Вячеслав Солдатенко - Разводы [сборник]

– Так и быть. Я дам тебе возможность вымолить прощение. Сегодня вечером. А вечер у нас наступит сразу после репетиции. Всё, надо возвращаться. Скажем, что чайник долго закипал.

– Давай скажем лучше, что он долго не закипал!

– Вы там что, бегали за водой к колодцу? – спросил Гоша, когда Анна и Винсент вернулись.

– Нет, они пытались всосать чай через кожу. Это крайне полезно, но очень медленно, – сказала Айгюль.

Винсент расплылся в простой и светлой улыбке:

– Надеюсь, мы ничего интересного не пропустили? О чём разговор?

– Я говорил, как сложно играть под своим именем. Я привык перевоплощаться, примерять чужую личину. Потому что, будь я собой, третьего точно бы не потерпел!

– В том-то и дело, Георгий! Мне очень дорого это ваше напряжение, – сказал Квентин. – Вы не должны играть покорность! Вы сдерживаетесь, но это временно. Зритель должен предчувствовать взрыв. Постоянно на грани, чуть качни – и поножовщина. Драка между вами и Винсентом должна висеть в воздухе. Вы объединяетесь только против внешних врагов. А что удар ножом достаётся Айгюль, это должно быть полной неожиданностью для зрителя!

– Для меня неожиданность в том, что я каждый раз остаюсь цела! Сергей как-то ловко попадает в пузырь с краской. Я всё жду – вот сейчас он промахнётся и сделает мне дырочку в левом боку.

– Настоящей ране зритель не поверит! Скажут, ерунда, кровь совсем другого цвета! – заметил Женя. – И ещё скажут, финал неестественный!

– Неестественно было бы, если бы я свистом из левого бока исполняла какую-нибудь рождественскую мелодию!

– А мне, знаете ли, после нашего спектакля впервые захотелось жениться! – вдруг сказал Винсент. И выразительно посмотрел на Анну. Присутствующие выразили одобрение улюлюканьем, свистом и аплодисментами.

– Да, да, господа. Я понял, как важно не быть одному!

– Ещё важней не оказаться третьим! – заметил Гоша. Анна отмахнулась от мужа-параноика. Но и Винсента до конца не простила, несмотря на подарок. Она сказала с чуть заметной иронической усмешкой:

– Винсент дорогой, ты можешь пока наладить отношения с Мигуми. Если только Женя не против?

– Что? Делить мечту всей моей актёрской жизни с этим сексуальным прохвостом? Никогда!

Квентин обожал расшалившихся актёров. Он желал всем радости и счастья.

– Зачем же кукла! – сказал режиссёр. – Я знаю, у Винсента есть избранница.

– Интересно, кто это? – спросила Анна с ещё большей иронией. Винсент поднял руки, будто останавливая поезд.

– Друзья, друзья, есть темы, которые я не обсуждаю.

– Да ладно! Признайся, кто она?

– Не могу. Боюсь сглазить.

– Стыдно быть таким суеверным, – сказал Кветнин. – Тем более, если дело дошло до покупки ТАКИХ украшений, я думаю, у нашего дорогого Винсента всё на мази!

– Украшения? Как любопытно… – В голосе Анны не было ни толики любопытства.

– Друзья мои, я бы не хотел раскрывать секретов незнакомой вам женщины…

– Какая разница, если незнакомая!

– Квентин, расскажите хоть вы, что за украшения?

– У меня есть знакомый ювелир в Италии. Он за полцены таскает дизайнерские коллекции. С маленьким браком, глазу не видно. И Винсент недавно приобрёл очень красивое изделие. По моей протекции. Должен заметить, у него отличный вкус! Вещь обалденная! Избраннице Винсента очень повезло!

– Жаль, это не я, – сказала Анна так грустно, что и глухой бы заподозрил ложь.

– Что значит – жаль? – насторожился Гоша.

– Да шучу я, шучу. Я люблю тебя одного! Хоть ты и не даришь мне итальянских украшений. – Анна снова погладила Гошу по лысой голове.

– Могу сказать лишь, что женщина, которой я сделал подарок, достойна всех на свете украшений! Я дал ей крохотную часть того, что она заслуживает! – закончил тему Винсент. Квентин не любил напускного самобичевания. Он возразил:

– Ну, не такую уж и крохотную часть. Отличный гарнитур. Три предмета. И денег стоит изрядных.

– Гарнитур? – переспросила Анна.

– Три предмета? – удивилась Айгюль.

Сказав это, женщины посмотрели друг на друга каким-то новым взглядом.

– А-хаха! Да какое там! Говорить не о чем! У меня вот вопрос по третьей сцене, где мы с Гошей начинаем конфронтацию… – вдруг вспомнил Винсент. Кветнин не заметил эту жалкую попытку.

– Ещё какой гарнитур! – сказал он. – Серьги, кольцо, кулон! Очень, очень достойный ансамбль.

– Кольцо, – тихо повторила Анна.

– Серьги, – шепнула Айгюль.

В зал вошла Хильда. Глаза её необычно сияли, щёки разрумянились. Увидев Винсента, девушка замедлила шаги, подошла сзади, положила руки ему на плечи.

– Хильда, дорогая, всё ли у вас в порядке? – спросил Квентин на правах руководителя.

– Более чем! Друзья! У меня важные новости! Точней у нас важные новости! Дело в том, что у нас с Винсентом будет ребёнок!

Все затихли. Удобно устроившись в предгорьях пышной девичьей груди, сверкало изящное украшение.

– Кулон, – сказала Анна.

– Действительно, кулон, – повторила Айгюль.

Женщины обмениваются долгим, понимающим взглядом.

– Да, кулон. Это мне Винсент подарил. В честь помолвки. Он не хотел говорить о наших отношениях из страха сглазить. Удивительно, правда? Стеснительный артист! Хах! Но теперь, мне кажется, самое время всем рассказать!

– А где же остальная часть подарка? Впрочем, что это я, тебе виднее. – Квентин подмигнул и погрозил Винсенту пальцем. Винсент рассмеялся и погрозил в ответ.

– Стеснялся, говорите? – спросила Анна.

– Да. Он у меня ужасно скромный!

– Я бы даже сказала – застенчивый, – поддержала Айгюль.

– И робкий, – снова Анна.

– Чистый ангел!

– Господа! Это же радость для нас всех! Поздравляю!

– Я не верю! Я не верю! Сестра моя любимая! У меня будет племянник! – обрадовался Сергей. Тут уже все вскочили, стали поздравлять молодых.

– Ай молодец! Герой! Разведчик!

– И как пробрался? Тихо! Через подземный лаз?

Сергей обнял будущего свояка:

– Добро пожаловать в семью! А ты знаешь, что наш папа – глава мафиозного клана? Я не шучу!

– Какая вдохновляющая новость! – обрадовался Винсент. – Вторая за несколько минут!

Анна и Айгюль присоединились к общему празднику. Каждая подошла и пнула гуляку с самой доброй улыбкой.

– Сейчас расскажем? – спросила Айгюль у Анны очень тихо.

– Рано. Подарим ему ещё час ужаса. Признаемся, когда он поверит, что проскочил.

– А если он раньше свалится с инфарктом? Хотя нет, не свалится. Здоровый, гад!

– Наша задача, чтоб он жил долго и мучился!

– Признаться, я рад больше всех! – сказал Квентин. – Мой метод живой драмы, когда жизнь и характер артиста максимально приближены к персонажу пьесы, когда текст – это результат экспромта, следующего за общей темой… Моя концепция должна заработать ещё лучше! Не представляю даже, как эта радостная новость оживит нашу пьесу!