Александр Григоров - Знать

- Эта волшебная ручка открыла путь к вполне реальной симметрии ядерных сил. У меня давно крутится другая мысль, насчет элементарных частиц знания. Я назвал их инфонами. Есть примеры положительного и отрицательного заряда, есть база данных по боевой филологии.

- Чем же ты мерил заряды?

- Знак информации я измерять пока не умею. Но у меня есть прибор форсаунд - показывает доступ к информационному полю. Когда инфоны возбуждены, он подает сигнал. Честно говоря, это обычный звуковой анализатор. А ловит инфополе он по странному стечению обстоятельств. Во всяком случае, принцип действия непонятен.

Около девяти пришел охранник - проверить, не забыли ли закрыть лабораторию. Увидев нас с Четом, спорящих возле сенсорной доски (второй чистый лист мы не нашли), он буркнул:

- А, работаете... - и продолжил обход.

Сначала Чет поводил лазерной указкой по тому месту, где стоял охранник, как бы целясь. Потом принялся водить красной точкой по доске.

- Ладно, математический аппарат подобрать можно. Допустим, в него уложатся экспериментальные данные. Но как ты объяснишь, почему простой микрофон с чахлым процессором вдруг начал ловить сигналы Вселенной? Это что, интервью с богом?

- Невозможно. - Я забрал указку и посветил на потолок. - Интервью с богом невозможно, потому что никогда не будет фотографии героя статьи.

Немного подумав, Чет захохотал.

- Неплохая шутка, Миро. Честное слово, пойдет. Ты, оказывается, юморист!

Я фыркнул и повернулся к доске. Стер прошлые записи и нарисовал подобие вспышки.

- Хорошо, из чего, по-твоему, появилась Вселенная?

- У святой церкви на этот счет особое мнение, но я полагаю - от Большого Взрыва.

- Да ну? И как произошел взрыв?

- Из-за расширения квантового вакуума.

- Прелесть. А он откуда взялся?

Мы, наверное, походили на экзаменационную пару, с той разницей, что за ответ на последний вопрос можно ставить "А" и вручать Нобелевские премии, пока не разорится Шведский банк.

- Так что, студент Шеминг, не доставайте меня вопросами из разряда "что было раньше - курица или яйцо". Форсаунд работает, и точка. Практика - критерий истины, а не каракули на сенсорной доске.

Именно в тот момент я четко осознал, что нарисованное нами - действительно некрасиво с точки зрения изобразительного искусства.

- Яйцо, - ответил Чет. И пояснил, заметив мой взгляд: - Это доказали, цитата, "исследователи из Великобритании". Случится обычная история, - проговорил он, ставя чайник в третий раз, - это либо гениально, либо полнейший бред.

- Брось, коллега, - я машинально отжал в ведре швабру, - человечество спокойно относится к своей судьбе. Помнишь, когда в ЦЕРНе зафиксировали, что нейтрино движутся быстрее скорости света? Кто-то по этому поводу почесался? Решили - ошибка, и давай осваивать очередные миллиарды на проверку.

- Наверняка ошибка.

- Хорошо, а как насчет извлечения энергии из информации? - Я полез в коммуникатор, но вспомнил, что "воздух" отключают после шести. - Японцы выпустили на свет "демона Максвелла". Подняли потенциальную энергию молекул, используя лишь информацию об их движении. Кто-нибудь забил тревогу?

- Я что-то похожее читал в "The Sun".

- Ты вправду читаешь эту желтизну?

- Только сайт.

Не сговариваясь, мы посмотрели на часы - начало одиннадцатого.

- Так я возьму записи? - спросил я, проверяя, на месте ли блокнот.

Чет в задумчивости допил чай.

- А? Да, конечно, Шахерезада.

Я пожал свободной рукой влажную от указки ладонь Шеминга. В дверях он меня окликнул:

- Ты думал о том, что из твоей теории могут сделать оружие?

Оказывается, Чет способен на сантименты.

- Это неизбежно. Так было со всеми изобретениями от огня до атомной энергии. Вопрос в том, успеем ли мы сделать что-нибудь полезное, пока военные сообразят, что к чему. Благо, соображают они долго. Взять хотя бы охранника, который заходил.

- Это все-таки бред! - услышал я позади, спускаясь по лестнице.

Поскольку наш дежурный давно сдал пост, пришлось идти через центральный корпус. Там я долго ждал, пока гвардеец вернется из туалета, и за это время увидел, как в одном из мониторов Чет суетился возле сенсорной доски. Вставлял в панель что-то маленькое - наверное, флешку. Затем аккуратно расправил исписанный нами в самом начале лист и положил его в карман. У меня родились несколько идей, как подшутить над коллегой, но не было ни времени, ни сил.

Говоришь, это бред? И сам хочешь немного побредить? Окей, валяй.

- Поздновато вы сегодня, - заметил вернувшийся охранник.

- Дискутировали о космической инфляции, - ответил я и положил на стол карточку-ключ от лаборантской.

Служивый и ухом не повел.

Шмуцтитул

К середине мая зачистили крупные города, не оставив ни кружка самодеятельности, ни шахматной секции, ни научного факультатива. В конце мая арестовали Розуменко - он отбивался до последнего слова, осажденный в загородном доме. Когда закончились учебники и подшивка журналов "Юный техник", Степан сдался. Не хватило сил слушать мегафоны, твердящие, что Иисус Христос родился в Поволжье, а диатез лечится горчичниками.

Ни одно из условий меморандума власть не выполнила. Зачем соблюдать правила, если сам их устанавливаешь с позиции силы.

Знатоки превратились в изгоев, они стояли вне законов. Настоящее - преследование БC, будущее - тюрьма, работа дворником или голодная смерть в любом из отделений бесплатной больницы, где нужно платить даже за то, чтобы тебя не уничтожили в первый день.

По возвращению из Столицы Рёшик несколько недель жил на остатки поступлений от знати. Ростик выжимал последнее, но орудовать скальпелем против дубины не мог. Дюжик и вовсе остался без семьи, работы и денег. Жил с Ростиславом на съемной квартире и готовил его к вступительным экзаменам. Истомин продолжил карьеру дерматолога, потихоньку возвращал клиентуру и на звонки отвечал редко. Возле Пользуна постоянно находился Борис Менделевич, потому что Рёшик проживал в его квартире.

Яся вернулась домой, но каждый день навещала опального борца.

- И что меморандум? - пояснял Раскин. - Тьфу, бумажка. Не закон, не подзаконный акт, не указ и не постановление. Так, пацанское слово - не шельмовать. Но кидалы по-другому не играют. В итоге имеем недоверие народа, презрение власти и отчаяние внутри знати. Полный тохес, говоря юридическим языком.

- Да, это не наша война, - опустив голову, признался Пользун. - В этом месте и в этом времени ничего нашего нет.

Вырвавшись из цепких лап похмелья, Рёшик обзвонил всех из близкого круга и назначил встречу возле того же дворца детского творчества, где собирались в первый раз. Позвонил Фире - попросил, чтобы записала и пустила в эфир обращение знати. Потемкина ничего не ответила и положила трубку. Порталы знатоков в сети давно легли под хакерскими атаками - неумелыми по форме и сути. Других способов общения с ойкуменой не осталось.