Рэйчел Кушнер - Комната на Марсе [litres]

Все секретарши действительно были белыми. Я тоже подала заявку, но для этой работы нужно было не иметь дисциплинарных взысканий, а также быть в любимчиках у копов.

Сэмми, Конан и я записались в деревообделочный цех, где ставка была двадцать два цента в час – хорошие деньги. Конан бахвалился, что с такими деньгами он сможет накопить на татуировочную машинку и подрабатывать, а заодно и себе сделает хорошую татуировку. Был вечер пятницы, мы сидели в общей комнате и ждали, когда покажут кино. Показ задерживали, потому что в том кино, что наметили к показу, обнаружилась нецензурная лексика. В итоге нам опять показали «Шофера мисс Дэйзи», который показывали в прошлую пятницу.

– А какую наколку ты хочешь? – спросила Сэмми Конана.

– Здоровый такой портрет Саддама Хусейна, – сказал Конан. – Прямо тут набить. – Он надул бицепс. – Чисто позлить этих мудаков.

Тем временем два копа пытались справиться с кинопроектором.

– Поддержим наши войска! – выкрикнул Конан.

– Заткнись, бля! – прокричал кто-то.

Начиналось кино.

Все мои сокамерницы получили работу в деревообделочном цехе, кроме Кнопки Санчес, которая была слишком молода, чтобы работать по закону. Живот у нее втянулся. И я не замечала признаков горя на ее лице. Дочку у нее забрали. Она ходила в школу, а после уроков играла со своим домашним кроликом, которого поймала в зоопарке в главном дворе и приручила. Он жил в маленькой коробке у нее под нижней шконкой, а засыпкой ему служили разорванные прокладки. Кролик не гадил где попало. Санчес брала его с собой на уроки, пряча в казенном лифчике. «Мое дите», – говорила она. Она сшила ему кукольную одежду. Сделала поводок. И тайком выносила его в главный двор, чтобы он мог повидать своих сородичей. Иногда кролик кусал ее, а еще ее кусали блохи с клещами, которые жили на нем. Слеза сказала ей избавиться от кролика. В каждой из восьми камер была своя Слеза. Самая мощная баба диктовала всем правила. Слеза пригрозила Кнопке закатать ее в матрас вместе с кроликом и выставить в коридор. Они жестоко подрались. Кнопка была мелкой, а Слеза огромной, но молодежь выручает безбашенность. Они отфигачат тебя по башке чем попало, даже не задумываясь. Кнопка выложилась по полной и уделала Слезу щипцами для завивки. Кролик остался при ней.

– Не опускай руки, – сказала мне Сэмми.

Она знала много женщин в ситуациях, похожих на мою. При всей ее плачевности, меня утешало, что я такая не одна. Другие нашли способ как-то справиться с этим.

Когда я была в окружном СИЗО Лос-Анджелеса, рухнули башни Всемирного торгового центра. Это случилось вскоре после моего ареста. У нас не было доступа к новостям, но люди узнавали их от родных по телефону. Все стали сходить с ума, только одна девушка сказала, что ее утешает мысль, что не только ее жизнь накрылась медным тазом. Остальные стали гнать волну на нее, но я ее понимала.

– Вы вообще были близки? – спросила Сэмми про мои отношения с мамой.

– Нет.

– А здоровье у нее было?

– Нет.

– Тебе в итоге все равно мог бы понадобиться другой опекун для ребенка. На воле случается такое, что ты не контролируешь происходящее.

Сэмми сказала, что я могла бы накупить на заработанные деньги марок и начать рассылать письма в госучреждения касательно Джексона. Она была готова помочь мне. В библиотеке имелись справочники с адресами разных учреждений.

– Тебе надо начинать с того места, где ты есть, – сказала она.

Это был ее девиз.

В наш первый рабочий день в деревообделочном цехе тюремно-трудовой инструктор сказал, что мы получим превосходные рабочие навыки, которые обеспечат нам трудоустройство после выхода на волю.

– А что, если кому-то не светит выйти? – спросила Слеза.

– По-хорошему, на тюремные работы таких не берут, – сказал он. – По-хорошему, мы не можем вас привлекать, поскольку вам не нужна рабочая практика, раз вы не выходите, а наша задача именно в том, чтобы обучить людей рабочим навыкам. Но у нас масса заказов, которые ждут выполнения, так что вам повезло. Вас здесь научат делать мебель, и могу сказать вам, леди, что столяры зарабатывают большие деньги.

На Конана это занятие произвело впечатление.

– Е-мое, нам дадут настоящее дерево? Циркулярные пилы? Усорезы? В Васко даже не дают настоящего дерева. Там вместо дерева ДСП. И ты склеиваешь эти куски. Твой единственный инструмент – клей. Тебе не дают даже гвоздь забить, а то это все раскрошится и развалится. Нас там ничему не обучали.

Я сказал инструктору: «Вы все говорите о столярном деле, а мы не делаем ничего, чтобы освоить его». А он мне: «Это потому, что вы, люди, животные, и если мы дадим вам инструменты, вы поубиваете друг друга». Я его спрашиваю: «Чему нас здесь учат?» А он говорит: «Вас здесь учат работать. Приходить вовремя. Как положено рабочим». Как будто это что-то значит. Мы ни хрена не учили на древообделке в Васко. Мы весь день нюхали клей. А потом они выпустили этот клей без запаха. «Не морщи нос», так его называли, название было такое, клей «Не морщи нос». Его не понюхаешь. Никакого толку. Ни тебе электрических инструментов, ни технического опыта, ни прихода. Но это было получше другого тюремного труда.

В цеху дальше по коридору ребята делали защитные очки для тюремных работ. А в соседнем здании для тюремных работ делали ботинки .

Меня поставили за верстак.

– Я стопроцентная норвежка, – сказала моя новая напарница по верстаку.

Норвежка была шести футов ростом, с длинными светлыми волосами, заплетенными в несколько кос. Из-за верхнего края спецодежды у нее виднелась татуировка головы морского орла. У нее на груди был орел, держащий в клюве американский флаг. Вид у него был безумный, даже более безумный, чем обычно у орлов.

Инструктор поставил Лору Липп рядом со мной и норвежкой.

– Можно мне перейти? – спросила я.

– Нет, – сказал он.

– Слава богу, – сказала норвежка, – белые.

Она окинула взглядом Конана, Слезу и Рибок, троих черных, с которыми я вошла.

– Как вы к черным относитесь? – спросила норвежка нас с Лорой Липп.

Лора Липп, польщенная таким редким вниманием (хоть кто-то спросил ее мнение), стала давать развернутый ответ.

– Ну, я стараюсь не придавать значения, кто какого цвета, но не всегда. То есть некоторым пришлось зайти дальше, чем другим, чтобы…

– Давала им нырять тебе в пилотку – вот что мне нужно знать.

Лора задохнулась.

– Господи, нет!

– Я работаю за этим верстаком и должна знать, кто есть кто, – сказала норвежка.

– Ну, раз ты затронула эту тему, я согласна насчет сексуальных отношений, поскольку мой муж был испанцем, и это была катастрофа, это разрушило мне жизнь, но, если хочешь знать, я как-то вечером упала в обморок, и девочки, пришедшие мне на помощь, были черными, и…