Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга вторая. Звери

– Добро – заторопился дед. – Пойду, скажу. А ты, сынок, за медом приходи.

Глядя в спину торопливо уходящему деду, Матвей сказал:

– У хорошего хозяина и мед хороший.

Силантий оглядел собравшихся:

– Готовы? Пора, время уходит. – И вскочил на коня, подавая пример остальным.

Небольшая кавалькада неспешно двигалась по деревне, провожаемая взглядами вышедших к заборам женщин. У кузницы, у самой дороги стояли Аксинья, Анютка и Старший с Авдотьей. Матвей подал Орлика вправо, соскочил на землю, шагнул к маме. Она обняла его, притянула к себе его голову, прошлась губами по лбу и щекам:

– Береги себя, сынок. Помни, я тебя жду.

Серко ткнулся лбом ему в бедро и качнул хвостом. Пес оставался дома. Коротко обняв маму, Матвей вскочил на Орлика и пустил его галопом, нагоняя ушедших вперед мужиков.

Они ждали его на повороте, спешившись и о чем-то переговариваясь.

– А чего ждете, я б догнал?

– А ты спешься и с нами постой немного – Силантий был серьезен.

Пожав плечами, Матвей спрыгнул на землю, и Силантий тут же приобнял его за плечи и развернул лицом к дороге:

– Погляди-ка на нашу деревню, Матвей. Красивая деревня?

Не понимая, куда клонит староста, Матвей кивнул согласно – красивая, мол.

– Хочешь здесь жить? Решил?

– Решил. А что?

– Ничего не замечаешь?

Матвей всматривался в деревню и никак не мог понять – что он должен заметить?

– Эх ты! А еще охотник – рассмеялся Младший. – Кузню видишь? Левее смотри, левее, к реке….

За кузней, ближе к реке, виднелась белеющая свежеостругаными плахами крыша.

– Понял теперь? – глаза Силантия смеялись. – Дом вам поставили!

Матвей задохнулся от нежданного счастья, сердце рванулось куда-то ввысь…

– Спасибо, мужики!

Силантий хлопнул его по плечу:

– Ну все, теперь можно ехать. Есть куда возвращаться.

Они сорвались с места и понеслись по дороге, стараясь успеть пройти как можно больше.

Когда вершины гор загорелись золотом, отряд остановился. Наскоро перекусили, не сходя с дороги, и Силантий подступил с расспросами к Аржану:

– Ты ведь тут все горы знаешь?

Аржан молча кивнул.

– Тропу короткую к его деревне знаешь? – кивок в сторону Петро.

– Найдем.

– Как найдем?

– Горы скажут.

– Горы скажут? – удивлению Силантия не было предела.

– Горы – утвердительно кивнул Аржан. – Пойдем?

– Куда? – Силантий оглянулся на невозмутимо жующего Матвея.

– Сюда – Аржан направил коня в примыкающий к дороге сосняк, и остальные последовали за ним. К всеобщему удивлению сразу за придорожными кустами начиналась звериная тропа. Теперь отряд возглавлял Аржан, замыкающим шел Макар. Тропа взбиралась все выше, становясь все круче, но конек Аржана легко преодолевал подъем, чего нельзя было сказать об остальных. Даже Орлик несколько раз оскальзывался на выступающих из земли камнях, а однажды недовольно захрапел, отказываясь идти вперед. Матвей спешился, погладил коня по шее и пошел вперед, ведя его в поводу, подавая остальным пример. Когда они, наконец, забрались на перевал, Аржан отыскал удобную поляну, достаточно большую для того, чтобы вместить их всех. Недалеко от поляны обнаружилось небольшое озерцо, избавив их от поисков воды. Костровым сегодня был Иван Младший, но без дела не сидел никто. Почистить и напоить коней, натаскать дров, соорудить лежаки… да мало ли дел в походе?

Ужинали в полной темноте, из которой костер вырывал куски. Поужинав, Силантий принялся за расспросы. Петро как на духу выложил ему свою историю, заставив крепко задуматься. Остальные, выслушав рассказ, только головами покачали. Да и что тут скажешь?

– Сколько отсюда ходу примерно? – спросил Силантий у Аржана. Тот пожал плечами:

– Не знаю. Но не думаю, что долго. Горы нас короткой дорогой ведут.

– Вот что, Аржан, ты нас не путай. Как так – горы ведут? Сами ведь идем, тропы ищем.

– Но тропы ведь в горах. Я горы слушаю и тропу выбираю. Быстро дойдем.

– Но идем-то мы сами, нету знаков там каких-нибудь или еще чего такого. Как горы ведут-то?

– Знаков много, просто их видеть надо. Я горы слышу, а ты нет.

Силантий махнул рукой, отчаявшись разобраться в алтайских премудростях:

– Ладно, пусть так. Главное, чтобы не закрутили нас горы.

– Алмыс только плохого человека водить станет и с тропы сбивать. А хорошему человеку бояться нечего.

– Это что еще за чудо такое – алмыс? – Иван Младший заинтересованно смотрел на алтайца.

Слушать ответ Матвей не стал, не успел еще забыть рассказ Аржана про алтайского охотника и его жену. Устроился поудобнее на лежаке из лапника, бросив на него сверху овчинку, и закрыл глаза. Спать после сытного горячего ужина хотелось отчаянно, и Матвей уже проваливался в сон, когда к нему подсел Аржан.

– Матавей, ты решил, что делать с бандитами этими?

Матвей открыл глаза и серьезно глянул на алтайца. Тот смотрел на него выжидательно, но глаза были безмятежны. Что ни решит Матвей, ему все будет ладно.

– В город повезем. Повяжем и повезем. Там Любава, она против них на суде говорить станет.

– А если они драться будут? Они ведь с оружием все.

– Тогда и мы станем. Жалеть их никто не будет.

– Как их брать хочешь?

– Не знаю пока, на месте решим. А ты что думаешь?

В черных глазах Аржана отражались язычки пламени, тени гуляли по лицу, придавая ему мрачноватое выражение.

– Я думаю, их стрелять надо.

– Все бы тебе стрелять… Не можем мы их стрелять. Не мы жизнь давали, не нам ее и забирать.

– А они разве об этом думали, Матавей?

– Я – не они – отрезал Матвей.

Аржан пожал плечами, поднялся и ушел в темноту. Он по привычке спал рядом с конем, положив голову на седло. Совсем скоро лагерь затих, костер прогорел, угли рдели в темноте, отбрасывая красноватые отсветы на спящих вокруг людей. Матвей поднялся, уложил в костер пару бревнышек потолще и пошел к Орлику, привязанному чуть поодаль, на покрытой сочной травой полянке.

Конь всхрапнул, услышав шаги в темноте, узнал Матвея и потянулся к нему с тихим ржанием. Матвей обнял друга, потрепал по шее и уселся в траву, привалившись спиной к теплому сосновому стволу. Сон улетучился куда-то, словно и не слипались недавно глаза. Над горами поднялась луна, заливая тайгу холодным светом и вырисовывая на земле причудливые тени. В ночной тишине то и дело слышались какие-то шорохи и скрипы, где-то в отдалении ухнул филин. Прозрачный сосняк в лунном свете казался сказочным, красные днем стволы сейчас светились серебром и сами будто бы светились изнутри. Красиво. Матвей улыбнулся. На душе у него впервые за долгое время было легко, ведь ему есть теперь куда возвращаться. Снова есть. На дворе почти макушка лета, времени для обустройства впереди еще много. Мужики поставили для них с мамой дом, их дом. Жаль только, не довелось Матвею самому бревна поворочать, укладывая их поудобнее. Он очень хотел сам поставить свой дом. Но дареному коню… а мужики от души постарались, так что грех ему жаловаться. Но уж баню-то он сам поставит, да и сарайки для скота, сенник, летнюю кухню… на своем дворе всех дел вовек не переделать.