Наталия Хабарова - Женщина, не склонная к авантюрам

— Служил в разведке морской пехоты.

«Ай да мальчик!» — чуть не воскликнула вслух Ирина.

Рыжий быстро заполнил анкету, расписался и ушел в отведенную ему комнату.

Ирина прочитала фамилию: Кремнев. С возрастом она почти не ошиблась: 26 лет. Семейное положение: прочерк.

Заварила себе еще кофе. И, размешивая сахар, задумалась. Уже сто лет, как никто не вызывал у нее такого интереса. «Подсолнух», — определила она его для себя и улыбнулась краешком губ. Какая радость, что он где-то рядом и она в любую минуту может его снова увидеть!

— Ирина Афанасьевна! — позвал шеф по громкой связи.

— Да?

— Вчера я услышал информацию о … — Альберт назвал их партнеров по строительному бизнесу. — Мне она не понравилась. А в следующем месяце у нас с ними крупные расчеты. Разузнай, пожалуйста.

Ирина уточнила, что именно вызвало тревогу у Альберта, и открыла свой телефонный справочник, в который мелким разборчивым почерком вносила записи с первого рабочего дня. Вся информация делится по степени открытости для других. Очень важно не ошибиться и обратиться по адресу к тому, кто этим знанием владеет и поделится им с ней. Навредить деловой репутации людей из-за собственного непрофессионализма — последнее свинство. На том уровне, которого сегодня достигла их фирма, это непозволительно.

Ирина углубилась в перелистывание страниц. Но чувство, будто она только что выпила пару бокалов холодного вкусного шампанского и пузырьки еще лопаются на языке, не покидало ее до конца рабочего дня.

Было уже начало седьмого, когда она, легко постучав, зашла в кабинет шефа. Вот еще то, чем она дорожит: дав задание, Альберт никогда ее не дергает. Так заведено у них годами. Знает, что Ирина все сделает и сама скажет, когда будет готово.

— Садись.

Она отрицательно покачала головой. И подробно рассказала, что удалось узнать. Пока ничего серьезного, но тенденция — Альберт, похоже, прав — ей тоже не нравится. У ребят новый главный бухгалтер, и такое впечатление, что он слегка зарывается. Они стали активно брать кредиты под не очень выгодный процент. Или задумали аферу, или их поджимает какое-то крупное финансовое обязательство. Точно, что не перед нашей фирмой.

Альберт внимательно выслушал, подперев голову ладонью, и протяжно вздохнул.

— Ладно, спасибо. Отдыхай. Да, как тебе наш новенький? Мне рекомендовали, что исключительно толковый.

— Поживем — увидим…

«Увидим, поглядим, посмотрим — слова-синонимы, — думала Ирина, когда сбегала по ступенькам лестницы. — Надо бы с Алешкой позаниматься русским языком, чтобы не было проблем, как в прошлом году».

— Мам, ну ты чего так поздно? — услышав, как она раздевается, спросила из своей комнаты Алена. — Есть ведь охота.

— Взяла бы и приготовила, — с неожиданным для себя раздражением отозвалась Ирина. — Для разнообразия. Не маленькая уже.

— Но ты же утром сказала, что купишь фарш и сделаешь котлеты…

«Черт! Забыла зайти в магазин».

— Алена, сгоняй за пельменями! Не купила я фарш.

— Я переписываю кассету, мне Женька на час дала. Она ее вечером должна отдать.

Алешки нет дома. Игорь перед телевизором с недовольным видом смотрит новости. Придется идти самой.

В магазине, как назло, сбой компьютера вырубил все электронные весы. Домой Ирина вернулась минут через сорок, до предела заряженная отрицательной энергетикой десятков усталых людей. Чтобы сэкономить время, не пошла за ножницами, а руками стала рвать пакет. Он сначала не поддавался, а потом с треском лопнул, и пельмени посыпались на пол. Ирина громко ругнулась.

Через пять минут разложила по тарелкам готовые пельмени.

— Идите кушать. Игорь, ты где?

— Я уже попил чаю с крекерами.

Ирина сморщилась:

— Ой-ой, ну не капризничай, пожалуйста! Я ведь не сидела целый день дома и не смотрела в потолок. И вчера у меня не было времени. Ты же видел — до ночи делала огурцы.

Муж соизволил прийти и все съесть.

— Алена, помой хотя бы посуду!

Дочь хотела что-то возразить, но, увидев выражение материнского лица, промолчала.

Ирина сполоснулась под горячим душем и пошла в спальню. Игорь в кресле, зевая, перелистывал газету.

— Ты ложишься так рано?

— Устала. Игорь, поговори, я тебя прошу, с Алешкой. Ну где вот он шлендает?

— Там же, где и мы с тобой в детстве. Ему ведь не пять, а двенадцать…

— Всего двенадцать. Что ты сравниваешь наше время и сегодняшнее? Мало тебе криминала и наркотиков по твоему телевизору показывают?

Он взглянул поверх очков.

— Поговорю. Не заводись только.

— Не завожусь. Поражаюсь твоему спокойствию.

Ирина легла и чуть не с головой укрылась одеялом. Когда вернулся сын, она не слышала.

…Ирина стояла в центре огромного зала. Время от времени слышался треск дров в разожженном камине. И все равно было нестерпимо холодно. На ней — великолепное свадебное платье, присборенное вокруг шеи, как жабо на портрете герцога Альба. Рядом, положив голову ей на плечо, стоит темноволосый мальчик. Откуда-то она знает, что он испанец.

Мальчик, ее жених, жалобно прошептал на ломаном русском:

— Я хочу спать.

— Подожди немного, сейчас все закончится…

«Как могло случиться, что я здесь? — ужасалась Ирина. — Может быть, это сон? Но нет — все слишком реально! Как это может быть моей свадьбой, если я замужем? Что я скажу Игорю? Что будет со мной, когда они все узнают?»

Ирина вздрогнула от прикосновения. Приподняла платье: мурлыкал и терся об ее ногу светящийся, как собака Баскервилей, кот.

К ней, пробравшись сквозь толпу, приблизилась пожилая женщина в черном платье с красной отделкой. Поклонившись, передала большой поднос с насыпанными горкой деньгами — нашими и неизвестно какими.

— Ты будешь очень счастлива! — тихо сказала женщина. — Вон сколько людей желают этого…

Заскрипел диван, и Ирина проснулась. Слегка помотала головой, отгоняя наваждение.

«Господи, приснится же такая чушь! Прямо Маргарита на балу у Воланда. Хорошо, хоть не голая. А испанец-то — с какой редьки?»

Поворочавшись, снова уснула, на этот раз без всяких сновидений.

Утром Ирина с огорчением увидела в зеркале, что лишние часы сна не освежили лицо, а, наоборот, наградили его утомленной припухлостью.

Помада никак не ложилась ровно по рисунку маленьких аккуратных губ, а увеличивала их и делала как-то вульгарнее. Тушь, чего Ирина не замечала раньше, уже подсохла и ресницы совсем не подчеркивала. Легкий мазок румян чуть оживил щеки, но виднее стали морщинки у глаз. Проблема, знакомая всем женщинам: когда особенно хочется выглядеть моложе, все получается с точностью до наоборот.

Ладно, что семья еще спит и она ни на ком не сорвала свою нервозность. Тогда настроение было бы испорчено вконец.