Наталия Хабарова - Женщина, не склонная к авантюрам

В привычной обстановке на работе она немного успокоилась. Все в небольшой приемной Ирина подбирала сама. Мебель орехового дерева, зеркало в изящной раме с завитушками — такое было в ее детстве. (Говорят — кич, а ей нравится.) На столе — живые цветы, а в напольной вазе — большой букет засушенных, золотисто-соломенных, в которые Ирина добавляла красные чайные розы. Стойкий аромат кофе и тонких духов.

Ирина мельком посмотрела на записи в календаре. Шифр, понятный только ей одной. УСПЗТ — уточнить ситуацию перед завтрашними торгами. Это — чуть позже. А пока ВП — выписать пропуска для людей, с которыми у шефа с утра запланирована встреча.

До двенадцати время прошло быстро. Она распечатала нужную информацию из интернета, внимательно просмотрела сообщения, пришедшие на их электронный адрес, с тихой ненавистью повыкидывала «спам». Перелистала журналы из свежей почты и отметила то, что может быть любопытно Альберту.

В полдень Ирина наконец придумала себе дело, которое оправдало бы ее появление в коридоре. Туалетная комната, увы, в другой стороне. Зато к доске объявлений нужно идти мимо кабинета Кремнева. Она вывесит информацию о том, как в последнем квартале года распределяются рабочие и праздничные дни.

В заветную сторону Ирина прошла чуть дыша. Долго возилась с кнопками, но напрасно: он не появился. На обратной дороге Ирина, предварительно убедившись, что вокруг никого нет, заглянула в приоткрытую дверь. Толя сидел у монитора вполоборота к ней. Правая рука на мышке, левой подпирает щеку. Оттолкнулся ногой и поехал на передвижном стуле ближе к рабочему столу. Ирина быстро проскочила в приемную.

Села в кресло, нога на ногу, руки крест-накрест. На душе было нехорошо.

«Я вообще в своем уме? — спросила себя Ирина. И тут же безо всякой логики: — А, вот и вспомнила, что я хотела сделать!»

Она спустилась на этаж ниже к Светлане, с которой была ближе, чем с другими.

— Свет, ты ведь у нас спец по сновидениям?

— Ну, — не без гордости подтвердила подруга.

— На какой день сон сбывается?

— На понедельник, среду и пятницу.

(Сегодня как раз среда.)

— А что означают деньги?

— Слезы.

— И мелочь тоже?

— Уревешься.

— Спасибо, утешила. А кот?

— Ира, у нас с тобой уже тот возраст, когда внуки должны сниться, а не коты, — ехидно ответила Светка.

— Нет, серьезно?

— А если серьезно, котяры снятся к предательству.

— Ну и набор!.. А испанец?

— Молодой, хорошенький? — заинтересовалась Света. — Наверное, к роману на побережье Испании…

— Поняла.

— Чем могу. Заходите еще. — И они засмеялись.

А вечером произошло то, чего она так хотела утром. Выйдя из приемной, Ирина столкнулась с Кремневым нос к носу.

— Добрый вечер! — поздоровался он приветливо и очень спокойно.

Она постаралась ответить как можно сдержанней:

— Добрый вечер!

И быстро отвернулась, чтобы закрыть дверь. Даже не глядя в сторону лифта, чтобы не ехать рядом с ним (у Ирины, как ей казалось, горело лицо), она шмыгнула к ступенькам. Спустившись на один пролет, остановилась. От волнения билась височная жилка. Ирина услышала, как внизу открылась дверца лифта, стукнула входная дверь, и только потом медленно пошла дальше.

Следующие две недели раскручивались своим чередом. Ирина в счет будущей зарплаты попросила денег у Альберта. Такое нечасто, но случалось, и он относился к ситуации с пониманием.

Составила список того, что нужно купить ребятам к школе. Игорь в эти вопросы никогда не вникал.

В выходные поехали на рынок. Алешку тянуло к музыкальному киоску, и он безропотно согласился на все, что Ирина для него выбрала. Договорились, что встретятся через час, и начался этап более сложный. Ирина с легкой грустью только сейчас осознала, как повзрослела дочь. Пятнадцать лет — почти невеста.

В прошлом году почти все примерки кончались согласием Алены на покупку. Сейчас же она капризничала, строила гримаски, глазами показывала, что ей не нравится. Приказав себе не срываться, Ирина дотерпела до конца. Купили нарядные турецкие осенние башмаки, модные остроносые туфли, костюм с галстучком, как у ведущей программы «Время», короткую юбку и светлый свитерок, который подчеркивал вполне сформировавшуюся грудь дочери.

Потратили на две с половиной тысячи больше, чем планировала Ирина, ну и — черт с ним!

На работе сплошная рутина. Ирина видела Кремнева то в одной, то в другой комнате. Он что-то объяснял или сосредоточенно сидел перед монитором, набирая пароли, меняя странички. Один раз она увидела его склонившимся над хорошенькой Анечкой. Та смотрела не в компьютер, а прямо на него, и их головы — темная и рыжая — чуть не соприкасались. Ирина явственно почувствовала, как сжалось у нее сердце. И потом до вечера было муторно.

Последний день августа совпал с пятницей. Близкая осень торопилась обозначить свой приход дождями. Ирине повезло: в переполненном автобусе она удачно встала возле сиденья, которое тут же освободилось. Она села, спрятала мокрый зонтик в пакет. Достала зеркальце посмотреть, не растеклась ли тушь. Нет, все нормально. Ощутила какое-то неудобство слева. Посмотрела. Рядом стоял Кремнев. Поймал ее взгляд:

— Здравствуйте!

— Здравствуйте, Толя! Странно, ведь мы целый день не виделись?

— Мы уже две недели почти не виделись, — тихо ответил он, и ее словно окатило теплой волной от того, что он как будто тоже считал эти дни. — Следующая остановка — моя. Не хотите зайти в гости? Попьем чаю, согреетесь…

Слабо понимая, что делает, она автоматически, как зомби в недавно виденном дурацком фильме, кивнула головой и встала. Взяв ее за руку, как взрослый ребенка, чтобы не потерялся, он стал пробираться к выходу.

«Я только попью чаю», — сама плохо в это веря, пообещала она себе.

Под усиливающимся ливнем они добежали до подъезда. Лампочка не горела, и он снова за руку повел ее на третий этаж.

Зашли в квартиру. Толя, на ходу сбрасывая куртку, пошел на кухню ставить чайник. Ирина повесила плащ на плечики, сунула промокшие ноги в теплые женские тапки с бомбошками. Мельком посмотрелась в зеркало. Волосы мокрые, растрепанные, а глаза сияют.

В комнате ее поразило обилие света. В большой чешской люстре пять или шесть лампочек. Мебель цвета персика, ковер молочно-кофейного оттенка.

— Что ты стоишь? — спросил Толя, словно вышедший из-под душа ванной. Мокрые волосы, румяные от ветра щеки. Ирина радостно отметила это «ты».

— Брюки влажные, дай мне что-нибудь подстелить.

— Да садись так. Это у меня мама мебель покупала. Вообще любила все светлое. Всю жизнь ссорились с отцом, что она непрактичная. Я ушел в армию, а он от нее — в другую семью. Она его любила безумно, даже мне не захотела другого имени дать. Когда поняла, что не вернется — прежний гарнитур продала кому-то за копейки и купила этот. А когда я пришел из армии, она уже умирала от рака. После ее смерти я две другие комнаты закрыл и туда не захожу. Раз в полгода мою полы, вытираю пыль — и все. А живу в этой. Ничего не поменял, что было при ней, даже лампочки не выкрутил, хотя для меня ярко. Пусть — раз она так любила…