Джеймс Купер - Избранные сочинения в 6 томах. Том 6.

Когда Уайлдер исчез, Корсар остановился и несколько минут не двигался с места. Лицо его озарилось торжествующей улыбкой — он наслаждался своим успехом. Но, хотя на этом умном лице отражалась полная удовлетворенность, выражение его отнюдь не было ни грубым, ни самодовольным. Корсар улыбался, как человек, с плеч которого внезапно свалилась тяжкая забота, но который не способен хищно радоваться тому, что теперь он может с выгодой для себя воспользоваться услугами ближнего. Пожалуй, внимательный наблюдатель уловил бы тень сострадания в этой светлой улыбке и переменчивом блеске то вспыхивающих, то темнеющих глаз. Впрочем, это выражение скоро исчезло, и весь облик Корсара вновь обрел беспечность и невозмутимость, которыми он большей частью отличался в часы досуга.

Выждав, пока Родерик проводит Уайлдера в нижнюю каюту и даст ему для ознакомления корабельный устав, капитан еще раз ударил в гонг и снова вызвал, своего юного слугу. Однако мальчику пришлось подойти к хозяину совсем близко и трижды напомнить ему о своем присутствии, прежде чем тот обратил на него внимание.

— Родерик, — произнес Корсар после длительного молчания, — ты здесь?

— Здесь, — ответил тихий, печальный голос.

— Ты дал ему устав?

— Дал.

— Он читает?

— Читает.

— Хорошо. Мне надо поговорить с генералом. А тебе пора отдохнуть. Доброй ночи. Вызови генерала ко мне на совещание и спокойной ночи, мой Родерик.

Мальчик наклонил голову, но не помчался с обычной живостью выполнять поручение, а на минуту задержался у кресла своего господина; но, так и не поймав его взгляда, он неохотно спустился по лестнице в нижнюю каюту и в ту ночь больше не приходил.

Не стоит описывать вторичное появление генерала. Оно мало чем отличалось от его первого entree [141], за исключением того, что на этот раз показалась вся его фигура, прямая и высокая. Словно хорошо отрегулированный автомат, он отдал по-военному честь своему начальнику, пододвинул себе стул и после тщательных приготовлений молча уселся. Корсар наконец обратил внимание на генерала, ибо ответил на его приветствие любезным кивком, не сочтя, впрочем, необходимым прерывать из-за его прихода свои размышления. Однако в конце концов он внезапно повернулся к нему и коротко сказал:

— Генерал, кампания еще не окончена.

— А что нужно делать? Сражение выиграно, враг в плену.

— Да, ваша роль в этом деле сыграна, но мою еще надо доиграть. Видели вы молодого человека в нижней каюте?

— Видел.

— Как он вам понравился с виду?

— С виду он моряк.

— Вы хотите сказать, что он вам не понравился?

— Я люблю дисциплину.

— Я очень ошибаюсь в людях, если он не понравится вам на палубе. Но оставим это. Я хочу просить вас об услуге.

— Об услуге? Нынче уже поздновато.

— Неужели я сказал «об услуге»? Нужно выполнить служебный долг.

— Жду ваших приказаний.

— Нам необходимо проявлять величайшую осторожность. Вы ведь знаете…

— Жду ваших приказаний, — повторил генерал. Корсар сжал губы, подавил улыбку и полуласково, полуповелительно продолжал:

— В лодке, приставшей к кораблю, вы найдете двух матросов. Один из них белый, другой негр. Велите поднять этих людей на корабль в один из носовых кубриков и напоить допьяна.

— Слушаюсь, — ответил тот, кого здесь прозвали генералом, поднимаясь с места и широкими шагами направляясь к двери.

— Постойте, — задержал его Корсар. — Кому вы это поручите?

— Найтингейлу — у него голова почти такая же крепкая, как у меня.

— Он сейчас далеко. Я послал его на берег разыскивать безработных моряков, которым пришлась бы по вкусу служба у нас на корабле, и обнаружил его в таверне, где он, распустив язык, краснобайствовал, словно адвокат, сорвавший гонорар с обеих враждующих сторон. К тому же за выпивкой он поругался с одним из этих самых людей, и здесь у них может дойти до кулаков.

— Тогда я сделаю это сам. Меня как раз ждет мой «ночной колпак»; придется только подвязать его покрепче, чем обычно.

Корсар, по-видимому, вполне довольный этим заверением, дружески кивнул в ответ и, так как вояка уже собирался уходить, снова задержал его:

— Еще одно, генерал. Речь идет о вашем пленнике.

— Его тоже надо напоить?

— Ни в коем случае. Велите привести его сюда.

Генерал что-то буркнул в ответ и вышел из каюты. «Я проявил слабость, — размышлял между тем Корсар, снова начав расхаживать взад и вперед по каюте, — слишком легко доверившись открытому лицу и юношеской восторженности; но либо я сильно ошибаюсь, либо у этого мальчика есть причины считать, что весь мир ему отвратителен, и быть готовым на любую романтическую авантюру. Но обмануться в нем сейчас было бы катастрофой, поэтому теперь я буду осторожен, предельно осторожен. Он необыкновенно привязан к этим двум матросам. Хотел бы я знать его историю! Но все в свое время. Оба они должны остаться у нас заложниками — порукой его возвращения и верности. Если он окажется двуличным, — что ж, они моряки, а в нашем суровом ремесле гибнет немало людей. Хорошо придумано! Таким образом, щепетильность этого гордеца — если только он, как мне хочется верить, настоящий человек — не будет задета ни малейшим подозрением о коварном умысле с нашей стороны».

Пока капитан был погружен в свои мысли, в каюту незаметно вошли два матроса и, неслышно усадив на стул некое человеческое существо, безмолвно удалились. Корсар опешил от неожиданности, не сразу сообразив, в чем дело; а тот, другой, просто оцепенел от изумления и страха. Наконец по лицу капитана скользнула тонкая насмешливая улыбка, и он отрывисто произнес:

— Приветствую вас, сэр Гектор Хоумспан!

Глаза совершенно ошеломленного портного — ибо в сети Корсара попался уже знакомый читателю болтун — блуждали по сторонам, повсюду встречая причудливое смешение роскоши и воинственности, но после каждого жадного взгляда, брошенного на эти драгоценные предметы, неизменно задерживались на стоящей перед пленником фигуре и словно впивались в нее.

— Я говорю, приветствую вас, сэр Гектор Хоумспан!

— Да простит господь бог прегрешения несчастного отца семи малых ребятишек! — выдавил из себя портной. — Немногим можно поживиться у неутомимого честного труженика, который от восхода до заката корпит над работой.

— Что за недостойные речи в устах дворянина, сэр Гектор! — прервал его Корсар, взяв хлыст, небрежно брошенный на стол, и принимаясь слегка похлопывать им портного по плечу, словно разыгрывал волшебника, что одним своим прикосновением снимает колдовские чары. — Выше голову, честный и верный слуга короля! Теперь-то счастье наконец начнет вам улыбаться: всего несколько часов назад вы жаловались, что с этого корабля к вам не ходят заказчики, а сейчас вам предстоит одевать всю его команду,