Иосиф Райхельгауз - Игра и мука

Для меня ситуация складывалась совсем не анекдотично: театральное будущее оказалось под угрозой. Вернувшись в Одессу и размышляя, куда податься, случайно наткнулся на объявление: «Одесскому ТЮЗу срочно требуется артист. Размер 48».

У меня был сорок шестой размер, но я смело отправился в ТЮЗ и на служебном входе сообщил, что пришел по объявлению. Меня встретила режиссер Мария Исаевна Каменецкая. Я готовился читать стихотворение или отрывок из прозы, но режиссер со словами «Сейчас проверим» прямиком повела меня в костюмерный цех. На меня стали надевать разные брюки, пиджаки и даже фуражки. Все было велико. Подошли только сапоги и серебряные сандалии, в которых я потом играл инопланетянина в спектакле «Вовка на планете Ялмез». Ялмез – то Земля наоборот.

И на всех этих рубашках-брюках-пиджаках химическим карандашом написано: Коля Губенко. Оказалось, летом во время отпуска артист Коля Губенко, впоследствии народный артист России, режиссер, сценарист и последний министр культуры СССР, уехал в Москву и поступил во ВГИК. А сезон надо было открывать… И не шить же заново костюмы!

Так без всякого образования я стал артистом. Через много-много лет, уже пройдя ГИТИС и «Современник», начал работать по приглашению Юрия Петровича Любимова на Таганке, и как-то рассказал все это Николаю Николаевичу Губенко. Мне показалось, что он слушал с ностальгией. Было чувство, что в тот момент он захотел вернуться в Одесский ТЮЗ и начать все сначала. Тогда я его не понимал. Теперь понимаю.

Анатолий Борисович Чубайс со своей женой Дуней Смирновой приехали в Одессу. Повели их на Привоз. Идем. Конец мая, начало июня. Фруктовые ряды завалены клубникой. Покупателей почти нет – только продавцы. Дуня прошла вперед, а мы идем вдоль рядов. Чубайс читает все таблички. «Самая экологически чистая клубника». «Самая свежая клубника». «Самая сочная клубника». «Самая крупная клубника». Наконец, на одной табличке написано: «Самая сладкая клубника».

– Пробуйте! – агитирует продавщица. У меня самая сладкая клубника!

Чубайс берет в руки ягоду, протирает ее тщательно, пробует…

Потом говорит – не продавщице, а мне:

– Ну, не такая уж и сладкая, обычная клубника.

И идет дальше.

Продавщица – тоже не ему, а мне – с таким подчеркнутым сожалением отвечает:

– У вашего товарища трудная жизнь.

Продолжение одесской темы. В городе помимо Чубайса собираются еще несколько бизнесменов, которые входят в попечительский совет театра «Школа современной пьесы». Для них организована экскурсия. Приглашена лучший экскурсовод. Предоставлен микроавтобус, видимо, из какого-то губернаторского парка – с занавесками на окнах. Занавески никак не хотят отдергиваться – их раздвигают, а они от движения автобуса сдвигаются. Убираешь наверх, а они падают – автомобиль лихо подскакивает на одесских дорогах. Началось движение по Приморскому бульвару. Гид приступила к рассказу. Микрофон трещал, хрипел и, наконец, вырубился. Экскурсовод его отложила и продолжила рассказ без технических средств. Анатолий Чубайс, наконец, не выдержал:

– Вы знаете, как-то плохо слышно.

На что она без паузы, показывая на окошки, с закрывшимися занавесками, сказала:

– Подождите, скоро еще будет плохо видно!

Раннее летнее утро. Тихо. Ясно. Будет жаркий день. В наш двор входит соседка из другого двора, располагается под чьим-то балконом и кричит:

– Софья Моисеевна! Вы на пляж идете?

В ответ тишина.

– Софья Моисеевна! Вы спите?

Молчание.

– Софья Моисеевна!

Через паузу:

– Софья Моисеевна! Вы что, спите?

Из окна выглядывает сосед дядя Савва и кричит в ответ:

– Да-да-да! Софья Моисеевна спит, и больше НИКТО!

Беда Одессы – пресная вода. Ее всегда не хватает, и об этом писал еще Пушкин. Летом водопроводный кран выглядит как бутафория – вода в него поступает на два часа ранним утром и очень редко – поздним вечером. Приходится ходить на колонку.

На четвертый этаж с трудом, отдыхая на каждой лестничной площадке, поднимает тяжелые ведра дородная Роза Абрамовна. На третьем из квартиры выходит не менее дородная Берта Соломоновна и говорит:

– Роза Абрамовна, одолжите мне ведерко, когда вода пойдет, я вам верну!

Объявление на пляже:

«ЕЗДА НА ВЕЛОСИПЕДАХ ТОЛЬКО В ПЕШЕМ ПОРЯДКЕ!»

На дверях большого гастронома возле пляжа:

«БЕЗ ОДЕЖДЫ В УНИВЕРСАМ НЕ ВХОДИТЬ!»

Узкая улица, не шибко ровный асфальт и бетонный забор с одной стороны дороги. Впереди довольно крутой поворот. На заборе в направлении поворота нарисована стрелка и крупно черной краской написано:

«ОСТОРОЖНО! НА ДОРОГЕ КАКАЯ-ТО ХЕРНЯ!»

Одесское побережье подвержено оползням, и иногда владельцы деревянных куреней, проснувшись, обнаруживают, что половина «дачи» находится уже над пропастью. После одного из таких «стихийных бедствий» у общественного туалета на двенадцатой станции Фонтана вывешено объявление:

«ТУАЛЕТ HЕ РАБОТАЕТ. ОБВАЛ.»

Из меню ресторана «Золотой берег»:

«КАМБАЛА ЖИВАЯ ЖАРЕНАЯ. ГАРНИР СЛОЖНЫЙ».

Прихожу со служебного входа в русский театр в Одессе. Спрашиваю на вахте:

– Здравствуйте, скажите, пожалуйста, я могу встретиться с завлитом?

Дежурная типичная одесская тетя отвечает:

– Ее нет. Позвоните по местному телефону 2-12.

– А зачем звонить, если ее нет?

– Чтобы вы поверили, что я вас не обманываю.

Ставил в Одесском русском театре спектакль, и меня поселили в квартире на девятом этаже. Дом был новый, но лифт работал крайне нерегулярно. Однажды после изнурительного рабочего дня я поднимался по лестнице и на свежевыкрашенной стене седьмого этажа увидел надпись: «НУ ЧТО?»

На улице возле киоска стоит мужчина и громко кричит:

«ПРОДАЮ ОДЕССУ И ОБЛАСТЬ ЗА ВОСЕМЬ ГРИВЕН!»

Он продавал карту Одесской области.

Садоводческое товарищество, где на шести сотках местные жители выращивают абрикосы, груши, персики, помидоры, черешню, яблоки – все, что скупается и съедается отдыхающими. Понятно, что самым востребованным удобрением здесь является навоз. На столбе у дороги висит самодельный рекламный щит:

«ПРОДАЮ ГОВНО».