Александра Ронис - Добро пожаловать в прошлое! [СИ]

Следуя полученным по телефону указаниям, опер быстро нашел элитный поселок на окраине города, какие бывают, наверное, в каждом мало-мальски крупном и значимом населенном пункте. Все обеспеченные люди стремятся селиться подальше от центра города, предпочитая шуму и пыли тишину и спокойствие почти что на лоне природы. Там и места больше, и соседи не на расстоянии вытянутой руки.

Влад не удивился, когда перед ним вырос кирпичный забор выше человеческого роста, окружающий немаленькое землевладение. Табличка «Частная территория. Охраняется служебными собаками» вызвала у него легкое недоумение – по оббегающему трехэтажный особняк забору, видеокамерам на каждом углу сразу можно догадаться, что в этот дом лучше не соваться. Скорее, надпись предназначена для мелкой шпаны, которая может ошибиться в просчете всех рисков.

Его уже ждали. Квадратный охранник распахнул перед ним массивные двери дома, вежливо указал на коридор, убегающий вправо. Как и снаружи, так и внутри особняк поражал нескромным убранством. Живут же люди. Стало интересно, и каким же образом можно легально заработать такую кучу деньжищ? Явно, людям подобно Матюшину есть что скрывать. При желании на такого просто невозможно не нарыть компромат.

Хозяин дома встретил опера радушно, но настороженно. Словно чувствовал, что тот явился с неутешительными новостями. Когда традиционный обмен любезностями закончился, и Влад объявил цель приезда, все напускное радушие с Матюшина слетело моментально. Выйдя из-за рабочего стола и проковыляв к окну, он остановился в полуметре от гостя и уставился на раскидистую черемуху, росшую прямо у окна кабинета. Опер только сейчас заметил, что друг отца прихрамывает и по этой причине не расстается с тростью. Недовольное молчание прервалось неожиданным сипением Матюшина – он резко выпустил из себя воздух, как лопнувшая велосипедная шина, повернулся к Владу с уже готовыми сорваться с губ гневными упреками. Только понимание того, что перед ним не «его» человек, а сотрудник полиции, причем не младшего звена, в последний момент остановило от выплеска эмоций.

– Я могу узнать причину отказа? – холодным и вежливым тоном поинтересовался мужчина у Влада.

– Причина личного характера, – последовал бесстрастный ответ, давший понять, что дальнейших объяснений не будет.

Матюшин задумался. Испытующе оглядев опера с головы до ног, молча вернулся за стол. Все так же храня молчание, откинулся на спинку кресла, отрешенно огладил подбородок. Влад был уверен, сомневался, прикидывал в уме, какова вероятность того, что искомые документы уже найдены, а заодно и выискивал брешь, уязвимое место в хладнокровной броне строптивого «работника».

– Если честно, – тщательно подбирая слова, медленно проговорил Алексей Сергеевич, – мне бы очень не хотелось прибегать к крайним мерам, но ты не оставляешь мне выбора. Ксения…

– Она мне не сестра, – оборвал многозначительную фразу Влад, одаривая мужчину презрительным взглядом, – так что можете даже не стараться. Она находится под моим попечительством только потому, что у нее, – подчеркнул местоимение, – у нее никого нет. Не у меня. И я от этого не в восторге. Мне бы самому на х*р не обосралось заботиться о ней, но отец попросил. Да и то, я жду-не дождусь, когда ей исполнится восемнадцать, и она свалит от меня. Вы мне этим услугу окажете, если денете ее куда-нибудь.

Он говорил намеренно спокойно, насмешливым тоном, но в ушах уже зашумело, кровь застучала в висках. Только бы не сорваться и не набить морду этому старому вонючему козлу.

Тот пожевал губами, прицениваясь к только что прозвучавшим словам, привстав над столом, подался чуть вперед и вкрадчиво произнес:

– А если я тебе скажу, что она, действительно, твоя сестра?

– Ага, – хмыкнул Влад, – мать родная, – сморщился как от назойливой мухи. – Вот только не надо мне…

– Мать девочки проходила свидетелем по одному делу у твоего отца, – уверенно зачастил Матюшин. – Между ними завязались отношения, но не сложилось. Они расстались, а через несколько лет снова случайно встретились. От этой связи родилась Ксения, Димка мне сам об этом говорил. Он развелся с Галей, твоей матерью, и женился на матери дочки. Маша, кажется. Не вру, – добавил серьезно, заметив скептицизм на лице опера.

– Че за бред?! – оперу показалось, что его под дых ударили. От ледяного камня внутри дышалось с трудом. С левой стороны груди болезненно заломило. Что несет этот старик?!

«Старик» расплылся в мерзкой улыбке. Он, видимо, был доволен произведенным эффектом и, желая «закрепить результат», повторил ликующе:

– Да-да, девочка эта, Ксения, родная дочь твоего отца.

– Чушь собачья! – вспылил Влад, возмущенный грязным выпадом Матюшина. – Мы генетическую экспертизу прошли! Мы с ней не родственники!

– Ну-у, – все так же с усмешкой протянул тот, – мне Дмитрий лично все рассказал, а он тоже экспертизу делал в свое время. И результат был положительный.

Тон Матюшина, скользящее в словах пренебрежение, наглая насмешка в водянистых глазах взбесили Влада до умопомрачения, до красной пелены перед глазами, до нервного онемения в до боли сжатых пальцах. Вроде и понимал, что, скорее всего, это блеф, знал, что будут давить через нее, но не ожидал, что в итоге все повернется вот так! И снова ДНК-анализ! Насмешка судьбы какая-то! Вот тебе и еще один «привет» из прошлого! Это что же получается?! Ксения – настоящая Демидова, а он тогда кто?! Он – кто?! И эта тварь еще стоит и улыбается?!

– Ах ты, с*ка, ты еще глумишься надо мной, что ли? – взревел опер и, не помня себя от злости, кинулся к хозяину дома, схватил того за грудки.

Матюшин от неожиданности упал в кресло, очки съехали с переносицы и захрустели где-то под ногами. Влад тряс его изо всех сил, словно хотел вытрясти эту жуткую новость вместе с душой, чтобы она растаяла, исчезла, растворилась в воздухе, как будто и не звучала никогда.

– Скажи, что это вранье!!! – ревел он как раненый зверь. – Скажи, что это ложь!!!

Испарина выступила на лбу, пот защипал глаза. Владу казалось, что он заживо горит в аду. Адское пламя бушевало не только в комнате, но и выжигало все изнутри. Где правда?! Где ложь?! Где ошибка?!

Он не слышал, как за спиной распахнулась дверь, и раздался топот ног. Чьи-то цепкие руки пытались отодрать его от Матюшина, но безуспешно. Он намертво схватил того за шею и давил, давил, давил. Вдруг затылок прошила острая боль, и наступила темнота.

Через какой промежуток времени он очнулся, не мог сказать со всей уверенностью. Пришел в сознание, но не ожил полностью. Руки и ноги не слушались. Хотел пошевелиться, издать какой-нибудь звук, но не смог. Даже глаза открыть не получилось. Вспомнилось, как под наркозом на операционном столе лежал – все слышал, понимал, но ничего не чувствовал. Словно вернулся на несколько лет назад в то время, когда отец еще был с ними и ежедневно навещал любимого и единственного сына. Не знал тогда подросток Влад, что до краха семьи осталось всего ничего – именно вскоре после его выписки из больницы, отец их бросил.