Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга вторая. Звери

В доме было суетно. Поднятые с постелей женщины ухаживали за ранеными. Сильнее всех досталось Силантию. Винтовочная пуля угодила ему в левый бок, пройдя насквозь и вырвав из спины порядочный кусок, но ничего важного, похоже, не задела. Сейчас он лежал на лавке, туго перебинтованный, с бескровным лицом и покрытым испариной лбом. Его била мелкая дрожь, глаза были закрыты. Лешка отделался огромной шишкой, подручный Остальца успел ударить его прикладом винтовки. Ивану Цыган прострелил руку, но Иван его не пощадил, одним могучим рывком свернул голову. Игнату коренастый успел полоснуть по животу, но Игнат перед тем, как упасть, сумел вышибить из него дух одним ударом. Одновременно с Матвеем к дому вышел Аржан.

– Не найдем так, Матавей. Света ждать надо.

Матвей кивнул молча. Усталость брала свое. До рассвета еще пара часов, нужно поспать. Макар мрачно поглядел на них:

– Я с вами. Втроем мы его точно изловим.

– И я! – вскинулся Лешка.

– И я тоже – Петро сидел рядом с Силантием.

– Нет, парни, мы пойдем втроем. Тебе, Петро, дядьку живым надо довезти. А из тебя, Лешка, ходок по тайге неважный.

Иван Младший зло сплюнул:

– А про меня забыли? Я с вами. Я этого гада голыми руками задавлю.

– Куда ты собрался? Тебе в тайге делать нечего – отрезал Макар. – Ты в горячке валяться должен, после ранения-то. Нет, Ваня. Дорога тебе домой. Да и мужикам в дороге кто помогать будет? И этого – кивок в сторону коренастого – кто-то сторожить должен. На пацана все оставим?

На это Ивану возразить было нечего, и он зло выругался. Матвей упал на брошенные в углу тулуп и подушку и мгновенно провалился в сон.

– Матавей, поднимайся – Аржан был собран и готов к выходу. – Идем, светло стало.

Матвей рывком сел, с трудом продрал глаза, поднялся и вышел на двор. Подойдя к кадке с водой, он окунул голову в холодную воду, пытаясь проснуться окончательно. Двор залит серым светом, небо затянуто низкими тучами, вот-вот снова пойдет дождь. На крыльце появился Макар, хмурый и сосредоточенный. На одном плече у него висели три туго набитых походных мешка, на другом винтовка.

– Вот, припасу нам на три дня собрали. Но если не жировать, на седьмицу хватит – он протянул Матвею мешок.

– Погоди, сейчас – Матвей заскочил в дом и через мгновение вышел с винтовкой и своим мешком.

– Патронов у тебя в достатке?

Макар кивнул.

– Добро. Давай мешок.

Быстро переложив припас себе, Матвей шагнул за дом. Там Аржан ползал на четвереньках, приглядываясь и, похоже, даже принюхиваясь к земле.

– Натоптали вчера тут немало – Макар присел с ним рядом. – В лесу смотреть надо.

Не сразу они смогли отличить следы Остальца от следов Матвея и Аржана, но справились.

– Пойдем – Аржан первым шагнул в сырую тайгу…

Еле различимый след поначалу петлял, то уходя в осиновый подрост, то скатываясь в глухие овраги, а временами и вовсе пропадая. Когда солнце поднялось выше, хлынул дождь. Аржан заторопился еще сильнее, опасаясь, что ливень окончательно смоет следы. Ближе к обеду он остановился и бессильно развел руками:

– Я его потерял, Матавей.

– Как потерял?!

– Дождь, Матвей – проронил Макар. – Немудрено потерять.

– Расходимся! – Матвей подхватился с места и устремился вперед. – Встретимся в деревне.

Дождь моросил и моросил, и Матвей давно уже вымок насквозь. Ствол винтовки он давно уже заткнул промасленной тряпице: добра не будет, если вода попадет. Он шагал и шагал, внимательно вглядываясь в землю, пытаясь найти хоть малейший след, и чувствовал, как с каждой минутой Осталец уходит все дальше и дальше. Как бы сейчас помог Серко! Матвей остановился, пытаясь прислушаться к тайге, но шум дождя скрадывал все звуки. Ему вспомнились слова отца:

– Тайгу надо слушать, сын, она все расскажет. Если же тайгу не услышишь, дождь, например, или ветер сильный – себя слушай. Сердце охотничье тебе всегда подскажет.

Он закрыл глаза и постарался отрешиться от всего, но шум дождя очень мешал. Как можно что-то услышать, когда капли звонко бьют по листьям? Только если попробовать самому стать дождем, стать тайгой…

Откуда пришла уверенность в том, что он точно знает, куда ушел Осталец, Матвей не знал. Он просто повернулся в сторону заката и сделал первый шаг, затем еще и еще. И с каждым шагом его уверенность крепла, он пошел быстрее, затем побежал…

Он бежал до тех пор, пока вокруг не стемнело. Нетерпение жгло изнутри, разгоняя кровь, он не замечал сырости и холода… но проклятая темнота заставила его остановиться. Страх того, что Осталец уйдет, накатил с новой силой. Но ведь бандит тоже не может идти в полной темноте. Или может? Нееет, отдыхать ему тоже надо. Он убегал в спешке, ничего с собой кроме винтовки не взял, припасов у него при себе нет. Рано или поздно Осталец ослабеет и не сможет идти. Рано или поздно…

Дождь, наконец, закончился. Разведя костер, Матвей развешал одежду для просушки и наскоро поужинал. Сырость пробирала до костей, и он никак не мог согреться. Не вытерпев, быстро развел второй костер и устроился между ними. Сразу стало теплее. Его клонило в сон, но нужно было досушить одежду и соорудить сухое место для сна. Нарубив соснового подроста, Матвей перенес первый костер ко второму и тщательно вымел хорошо прогретую землю, убирая угольки. Затем сложил на месте костра тонкий лежак из пушистых сосновых лап – пусть прогревается. Одежда парила, быстро теряя влагу, и он подбросил в костер тонкие сосновые стволы, чтобы горело пожарче.

Какое же это наслаждение – натянуть горячую сухую одежду на продрогшее до дрожи тело. Он уснул сразу, как только устроился на теплом лапнике. На сооружение шалаша сил уже не осталось, и если ночью пойдет дождь…

Дождь не пошел. С первыми лучами солнца Матвей вскочил, быстро позавтракал, затушил костер и устремился в погоню. Отчего-то он был уверен, что с каждым шагом сокращает расстояние между собой и Остальцом. К моменту, когда солнце поднялось над горами и залило теплым светом тайгу и склоны гор, он успел пройти порядочное расстояние. Следы Остальца ему пока не встретились, и он вновь заволновался. А что, если идет не туда? Удушливая волна прокатилась по телу, его бросило в пот.

Остановившись, он принялся осматриваться. Просторная поляна, поросшая по краям молодым осинником, постепенно переходила в склон глубокого, заросшего дремучим ельником, оврага, по дну которого бежал быстрый звонкий ручей. Сразу за оврагом тянули свои вершины к небу могучие кедры, и солнечный свет пронизывал кедрач насквозь, заставляя деревья светиться золотом. От открывшейся красоты у Матвея перехватило дыхание, и он позволил себе несколько мгновений просто любоваться.

Спуск на дно оврага много времени не занял, этот склон был пологим. Матвей остановился у ручья и оценивающе посмотрел на предстоящий подъем. Придется попотеть, противоположный склон был крутым и сплошь покрыты пышными кустами смородины.