Дарья Сойфер - Статус: бывшая [litres]

– Эй! Подожди!.. – раздался у Тани за спиной громкий возглас.

Таня застыла, но обернулась не сразу. Не больно-то ей хотелось снова разговаривать с Красковым, хотя и убегать было бы глупо. Не ровен час, решит, что она боится его или финал свидания ее расстроил.

– Фух… Ты куда сбежала? – Ваня догнал ее, запыхавшись.

– А что, ты рассчитывал на продолжение банкета?

– Что не так? – Он сунул в карман бумажник, видно, так быстро расплатился, что даже не успел убрать деньги.

– Все прекрасно. Выяснил, что хотел?

– Погоди, это ведь ты меня позвала, чтобы вытрясти имена журналистов. Ведь так?..

Таня моргнула, но заставила себя не опускать глаза. Ей было стыдно признаваться, впрочем, врать тоже не было смысла. Поэтому она едва заметно кивнула и вздернула подбородок.

– А на что ты надеялся? – Она хмыкнула, чтобы он понял: ей наплевать на него. – Ты и сам не мать Тереза.

– Вот как? – Он сдвинул брови. – С больной головы на здоровую?

– Со здоровой на лысую, – парировала она. – Только не строй из себя жертву! Молодец, ты выиграл. Расскажи шефу, расставь охранников по периметру вокруг всего Сколково, чтобы даже Ленин обзавидовался такой безопасности. И пусть Леночка предупредит журналистов. Да что я буду учить тебя, как делать свою работу! Ты у нас и так профи.

– Не нравится, да? – вдруг ухмыльнулся Красков, смерив ее оценивающим взглядом.

– Что именно?

– Не нравится проигрывать?

– А, так ты мне за хлороформ мстишь? – догадалась она. – Ну, поздравляю. Пять баллов. Мне только интересно: что бы ты сделал, если бы девочки не пришли?

– Кто знает, может, и раскололся бы, как ты планировала. – В его тоне прозвучали нотки угрозы. – Ты меня почти дожала, респект.

– Ничего я тебя не дожимала! – разозлилась Таня. – Скажи еще, я из тебя клещами вытянула истории про несчастливое детство!

Красков отшатнулся и не сразу нашелся, что ответить. Таня мгновенно пожалела о своих словах, даже сейчас она понимала, что его рассказ не имел ничего общего с политикой и работой. Случайно обнажил перед ней больное место – а она не преминула надавить на него посильнее.

– О’кей, – глухо отозвался он. – Извини, что напряг.

– Да я не это имела в виду… Черт… – Таня смутилась окончательно. – Прости.

Вот как ему это удается? Сам обставил ее – и еще вынуждает просить прощения!

– Сам виноват. – Он отвернулся и шагнул было прочь, но Таня дернула его за рукав.

– Постой. – Она дождалась, пока он снова посмотрит ей в глаза, потому что самой допрыгнуть было невозможно. – Слушай, ты здесь ни при чем. Просто Байгозин…

– Ну да, – саркастично усмехнулся Ваня. – Имя шефа – вот, что каждый мужчина хочет слышать, когда зовет девушку на свидание. Байгозин то, Байгозин се… Тебе самой не надоело? Ты же обещала, что оставишь его в покое!

– Я собиралась, честно! – На сей раз Таня ни капли не лукавила. – Но ты бы знал, сколько девушек от него пострадало!..

– Ты про этих двоих? – Красков кивнул в сторону кафе. – О да. Такие страдания…

– Не передергивай! Ты отлично знаешь, что их гораздо больше.

– Страданий-то?

– Девушек. Их вдохновил мой поступок, они верят, что Байгозина можно наказать…

Ваня обреченно хлопнул себя по лбу.

– Что? – не поняла Таня.

– Все ясно. Ты словила Ленина.

– В смысле?

– Революция, броневик, землю – крестьянам. Вот это вот все.

– Не говори ерунды! Я просто не хочу, чтобы он еще кого-то обманул.

– Тань, – Красков вздохнул и взял ее за руку. – Давай ты на этом закончишь, а? Ты нарыла компромат. Всем его показала. В Интернете – кипеш. Может, хватит? Оставь ты его в покое, живи своей жизнью.

– Правда? – с горькой усмешкой переспросила Таня, отдернув руку. – Как, интересно, если устроиться на новую работу он мне не дает? Я бы просто уволилась, ушла – и больше не появлялась. Он сам начал.

– И теперь ты будешь мстить, пока что? Пока он не сдастся в прокуратуру? Пока не застрелится? И что потом?

Таня не раз задавала себе эти вопросы, но ответов пока не знала, поэтому промолчала. С некоторых пор она предпочитала не загадывать далеко наперед. Поступила в институт и уже мечтала, как получит диплом, – бросила после второго курса. Встречалась с Байгозиным и планировала рассадку гостей на свадьбе – огребла по самое не хочу. Какой смысл сейчас думать о том, что будет когда-то там? Сейчас она хочет раскрыть миру правду о Байгозине, и неплохо получается. Получалось, по крайней мере, пока не вмешался Красков. Десяткам, если не сотням, женщин Таня нужна. Им нужно понять, что они не одни, что какой бы токсичный мужик не попался им на пути, сдаваться нельзя.

– Тебя это не касается, – буркнула Таня.

– Ты мне нравишься, серьезно. – Он взял ее за подбородок. – И сейчас я меньше всего хочу ругаться из-за Байгозина.

Таня нервно сглотнула, чувствуя, как немеют ноги, но моральных сил вырваться не нашла.

– Хочу целоваться. – Ваня склонился над ней, и Таня запаниковала.

Внутри все трепыхалось, хотелось запищать и рвануть с места, размахивая руками и ногами, броситься куда подальше, но она будто прилипла к асфальту. Зачем?! Зачем он опять это делает? Почему дразнит ее? Хочет завербовать окончательно? Чтобы она превратилась в безвольную тряпочку, как это было с Байгозиным, сдала пароль от группы и всех участниц? К чему эти грязные приемы? Она ведь живой человек!

Как было бы здорово, если бы Таня могла слепить из этого потока сознания нечто членораздельное и высказать Краскову в лицо! Но она замерла, вытянулась, как змееныш перед дудочником, даже, кажется, приподнялась на цыпочки. И Ваня, не встретив никакого сопротивления, сделал то, что хотел.

Теперь его поцелуй не был похож на блицкриг, но все же на долю секунды лишил Таню возможности соображать. В руках Краскова она чувствовала себя такой маленькой, миниатюрной… Как будто игрушечной. Нет, она за всю жизнь успела привыкнуть, что в полном вагоне метро она не видит ничего, кроме одежды соседнего пассажира, что без стремянки ей до верхних полок на кухне не добраться, что у нее всегда спрашивают паспорт в винном магазине, а если она не накрасится, то к ней будут обращаться исключительно «Эй, девочка!». И единственный бонус ее роста – это с комфортом летать в экономклассе, потому что никуда не упираются коленки. Таня привыкла на подавляющее большинство людей смотреть снизу вверх, но Красков… Он был слишком большим даже для человека обычного роста. Вот уж кому, наверное, всегда есть чем дышать в метро в час пик!

С Байгозиным было удобнее: глаза в глаза смотреть, не задирая шею, и целоваться. Удобнее – да, но приятнее ли? Губы Краскова были сухими и не такими мягкими, как у Коли. Но отчего-то Таню тянуло прижаться к ним еще сильнее, словно через них Ваня делился с ней силой. Его поцелуй трудно было назвать искусным, зато мужественности в нем было хоть отбавляй.