Галина Беломестнова - Вдали от бдительного женского ока [СИ]

Деньки в конце июня стояли такие солнечные, жаркие, что всю неделю смена водителей БЕЛАЗа обсуждала выезд на природу, мечтая о рыбалке, баньке, вечерней беседе у костра. Место определили заранее — дачу бригадира, что стояла вдали от горняцкого посёлка на берегу озера. Наконец настал долгожданный день. Основательно затарившись, прихватив из дома закуску, попутной вахтовкой они добрались до дачных домиков, спрятанных за высокой сопкой заросшей лиственницей и багулом. Учитывая размах грядущей вечеринки, бригадир предложил друзьям расположиться на свежем воздухе в просторной беседке, резную решётку которой уже начали заплетать ярко-зелёные плети хмеля. Освоившись в усадьбе Ивана, мужики принялись за дело. Николай — признанный специалист по шашлыкам, разжёг мангал и начал готовить главное блюдо, дразня друзей ароматом запекающегося на углях мяса. Виктор ушёл на озеро, ставить закидушки на окуня, карася и разную мелочь. Пётр и Серёга, вооружившись ведрами, натаскали воды и затопили баню. Иван, сняв с грядок первый урожай редиски и лука порея, принялся накрывать на стол. Нарезал ржаной хлеб, розовые ломти посоленного с чесноком сала, открыл баночки с домашними солениями.

Мужики любили париться от души. Красные распаренные они ныряли с разбега в ледяную воду озера, выскакивали оттуда с ором, уханьем и бежали в баню. Забравшись на полок, поддавали в каменку душистого травяного настоя и снова хлестали себя березовыми вениками, очищая забитые карьерной пылью лёгкие. Солнце клонилось к закату, когда разомлевшие, умиротворённые они приступили к трапезе. Шашлыки удались на славу. Уха из карасей и окуньков, выловленных Виктором, получилась духовитой, наваристой. Сидели, беседовали, наливая, сколько кому хотелось. Хорошо отдыхать вдали от бдительного женского ока. Никто за руку не дергает, в питье не ограничивает. Благодать, да и только!

Застолье шло хорошо. Тосты произносили. Потом уже пили без них. Разговор плавно перешёл на женщин. Кто-то хвалился, какая жена рукодельница. Кто-то сетовал, что тёща заела. Дружно напутствовали Серёгу, чтобы не тянул — женился, а то всех девок путных разберут, выбирать не из кого будет. Тот отмахивался, говорил, что они от зависти так болтают. Сами бы погуляли, да жёны в ежовых рукавицах держат, потом поговорили о работе. Близилась ночь, под столом росла горка пустых бутылок и, вскоре, зелье одолело всех. Уснули там, где кого ночь застала. А поутру они проснулись….

Страдая с похмелья, стеная и охая, собрались за столом всё в той же беседке. Пётр, вспоминая с трудом вчерашнее застолье, оглядев друзей, спросил:

— А Витька, где! Он же весь вечер закидушки проверить хотел! — и, сорвавшись с места, потеряв направление после вчерашнего застолья, вместо ворот помчался прямиком по грядкам к забору, отгораживающему озеро от дачи.

— Ты куда! — заорал хозяин, и ринулся следом за ним по тем же растерзанным грядкам, дотаптывая недоеденную братвой редиску.

Догоняя Петра, Ванька матерился трёхэтажными матами, пытаясь объяснить дружку, что с ним будет, когда на дачу явятся Светка и Наталья Семёновна.

Голова у Петьки трещала и от выпитого вчера, и от неудобной позы, в которой проспал ночь… С трудом разбирая крики приятеля, он решил, что Ванька так несётся следом за ним, убегая от своей тёщи, очень зловредной женщины, от одного вида которой, впадали в депрессию не только зять, но и все его друзья. Не останавливаясь, Пётр обогнул баню, перемахнул через забор и метнулся к озеру.

Иван, чуть не врезавшись в доски, резко затормозил, озадаченно посмотрел наверх и пошёл по уже протоптанной тропинке назад, к друзьям.

— Всё, — вздохнув, произнёс он, и сел на стоявший у крылечка чурбачок.

— Что, всё!? — Хором загалдели мужики.

— Петька к озеру топиться побежал.

— Ты чё, Ваня, не допил вчера? — усмехнувшись, промолвил Николай, а сам слегка побледнел, вспомнив, как вчера Петька и Витька, хватая друг друга за грудки, выясняли — кто кого больше уважает.

Окончания спора он так и не дождался, так как выпитая водка жутко клонила ко сну. Предусмотрительный хозяин закрыл домик на замок, а сам, всхрапывая по-богатырски, уснул в беседке, положив кудрявую голову на стол. С затянутого тучами неба накрапывал дождь, деваться было некуда, последнее, что Колян помнил — как пристроился на веранде, положив под голову Иванову телогрейку. Сейчас, растирая ладонью занемевшую за ночь шею, он силился вспомнить, чем же закончилось разговор между ними. Но ничего светлого в голову не приходило.

Обсудив ситуацию, мужики решили, что без бутылки вопрос не решить, и направили в магазин гонца, избрав для этого важного дела самого младшего. Покладистый Серёга по-быстрому собрался и умчался в посёлок на мотоцикле, оставив за собой пыльный шлейф, долго висевший в воздухе. Не сговариваясь, друзья гуськом потянулись к озеру. На берегу, возле стоптанных Витькиных кроссовок и сваленных в кучку вещей сидел Пётр.

— Утоп?! — ахнул Иван и сел на песок возле него.

Мужики расположились рядом, пустили по кругу помятую пачку «Опала», горестно вздыхая, закурили и принялись вспоминать, какой хороший человек был утопленник: А какой специалист! О чём ни попроси, никогда в помощи никому не отказывал. И семья-то, какая! Что жена, что дочки — красавицы! Как же они теперь без папки-то? Мужики вздыхали, чесали в затылках, поглядывали на дорогу — что-то Серёга задерживался, уже и друга помянуть пора.

Слух по дачам разнёсся словно ветер: Витька Сидоров, утонул!!!

Быстро набежал народ. Пригнали лодку. Кто-то притащил "кошку", что бы дно проскрести, авось за тело зацепят. Все суетились, кто-то советовал пустить буханку хлеба, пусть место покажет, где утопленник лежит. Громко плача, прижимая к глазам сорванный с головы платочек, прибежала Татьяна — жена Виктора. Следом за ней пришла Наталья Семёновна. Она приехала на выходные, траву на даче прополоть. Узнав, какое у людей горе, шума из-за вытоптанных грядок поднимать не стала. Заметив соседку, Татьяна кинулась к ней, рыдая, припала к груди, рассказывая сквозь слёзы, какого золотого мужа потеряла:

— И что же это на него нашло! Как же мы теперь с дочками вековать-то будем! Он мне сроду слова худого не говорил! — причитала она.

Мужички, тем временем заслышав шум мотоцикла, оживились, загомонили, встретили Серёгу как родного. Женщины, видя, что их мужья разобрали привезённые бутылки — не вмешивались.

— Пусть выпьют, всё легче станет, такого друга потеряли, — жалостливо вздохнув, промолвила за всех женщин теща Ивана.

— Как это пусть пьют? — раздалось за их спинами возмущённый голос. — Почему без меня?