Евгений Князев - Красный пассажир-2. Черный пассажир ‒ ритуальная чаша. Paint it black

— Ты что же, предатель, меня вот так отдашь какому-то рыбаку, — спросила тогда Галина.

— Но, я же вижу, что ты влюблена и это прекрасно, я не буду вам мешать, — Смагин ухмыльнулся и отвел глаза, вспоминая свои прошедшие счастливые минуты с этой девочкой. Савельева молча взяла ключи и ушла. Она не понимала, зачем сейчас ей нужен этот чужой мужчина и только позднее ее осенило, что это всего лишь эгоизм, страшная ревность и обида, а вовсе не любовь заставила ласкать ее седовласого капитана.

Смагин встретил влюбчивого капитана на следующее утро. Он весь сиял и готов был свернуть горы.

— Может что нужно, начальник, так я все что угодно, хоть бочку икры сейчас закажу и через час, она будет стоять у тебя в каюте.

— Ничего не надо, дружище, люби, пока любиться, это всего лишь услуга, может, и ты мне когда-нибудь окажешь помощь, — Игорь по — дружески похлопал растерянного скитальца морей по плечу, — Земля круглая и очень маленькая и наверняка мы еще свидимся. Так оно вскоре и случилось… словно и не зря люди сочиняли сказки.

Все эти воспоминания всплывали в памяти романтичной Савельевой, когда она входила на борт судна под гордым названием «Галина». Ей было и приятно, и немного неловко, но все же, это льстило самолюбию девушки. Тот же самый Смагин даже цветов на встречу не преподнес, а все равно, черт побери, не выходит из сердца, злодей и мученик, и снится по ночам в сладких снах. Да, что говорить, когда он рядом не нужны ей ни цветы, ни подарки, и вот сейчас она, дуррра, рискует только ради него, а что потом, короткие жаркие постельные схватки совместные часы, какие-то оправдания, ссоры, только одни обещания, лучше и не думать…

В это время браконьер и рецидивист, но честнейший и верный человек «Паша-краб» готовился к встрече со своей возлюбленной. Он еще утром заказал портовые власти для оформления отхода, но тут вдруг зазвонил сотовый и в трубке Павел услышал нежный и далекий голос своей любимой Галины. Когда она сообщила, что находится совсем рядом, на морском вокзале Петропавловска и что собирается заглянуть к нему в гости на борт судна, старый капитан, насмотревшийся на своем веку столько, что хватило бы на сотню «береговых крыс» вдруг потерял дар речи.

Он вспомнил их последнюю встречу на этом же самом судне, только тогда его название гремело в эфире на промысловых волнах как «Ленинский луч». Галина сама приехала к нему и без разговоров накинулась на ничего непонимающего кэпа с жаркими и страстными поцелуями, словно вымещая на нем, нерастраченные к другому человеку нежные чувства и жаждущего ласк юного тела. В те минуты, часы…Паша забыл про все. Это был уже не грозный «Паша-краб», чью команду исполняли с полуслова старые боевые моряки. Он превращался то в тигра, то ласкового котика и с каждой минутой все больше и больше попадал под влияние этой всемогущей, как ему казалось, его единственной женщины.

И команда не тревожила кэпа ровно трое суток, пока он, словно в хороший морской шторм со скрипом и треском раскачивал свое суденышко, а потом бледный и обессиленный, словно после болезни или тяжкого изнурительного труда не выполз из каюты на свежий морской воздух.

«Старпом готовь судно на отход, а я отвезу свою невесту домой» — все, что мог он промолвить своим товарищам. Савельева вышла на палубу в одном легком платье вся румяная и жизнерадостная, словно ненасытная вампирша, только что наглотавшаяся свежей молодой крови и, легко сбежав по трапу, уселась в капитанскую «Тойоту» за руль. Помахав ручкой, она дала газу и со свистом, так, что портовые грузчики с матами кинулись врассыпную, пронеслась по бетонному причалу к контейнерному терминалу и обратно.

— Все, кранты, конец пришел «Пашке-крабу», — сказал тогда старый тридцатилетний боцман Коля — «косявый», почесывая шрам на левом глазу от удара скользом лопнувшей скобой и густую рыжую щетину на небритых щеках. Но в тот раз жизненный опыт подвел «косявого» и, к счастью, всю команду рыбацкого сейнера. «Невеста» кэпа долгих два года не появлялась на борту, и о ней все как-то забыли. Но вот однажды, она как вихрь, вновь ворвалась в мирную жизнь добропорядочных морских браконьеров, нарушив все порядки, в том числе, и сорвав время долгожданного отхода, на богатый и сытый промысел камчатского краба.

«Конечно, приходи, дорогая, я буду ждать» — как и два года тому назад после тех безумных ночей, только и мог промолвить Павел, и тут же перезвонил капитану порта и перенес оформления на четыре часа после полудня из-за «неисправности главного двигателя». Что и говорить, дизель рыбацкого сейнера «Галина» работал как часы, а вот капитанский мотор вдруг забарахлил, застучал неровно, выдавая сигналы в мозг об отмене всяческих любовных забав и нагрузок, но Паша-краб хорошо изучил свой организм и на все сто знал, что ему требуется в данную минуту. Он открыл холодильник достал бутылку «Сантори» — виски и из горлышка сделал несколько обжигающих лечебных глотков. Сердце вмиг успокоилось, и все внутренние органы заработали в унисон с мерным гулом дизеля на нижней палубе. Ох, что и творят с нами эти прелестные создания…!

Расставаясь у трапа «красного пассажира», Павел взял слово с Галины, что они непременно встретятся на берегу после рейса, и словно двадцатилетний мальчишка легко спрыгнул на палубу мотобота, вздымающегося на шипящей волне до уровня главной палубы пассажира «Русь». Но дороги, которые мы выбираем, не всегда сходятся в нужном месте. Через девять месяцев Путины Паша Чайка тщетно пытался найти Савельеву по оставленному ею адресу в порту Находка. А встретились они вновь лишь, когда Галина Савельева проявила талант организатора и, четко вписавшись в новые «рыночные отношения» в стране, создала свою скромную фирмочку со стотысячным долларовым оборотом в год, по скупке и перепродаже морепродуктов, начиная от крабов, гребешка и трепанга и кончая неркой, камбалой и минтаем.

«Паша-краб» тоже влился в новую систему и, выкупив за цену металлолома вполне пригодный для плавания сейнер, рыбачил под крышей южно-корейских дельцов, что наводнили Россию, как корюшка залив Петра Великого во время нереста. Капитан набрал команду лихих моряков, больше схожих с Карибскими флибустьерами и начал ставить крабовые ловушки по всему Японскому морю, нагло завешивая название судна и бортовые номера от любопытных и алчных до взяток глаз, преследующих его судов рыбоохраны.

С трудом увильнув от преследователей, Пашка-краб шел прямиком, без всякого оформления на остров Хоккайдо, где в порту Отару, его ждали скромные японские скупщики краба во главе с агентом Мориотти Касави или попросту главарю местной рыбной мафии, плативший хорошие, по понятиям русского капитана, долларовое вознаграждение за живой товар, и, получив наличные, снимался к берегам Южной Кореи в порт Пусан на профилактику и пополнение запасов пресной воды, продуктов, топлива и снабжения, и, конечно же, неописуемый отдых в пятизвездочных отелях ночного распутного портового города.