Наталия Хабарова - Женщина, не склонная к авантюрам

Засвистел чайник. Толя ушел на кухню, а Ирина подошла к книжному шкафу посмотреть стоящие в нем фотографии. Она не успела понять, что происходит, только почувствовала у себя на бедрах его руки. Толя потянул вверх ее свитер. Она повернулась к нему. Он был без рубашки, и она поняла, что его хрупкость обманчива: от каждого движения рельефно выделялись мускулы. Он отпустил свитер, дожидаясь ее реакции. Она взяла его лицо в ладони…

Он лежал на спине, заложив руки под голову. Она несколько секунд помедлила, переживая все происшедшее, и повернулась к нему. Он почувствовал взгляд, спросил:

— Устала?

Ее снова поразило, что он говорит так, будто старше ее.

Ирина глянула на часы.

— Мне надо идти. Детям завтра в школу.

— Сейчас я провожу.

Он легко встал и через минуту ждал ее, уже одетый. Начало первого ночи. Что она скажет дома?

Кремнев притормозил частника, захлопнул за ней дверцу машины. Кивнул, прощаясь.

К счастью, все уже спали, и она нырнула под одеяло, радуясь, что объяснения откладываются. Приказала себе: «Спи». И окунулась в истому воспоминания о его умелом теле, которое она теперь любила, казалось, так же сильно, как когда-то крохотные тельца своих детей.

Если бы не будильник, предусмотрительно заведенный мужем, Ирина бы точно проспала, так ей было хорошо. Накинув халат, она прошла в ванную, приняла теплый душ — и на кухню.

Игорь готовил на всех яичницу. Она взялась заваривать кофе.

— Где ты была вчера?

— Альберт попросил сделать срочную работу.

— Я звонил, телефон не отвечал.

— А я была в новой компьютерной, там только внутренняя связь. Батарейка на часах, наверное, останавливается. Смотрела — девять вечера, а оказалось — куда позже.

Игорь промолчал, не поймешь: поверил — не поверил?

Ирина зашла к Алешке, растрепала ему волосы: «Вставай быстрее!» Сказала Алене за ширму: «Лена, хватит нежиться, неужели не выспалась за каникулы?»

Целый день она выдумывала себе дело за делом, только бы не остаться с Игорем в одной комнате. Секс у них и в молодости не был особенно ярким, а в последние годы и вовсе свелся к обыденным одному-двум разам в неделю.

Сегодня, она это чувствовала кожей, наконец-то в отсутствие детей он хочет заняться любовью. А ей совсем не хотелось портить ощущения, которые она испытала вчера. Ей, в 37-то лет, и в голову не приходило, что кроме самого стандартного способа существуют еще варианты и, главное, ей не будет стыдно, неловко или неприятно пробовать их, получая все новые впечатления.

«Уехал бы он куда-нибудь, — подумала Ирина про мужа. — На охоту, на рыбалку, к дьяволу! Дал бы побыть одной с моими мыслями».

Этого, конечно, не случилось, и в воскресенье она сама, выдумав встречу с подругой, на полдня уехала в дальний дендропарк, по которому гуляла еще в детстве. Ирина медленно бродила по дорожкам, усыпанным мелким гравием, читала таблички на деревьях, любовалась изумрудной, желтой и красной листвой, вдыхала запах цветов и осеннего влажного воздуха.

Что будет дальше? Как Скарлетт О’Хара, она сказала себе: «Об этом я подумаю завтра».

В понедельник Ирина задержалась на работе, чтобы дать Толе возможность зайти без свидетелей. Напрасно. Во вторник тоже помедлила с уходом, но его не было. А в среду он зашел днем и безо всяких предосторожностей спросил:

— Ты свободна сегодня вечером?

Она кивнула, сдержав желание подойти и обнять его, так соскучилась.

— Я подожду на остановке.

— Хорошо.

День тянулся невозможно медленно. Она даже подумала, не останавливаются ли часы в самом деле. Около шести позвонила Игорю на сотовый и предупредила, что задержится.

— Если допоздна, я могу встретить.

— Не надо, нас потом развезут на автобусе.

На остановке она улыбнулась Толе глазами. Он понял, не стал подходить ближе. Лишь зайдя в подъезд, положил руку на плечо.

— Мы, как птицы, садимся на разные ветки?

— «Наша главная с нею задача — не быть застуканными вместе», — наугад процитировала она популярную песню.

— Конспираторша…

Он сзади поцеловал ее в шею, и у Ирины перехватило дыхание. До ужина ли тут?

— Как ты хочешь?

— Можно, сегодня я сама?

— Конечно.

Она попросила:

— Перевернись на живот.

Толя послушно крутнулся. Ирина села рядом, провела пальцами по его спине. Мускулы напряглись. Она нагнулась к месту, которое любила целовать у маленького сына: к ямке над попкой. Потом чуть ниже. Мускул волной прокатился и здесь. Она засмеялась. Он резко повернулся на спину. Усмехаясь, спросил:

— Ты не наигралась?

Она, краснея, отрицательно помотала головой.

— Ох, как все запущено! — Толя наклонился над ней, и не сразу, но она попала в ритм. Как в танце… А Ирина умела танцевать.

Потом она вытерла ладошкой его влажный лоб. Решилась спросить:

— Скажи, почему ты подумал, что со мной можно так? Я похожа на такую женщину?

Толя ответил без запинки:

— Ты мне нравишься, и меня к тебе тянет. Ты вряд ли представляешь, какое удовольствие — разбудить зрелую женщину. Кроме того…

Он замолчал.

— Что?

— Я сразу определил, что ты голодная. В этом смысле, понимаешь? Женщины думают, что их семейная жизнь за семью печатями. Это не так. Мужик неудовлетворенную бабу «просекает» сразу. От нее такие флюиды исходят, о которых она сама, скорей всего, не подозревает. — Толя искоса посмотрел на нее. — Ты не обиделась?

— Что ж обижаться на правду!

На самом деле ей, конечно, немного больно и немного стыдно. Как все просто. Ей-то грезилось что-то вроде «Ах, какая женщина — мне б такую!» Но хотела честно — получи.

Ирина посмотрела на часы.

— Мне пора.

— Не знаю, как тебе, а мне не хватило. Ты не сможешь прийти в субботу на весь день?

Ирина, не раздумывая, кивнула:

— Часам к одиннадцати, да?

— Возьми в прихожей второй ключ. Если я задержусь, подожди немного.

— Ладно. Не провожай. Я на транспорте.

— До завтра!

На лестнице Ирина посторонилась, пропуская женщину с собакой.

— Добрый вечер, Ирина Афанасьевна! — удивленно поздоровалась та. — Вас к нам каким ветром?

— Залетным, — не очень уверенно отшутилась Ирина. Черт бы побрал эту Надежду из бухгалтерии! — Заходила за нужной распечаткой, поработаю дома.

— К Толику?

«Все-то тебе надо знать!»

— Да. Простите, тороплюсь.

— Всего хорошего!

Утром шеф, как ей показалось, посмотрел на Ирину пристальней, чем обычно:

— У тебя ведь вроде не день рождения?

— Нет, а что?

— Выглядишь классно!

— Спасибо.

Альберт прикрыл за собой дверь, а она подошла к зеркалу. Лицо как будто немножко утончилось. Новая тушь сделала ресницы пушистыми. А серые глаза в сочетании с серебристо-серой блузкой мерцают. И в них, видимое только ей, — новое знание. Как она столько лет жила без этого?