Зоя Богуславская - Предсказание

Утром, бледный, протрезвевший, после двойной крепости кофе он задумчиво произнес:

– Дождались. Рэкет наехал.

У Муськи оборвалось дыхание.

– Есть особая прелесть, когда вымогатель выступает в образе интеллигента, – сказал он. – То-то наши повеселятся.

– Что они задумали?

Увидев ее непривычный испуг, он не стал продолжать. Но чуть позже, кружась вокруг него, она все узнала.

Утром, когда Виктор Михайлович собрался на работу и вывел машину из гаража, рядом притормозил «вольво». Из него вышел мужчина, предложил поговорить: «В моей машине или в вашей, на выбор». Подошедший был одет в мягкое серое пальто модной длины, его острый, вздернутый подбородок касался верхней складки белоснежного шарфа. Прямые светлые волосы, запах дорогого одеколона, кожаная, с дырами, автомобильная перчатка, снятая с протянутой руки, – ничто не настораживало. Виктор Михайлович вгляделся внимательнее. Теплые улыбчиво-добрые морщинки вокруг карих глаз, покровительственный жест, приглашавший в машину, вызывали доверие, но он предпочел разговаривать с джентльменом в своей машине. Удобно расположившись рядом на переднем сиденье, так, что хорошо был виден заостренный профиль, упругий подбородок, чуть заложенная за ухо прядь волос, он расстегнул пальто, потом, подумав, закурил и приготовился слушать.

– Мы давно следим за вашим бизнесом, – начал собеседник, доброжелательно улыбаясь, – как хорошо и успешно вы развиваетесь. Взять хотя бы, к примеру, ваш последний контракт, безусловно сулящий неординарную выгоду. Хотелось бы помочь вам и дальше сохранять потенциал, даже, быть может, способствовать продвижению на более высокий уровень.

Виктор Михайлович заскучал, в офисе его ждали люди, напрашивавшегося в партнеры владельца «вольво» слушать расхотелось. Но тот вдруг добавил:

– Однако у вас есть и серьезные проколы.

– Какого рода? – удивился Виктор Михайлович.

– Вы недостаточное внимание уделяете вопросам безопасности. И личной, и финансовой.

– Откуда вам это известно?

– Узнать не трудно. Вы стали заметными на отечественном рынке. На вас многие зарятся. Не исключено, что вы можете попасть в такую ситуацию, что на вас налетит мошкара.

Виктор Михайлович почувствовал холодок в груди, теперь он осознал, что разговор не случаен, что этот мягкий с виду джентльмен с хорошими манерами получил задание и просто так его не выпустит.

– А «мошкара» – это кто?

– Ну, завелись такие в мутной воде сегодняшней демократии, люди со шрамами, крепкими бицепсами, в общем, дерьмо народ. Они привяжутся, достанут…

– Ну и что?

Собеседник помолчал, достал из кармана белоснежный носовой платок, высморкался. На платке, к изумлению Виктора Михайловича, размазалась кровь.

– С утра привязалось, – пояснил он, – осложнение после гриппа.

– Сочувствую, – пытаясь внутренне собраться и выиграть время, бросил Виктор Михайлович. Он уже физически ощущал присутствие этого человека, исходившую от него опасность, словно ощупывал металл оружия или спускового крючка взрывного устройства. – Ну и что эти люди со шрамами?

– Ничего. – Собеседник скомкал платок кровью вовнутрь и спрятал в карман. – Будут кусать, пока не задушат.

– А вы кто? Какого рода помощь предлагаете?

– Конечно, решение нами продумано. С этой целью я с вами и встретился. Вы можете иметь дело с культурными людьми, которые хорошо понимают, что бизнес надо поддерживать. Страна без бизнеса пропадет, поэтому мы всячески готовы способствовать его процветанию. В нашем лице вы имеете дело именно с такими культурными, обязательными «опекунами». Мы будем вас охранять, оберегая от всяческого жулья и мелких прохвостов. Подумайте.

Взгляд собеседника затвердел, как будто бы оживление, доброжелательство были эпизодической ролью, которую больше не было необходимости играть.

– В вашем распоряжении два дня, – добавил он, застегивая пальто и приоткрывая дверцу машины.

– Сколько будут стоить ваши услуги? – как будто уже вступая в сделку, поинтересовался Виктор Михайлович.

– Мы провели исследование, нам известны ваши обороты, у нас есть точная информация и о том, что проходит через российский бизнес, и о том, что уходит за рубеж на офшор.

– Лихо работаете. Но все же во что вы цените вашу опеку?

– В этом квартале – двадцать тысяч наличной валютой, в дальнейшем будем договариваться.

У Виктора Михайловича достало самообладания не выдать себя, не взорваться от наглости рэкетиров – итоги мысленного подсчета годовых потерь были убийственны.

– Понимаю, – кивнул он, выпуская из машины радетеля их безопасности. – Я обсужу ваше предложение с партнерами.

– Через два дня на этом же месте, – помахал тот рукой и пересел в «вольво».

Муська быстро соображала. Ей знакомы были подобные гримасы фортуны, она верила, что проблемы для того и возникают, чтобы их преодолевать.

– Что будешь делать? – спросила. В свое время она бесповоротно решила, что в отношениях с Виктором Михайловичем не стоит обнаруживать что-либо из ее прошлого опыта. – Ты согласишься?

– Не знаю.

– А разве есть другой выход?

Виктор Михайлович задумчиво оглаживал подбородок то ладонью, то тыльной стороной руки, как будто проверял, достаточно ли гладко выбрит.

– Наверное, есть. Думать надо.

И он думал. За несколько часов, подключив знакомого журналиста и спеца их фирмы, как-то сумевшего выскочить из мафии, он установил, что большинство крупных компаний, которые начинали зарабатывать деньги, сразу же сталкивались с рэкетом. Выяснил он и то, какая в этом случае была отработана методика. Вечером, позвонив домой из офиса, он сказал, что вернется поздно, и назвал две фамилии, которым надо было дать номер его мобильного телефона и обычного в офисе, где он будет находиться в ближайшее время.

Муська погуляла с собакой, сварила борщ, на второе потушила мясо с овощами. В ней остро нарастало беспокойство: случившееся вчера могло стать роковым для всей карьеры Горчичникова, с рэкетирами шутить не приходится, и хеппи-энда в случае отказа не будет.

Около часу ночи она услышала, как подъехала машина.

– Ты что-нибудь решил? – спросила у двери.

Ему явно не хотелось возвращаться к утреннему разговору, но все же он бросил:

– Пробую выпутаться.

– Выпутаться? – Муська похолодела. – Ты считаешь, что это возможно?

– Рискну. Нам некуда деться – это полная потеря инициативы и крах. Они же не отстанут!

Виктор Михайлович прошел к себе в кабинет, за дверью все замерло, потом она услышала, как он включил ксерокс, и тут же методично зашуршала бумага. Миновало часа три, уже близился рассвет.

– Свари кофе покрепче, – сказал он, входя на кухню.