Гейл Форман - Я сбилась с пути [litres]

Когда блюдо доходит до Лисы, она отмахивается и обращается к Фрейе:

– Не хочу показаться грубой, но как на музыке можно заработать денег?

Амми кашляет.

– Уверена, она найдет способ, – вступается Халима, смеряя Харуна взглядом.

– Будучи артистом, не так легко это сделать, – продолжает Лиса. – Когда я была моложе, хотела стать фигуристкой, но там тоже не заработать денег, вдобавок приходится постоянно путешествовать. – Она качает головой. – А я домоседка, так что нет, спасибо. К счастью, у меня был план Б: недвижимость. У тебя должен быть план Б. Он есть?

– Нет, – тихо признается Фрейя.

– А должен, – настаивает Лиса. – В смысле, медбратом и то, наверное, можно заработать больше. И уж точно в недвижимости. Мы со Стивом отлично справляемся, да, дорогой?

– В жизни есть вещи поважнее денег, – говорит Амми. – И очень много разных дорог.

– Пока эти дороги ведут к медицине, бизнесу или юриспруденции, – уточняет Халима.

– Не забудьте, – добавляет Абдулла, – инженерия тоже неплоха.

– Это нечестно, – обращается Амми к Халиме. – Ты хочешь быть… – Она шевелит пальцами. – Создателем мультфильмов.

– Мультипликатором, Амми. Например, для компании Pixar.

Харун в неверии слушает все это. Почему они говорят о выборе профессии?

Амми поворачивается к Натаниэлю.

– А какой областью в медбратстве ты будешь заниматься?

– Хватит расспрашивать моих друзей, – буркает Харун. Он знает, что ведет себя грубо, но хочет перевести допрос с Натаниэля на себя.

– Хосписный уход, – отвечает Натаниэль.

– Работать с умирающими? – удивляется Лиса. – Как депрессивно.

– Мне кажется, это честь – сопровождать людей, когда они покидают этот мир. – Натаниэль замолкает, чтобы слизать с пальца соус из тамарина. – Мы все умрем. Это единственное, в чем можно быть уверенным и что объединяет всех людей на планете.

– Так и есть, но пусть с нами это случится не скоро, Иншаллах, – говорит Абу. – Не пора ли нам перейти к основному блюду?

Амми поднимается.

– Beti, помоги мне принести еду.

Халима встает. Фрейя тоже. Они втроем исчезают в кухне и появляются с таким количеством еды, что хватит еще на десятерых гостей. Фрейя ставит перед Харуном курицу.

– Твоя мама сказала, это твое любимое блюдо.

Курица кархаи, бирьяни из ягненка и кима. Тут все его любимые блюда. Но он пришел сюда не ради отличного ужина с любимой едой. Он пришел, чтобы открыться. Почему его никто ни о чем не спрашивает?

– Везде специи? – спрашивает Лиса, оглядывая еду. Затем поворачивается к Натаниэлю. – Я всегда ухожу отсюда с ужасным несварением желудка.

– Я приготовила тебе кое-что особенное, без специй, – отвечает Амми, указывая на тарелку со спагетти.

Лиса кривится.

– Мне нельзя пасту. У меня аллергия на глютен.

– Аллергия на глютен? – спрашивает Амми.

– Да, никакого хлеба, пасты и тортов. Всего мучного.

– Саиф ничего не говорил про аллергию.

– Ничего страшного. Я просто поем рис.

– Попробуй чечевицу, дорогая, – предлагает Саиф.

– А она острая? – интересуется Лиса.

– Для меня нет, – отвечает Амми.

– И что это значит?

– Это значит, что она не считает чечевицу острой, – фыркает Халима.

Лиса вздыхает.

– Может, откроем вино? – Она указывает на бутылку, которая стоит в буфете в блестящей майларовой пленке. – Крышка отвинчивается. – Она поворачивается к Фрейе. – Знаю по опыту, что в этой семье нет штопора.

– Мы не пьем вино, – отмечает Халима. – Зачем нам штопор?

– Для гостей? – язвит Лиса.

Амми достает бутылку из буфета и осторожно держит ее, словно в ней стрихнин.

– Хотите вина? – спрашивает она Фрейю и Натаниэля.

– Мне достаточно воды. – Фрейя.

– Мне тоже. – Натаниэль.

Харун смотрит на друзей и удивляется их спокойствию. Предложив им присоединиться к семейному ужину, он не объяснил, кто здесь будет, чего ожидать и в честь чего торжество. Не пришлось. Они тут же согласились, стоило ему упомянуть еду, а когда сели в поезд, он не мог решить, как лучше вставить замечание: «О, кстати, это прощальный ужин в мою честь, потому что завтра я улетаю в Пакистан найти себе жену, хотя все еще люблю бывшего и не хочу жениться, к слову, Джеймс сказал мне убираться из его жизни». О таком просто так не заведешь разговор. Особенно если ты трус.

Лиса встает и забирает бутылку у Амми.

– Я сама себе налью, – говорит она и топает на кухню. – Стив, ты будешь?

– Нет, спасибо, дорогая.

Когда она уходит, воцаряется неловкое молчание. Без фейерверка остроумных замечаний Лисы Харун задерживает дыхание в ожидании, когда начнется основное мероприятие. Когда Амми внимательнее посмотрит на бухгалтерскую книгу, задаст вопросы про Фрейю и Натаниэля и уточнит связь Харуна с ними. Когда это произойдет, все выявится, и Харуну ничего не останется, кроме как расколоться.

Но Амми лишь спрашивает Натаниэля, можно ли ему глютен, точно думает, это странность белых.

– Определенно, – отвечает Натаниэль, наполняя тарелку. – Вот это что такое? – Он показывает на одно из блюд.

– Шиш-кебаб, – отвечает Абдулла.

– А это?

– Ачар-гошт, – подхватывает Халима. – Куча специй.

– Начни лучше с кебаба, – советует Амми.

Натаниэль берет три штуки. Амми улыбается.

– У тебя очень милые друзья, – заявляет она. – Надо было раньше пригласить их в гости.

Харун не улыбается в ответ. Он привел друзей не для того, чтобы впечатлить Амми. Он привел их, чтобы активировать ее нюх ищейки. Конечно, его семья захочет знать, что он делал с этими двумя людьми, с которыми они не знакомы. Конечно, Абу задаст больше серьезных вопросов, а не поверхностных, как Лиса. Конечно, любопытство Амми по поводу неприглашенных гостей не успокоить нависшим над едой парнем, точно завтра никогда не наступит.

Насчет этого.

Натаниэль не может перестать есть. Он уже наелся после первого круга, но пиршество просто потрясающее. Он никогда так не пировал. И не знает, выпадет ли еще такой шанс.

А эта еда. Он закрывает глаза, чтобы насладиться вкусами.

Он никогда не пробовал ничего подобного, но эти блюда почему-то знакомы ему, даже если он не может их назвать.

Зато Фрейя может назвать все ингридиенты: чеснок, тмин, имбирь, кардамон, мускатный орех, гвоздика… ее папа готовил с этими специями.

– Здесь есть пажитник? – спрашивает Фрейя, показывая на бирьяни.

Мама Харуна оживляется.

– Никто из моих детей не знает, что такое пажитник, не говоря уже о распознавании его среди специй.

– Его используют в эфиопской кухне, – отвечает Фрейя.

– Никогда не пробовала эфиопскую кухню! – восклицает мама Харуна. – Какая она?

– Много тушеного и соусов, таких же специй. Ее едят руками и с ферментированным хлебом.