Олег Слободчиков - Сын леса

Она улыбнулась Виктору, повесила на крючок два полотенца. Остатки улыбки, предназначенной другому, скользнули и по лицу Алика. Женщина вышла, высоко, как гвардеец, неся голову.

— Моя жена, — сказал Виктор и рассмеялся, отплевываясь водой. — Что глаза по тарелке? Понравилась?

— Ничего, — ответил Алик. В чужом доме не следовало удивляться нравам семьи. В этом смысле опыт у него был большой.

Мылся он долго, не спеша: когда еще выпадет такой случай в горах? Виктор его не поторапливал. Распаренные, они вышли в прихожую с казарменными умывальниками. Вытирая полотенцем голову, Алик вдруг завертелся.

— Вы чо? — спросил раздраженно. — Штаны-то куда дели? И трусов нет.

Виктор захохотал, откинув голову. Подал не новый, но аккуратно подштопанный и чисто выстиранный трикотажный костюм: брюки и майку. Под ним лежал целлофановый пакетик с белоснежными узкими как ленточка трусами.

— Ну, уморил! — все еще срывался на хохот Виктор. — Не пропадут твои штаны. Выстирают, починят и вернут: у нас машина, — похлопал рукой по обшарпанному стиральному агрегату.

Алик оделся, всем телом чувствуя чистоту кожи, свежесть одежды. В зале было уже полно народа. Первым подскочил к нему тот, что вертел лебедку.

— Вроде познакомились, а представиться забыл: Алексей — основатель и технический руководитель колонии… А это Света, Свет Иванна, — обнял молодую женщину с грудным ребенком. — Моя супруга. На руках у ей дите — наша дочь. — Алексей, посмеиваясь, коверкал слова. Ему это шло. С юмором мужик. «Скорей всего он и стрелял», — отметил про себя Алик.

— Малика ты уже знаешь, — говорил он. — Это его жена Таня. Ишь какая!

Кукольно красивая юная женщина с модной пышной прической смотрела на Алика зеленоватыми глазами. В них, как в калейдоскопе, меняя узор, мелькали, то детское наивное любопытство, то циничный холодок сознания своей власти.

— Это Сергей, наш философ, идейный папа, потому и на попа похож, — продолжал Алексей.

Перед Аликом стоял мужик лет тридцати, в очках, с длинной холеной бородой, с прямыми волосами до плеч, эдак вежливо, испытующе и даже настороженно поглядывая на гостя.

— Его жена… — Алексей назвал имя, тут же выветрившееся из головы Алика. За спиной Сергея тенью стояла «учительница» тоже с холодными лучиками в очках, с учительским узлом волос на затылке.

— Остались главные колонисты — Борис с Глебом!

Два крепеньких мальчишки юлой подскочили к Алику, схватили один за правую, другой за левую ногу, будто расстались с ним полчаса назад и залепетали, смеясь:

— Дядя, подними нас!

— Люду ты знаешь… — Алексей рассмеялся, сморщив маленький носик. — Видно об их знакомстве шел разговор. Люда лишь чуть-чуть смутилась, но даже в этой невольной тени, промелькнувшей на ее лице, было что-то необидно надменное, царское.

Тут Алик обратил внимание, что в зале все ходят босиком, даже дети. Малик — в одних джинсах, Виктор тоже гол до пояса. На Сергее косоворотка с распахнутым воротом. Женщины — кто в шортах, кто в брюках. Не было Ани в ее строгом платье. Но вскоре и она вышла из кухни с горячим казаном. Алексей подхватил его из рук женщины и вывалил парящее мясо на большое блюдо:

— Леди и джентльмены, ужин готов!

Аня была в обрезанных под шорты джинсах и в красной рубашке с длинными рукавами. Женщины засновали из кухни в зал. На столе появился желтый пенящийся напиток.

— Брагулька? — прищелкнул языком Алик.

— Квас! — разочаровал его Алексей. — Спиртного не держим: папа Сергей не велит, да и высоковато… Хотя под мясо я бы не прочь.

Застучали вилки и ножи. Алик рукой выхватил с блюда кусок грудинки.

Людмила положила ему в тарелку тушеной картошки.

— Картошечка! М-м! — азартно стал дуть на ложку Алик. — Давно не ел.

Хранить негде, не закупил с осени.

— Вот уж чего у нас в достатке, так это картошки. Родится на диво! — с гордостью заявил с другого конца стола Сергей. — Кроликов держим. Хлеб сеем.

Правда, пока мало, но на праздничный каравай хватает… Теряют люди вкус к жизни. А ведь это подлинное счастье и высшее творчество — есть хлеб, выращенный собственными руками, воспитывать детей…

Он хотел еще что-то сказать, но Алексей, спохватившись, снова взял инициативу:

— Что там про землепользование слышно? Ты в городе давно был? Газеты читал? По радио не очень-то новости узнаешь. Всякую туфту гонят сутками.

— В городе мне не до газет — других дел много, — усмехнулся Алик, входя в привычную роль. — Напиться надо, похмелиться… Еще хозяйские дела, — его так и подмывало смутить эту чистенькую компанию, для чего-то скрывающуюся от людей. Но Алексей, пропустив сказанное мимо ушей, переменил тему.

— Вот такая у нас колония: воздержусь назвать ее коммуной, пардон-пардон, слово слегка скомпрометировано, — взглянул на Сергея. — Повел вилкой, указывая на стены вокруг: — Все своими руками… Годы потрачены. Шесть лет назад я работал в этих местах начальником геологического отряда. Случайно вылез сюда и ахнул — в скале полость, как футбольное поле. После хожу на тупую и бесперспективную свою службу, а в голове одно — как жить можно, как жить, только бы найти единомышленников и послать к черту всех городских умников… Заразил этой идеей Сергея. Он с москвичами в то время организовывал дачный вариант коммуны.

Я как раз развелся с первой супругой, хотел квартиру купить, деньги на кооператив держал. Но дома с каждым годом дорожали, а деньги дешевели… Не будь дурак, на следующий же год я оформил экспедицию в эти места. Сергея взял рабочим. Сухостой мы выписали в лесхозе за копейки, лесорубы стояли неподалеку, лесопилка у них была. Взрывник нам тут хорошо помог: работу сделал и не понял для чего… Потрудились, короче. Я пять тысяч в это дело вбухал.

Но зато, сам видишь…

Сергей за несколько лет до этой авантюры в аспирантуре учился, издал философский труд. Его покритиковали, да так, что руки за спину и в психушку, где будущая жена практику проходила. Она хотела подлечить его, но заразилась сама великими его идеями… Как видишь, не зря — родила двойню и счастлива.

Потом присоединились к нам Малик с Таней. Он, кстати, врач, она закончила нархоз, заправляет нашей экономикой. Я уже с работы собрался увольняться и уходить сюда бирюком — встретил юную студентку, — обернулся он к Светлане, — она свой политех бросила и пошла за мной в горы. Свете дурацкое образование ни к чему: из нее талантливая жена получилась.

Заметив смущение на лице жены, Алексей, смеясь, вытер сальные губы:

— Ой, ты моя хорошая, дай поцелую… Вишь, — обернулся к Алику. — Девчонку здесь зачали, здесь родили под техническим руководством Малика.

Правда, с оформлением документов пришлось побегать по городу…