Борис Лурье - Дом Аниты

Проблема в том, что рабов невозможно осчастливить навсегда. А Хозяйки не могут бесконечно долго принимать услуги недовольных рабов. В таком случае Хозяек подмывает либо распустить команду, либо избавиться от рабов вообще.

Подобное решение никому не подходит. Следовательно, вопрос в том, как содержать рабов в довольстве, поддерживать в них жизнь и стремление служить, между тем ограждая Хозяек от раздражения и скуки, связанных с тяжким бременем господства {69} 69 Как и Бобби, жертвы Третьего рейха не интересовались теориями своих «Господ» и не сочувствовали их «тяжкому бремени господства». Анита постоянно пытается заинтересовать Бобби аспектами рабства за гранью физического. Для раба это мучительно. Он не желает освобождения. Нацистов равно иррационально не интересовало постоянное сохранение рабской силы; Третий рейх выжимал из своих заключенных всё до последней капли. Помимо жестокого голода и других физических истязаний была распространена стерилизация, дабы рабочая сила не размножалась. У Бобби нет и не может быть любви, совокупления, продолжения рода. То есть в теории Аниты и впрямь есть серьезные недостатки: «если она не позаботится обо мне физически», у ее Расы Господ просто не останется живых рабов. Что и случилось с Расой Господ в конечном итоге. .

Анита сознает, что в ее теории есть серьезные недостатки. Ее расстраивает моя неспособность перенести природную жажду служить в абстрактную интеллектуальную сферу. Проще говоря, свое желание я в силах удовлетворить лишь физическим путем.

Беседа эта вдохновила меня на поиски новых путей служения моей Хозяйке. Но, честно говоря, если она не позаботится обо мне физически, если не станет активно пользоваться мною как Хозяйка, я не смогу служить ей сугубо бестелесным манером, ибо умственно недостаточно развит.

Нас выводят гулять на крышу, но каковы эти прогулки! Нас заставляют ползать на четвереньках, как собак. С поводками на шее и на гениталиях. Мы также обязаны справлять малую нужду, на песий манер задрав ногу, что очень неудобно.

Аниту эти репрессивные упражнения занимают мало. Больше всех ими наслаждается Госпожа Бет Симпсон.

Бет как будто расцвела. Она ликующе отдает нам приказы — с коктейлем в руке, обычно слегка подшофе.

Это она устроила так, что нас четверых сдают в аренду соседским домохозяйкам для несения туалетной службы.

Мы все находим это крайне унизительным. Это противоречит принципу служения одной Госпоже. Богатые глупые домохозяйки вызывают у нас острое отвращение.

Видимо, Госпожа Анита позабыла, что мы пошли служить добровольно, чтобы преклоняться перед Нею одной. Первый шаг к рабству всегда связан с одной Хозяйкою. Чистить чужие унитазы! Не для того мы посвятили себя служению!

Экономические основы нашего рабства тоже как будто лишились смысла. Потребность в производстве спермы резко упала. Да, порой Хозяйки цедят из нас каплю-другую за трапезами. Однако нужно ли им это? Неужто их больше не привлекает продукт наших чресл? Их помыслы заняты другими задачами и капризами.

Их стремление к сексу, видимо, тоже впало в спячку. Я сам провожу бессчетные часы в саркофаге безо всякого применения. Поскольку мастурбация строго запрещена, мы все страдаем от болезненного воздержания.

Разумеется, у нас не возникает и мысли взбунтоваться. Мы лишь полны уныния и отчаяния.

Мы подыгрываем капризам Бет Симпсон и стараемся не обращать внимания на боль и унижение. Мозги наши чахнут — нам все скучнее и скучнее.

Единственный наш пассивный протест выражается в том, что чем радостней и исступленнее ведет себя Госпожа Бет, тем мы сонливее, тем глубже наше оцепенение.

Бет очень бесчувственна и груба. Она нравилась бы нам больше, если бы не брала на себя роль вождя, для которой абсолютно не подходит.

Ее приказы не бывают точны — они рассеянны, фрагментарны, а порой смахивают на простые шалости. Ее неуклюжие толчки и удары никогда не причиняют подлинной боли — их невозможно прочувствовать. Они способны разве что озлобить нас, и от них мы лишь уходим в себя.

Бет не умеет пробудить в своих жертвах страсть или глубину чувств. Госпожа Бет работает поверхностно.

Даже Альдо, хотя он, в отличие от остальных слуг, и не обладает аналитическим складом ума, заражен нашей всепоглощающей тоской. Он ведет себя все больше как глупый клоун. Впрочем, однажды он не смог совладать с собой и зарыдал, как старуха.

Доктор Гельдпейер — великолепный экземпляр. Настоящий интеллектуал — кругленький, с выпирающим пузиком, как и полагается культурному человеку. Он немного сутул, ибо размышляет о сложных категориях, постоянно читает и анализирует последние достижения в сфере культуры {70} 70 Автор придает арт–дилерам и коллекционерам черты нацистов, описывает их сатирически и издевательски. Гельдпейеру и «торговке художниками» Ханне Поланитцер предстоят всевозможные карательные сексуальные пытки и насилие. Прототипом Гельдпейера, как уже отмечалось ранее (см. примеч. 8), возможно, послужил Генри Гельдцалер, крупный арт-критик и куратор, известный в тот период, когда Борис Лурье вращался на нью-йоркском арт-сцене. Фамилия, вероятно, происходит от gold — золото и Zahler — плательщик, кассир (нем.) ; так или иначе, имя намекает на пересчет золота. Художнику, дабы обеспечить себе финансовую стабильность, надлежало добиться расположения Гельдцалера и поддаться его влиянию. .

Несмотря на эти неустанные сверхчеловеческие труды, на губах его играет спокойная и мертвая улыбка — улыбка, от которой лицо порой застывает маской. Особенно когда Анита затевает с ним интеллектуальные споры. В таких случаях ему требуется немало времени, дабы разыскать в глубинах разума верные ответы.

Порой он надевает эффектные очки в темной оправе — но лишь когда ему необходимо пошуровать в своих записях. Если же мысли его летят привольно, точно голубиная стая, он держит очки в руках между широко раздвинутыми ногами. Я невольно замечаю, что иногда эти очки колотят его по бугорку над промежностью, что, по всей видимости, помогает процессу мышления. Так что мысли его текут с напором могучей неостановимой реки {71} 71 Как и при «маслоделии» в саркофагах, причинение боли и страдания превращаются в терапию, апеллирующую к высшим уровням сознания: пытки форсируют объединение интеллектуального процесса с рабской преданностью. .

Обычно он носит вельветовый костюм, темный или черный. Но в последнее время появляется в джинсах — представители мира науки полагают, что эта мода приличествует беднякам.