Александр Григоров - Знать

Перебрав варианты, Несусвет понял, что нужно не задирать голову, а смотреть под ноги. Там стояли лужи после первых дождей и вартовые - патрульные, гаишники, оперуполномоченные, налоговики и пожарные. Увы, часть из них после казармы не потеряла способность мыслить, но она была точкой на карте мировой глупости.

- Кто придумал арабские цифры?

- Арабы!

Первостепенная задача состояла в том, чтобы объяснить солдатам - никакой специальной подготовки не будет. Оставайтесь, какие есть, природа щедро одарила вас умением ни о чем не думать. Расслабьтесь, и разговаривайте о том же, о чем в жизни, причем теми же словами. Для общего блага в учебных комнатах некогда летного училища, закрытого лет десять назад, поставили диваны и телевизоры, провели глобальную сеть и установили фильтры на все сайты, кроме развлекательных. Из видов деятельности поощрялись только занятия спортом, в особенности боксом, борьбой и тяжелой атлетикой. Упаси господь, если сержант увидит шахматы или шашки! Даже в преферанс играть запретили.

- Электроны больше атомов!

- А если электрон налезет на атом, кто кого заборет?

- Га-га-га!

Несусвет проявил себя талантливым организатором. Ему удалось сплотить коллектив единомышленников, которые не мыслили в принципе. Получилась образцовая армия, способная уничтожить любое скопление знати. Сторонние наблюдатели и кое-то из самих БСников называли словесную роту "глупой". Причем сами "глупцы" тихо гордились статусом. В официальном обиходе слово "глупость" заменило "инакомыслие".

- Полный оборот Земля совершает вокруг Солнца за...?

- ...месяц?

- Еще попытка.

Глупость стала силой с отрицательным зарядом, и ее использовали не только в боевых целях. Появились инакомыслящие-защитники, которые творили сферы - такие же большие и прочные, - но зеленого цвета. Ротные лекари ставили раненых на ноги уринотерапией, шаманскими плясками и кровопусканием. Экономисты обрывали финансовые связи знати неправильными реквизитами в переводах, и в итоге деньги не получал никто. А программисты просто работали, как раньше, перебиваясь с html на "паскаль" - для диверсий хватало. Но ударную силу по-прежнему составляли штурмовики - беспросветное инакомыслие вчерашнего салаги, помноженное на ненависть к отличникам, давало потрясающую боеспособность.

Меня зовут Мирослав Огнен, и я собираюсь на Дикий Восток. В Кулхэме мы с напарником работаем по сменам - у меня вторая, у него - первая. За большую бутылку виски и билет на матч "Арсенал" - "Ливерпуль" он согласился поработать дополнительно. А потом я - целую неделю. Кажется, обмен равный, зачем доплачивать за виски и билет? Все правильно: напарника расписание устраивает, а меня нет, чего ему суетиться? Раз суечусь я, потери неизбежны. Возбужденный атом излучает фотон, это трата на беспокойство.

Монотонный труд способствует порядку мыслей. Есть в нем какая-то стройность, установленная система. Она работает и для элементарных частиц, и для галактик. Набрал воду, мокнул тряпку, вперед-назад, влево-вправо. Непонятно - частица ты или волна.

Чувствуешь себя тибетским монахом, который созерцает реальность и знает, что ее не существует. Мести листья и стричь деревья нужно для успокоения, чтобы не расплескать высокий смысл, занимающий тебя на самом деле. У меня такой смысл есть, только его и лелею. Но для достижения необходима малость - заглянуть в базу данных Кулхэмского центра. Да хоть из моего бывшего компьютера, который находится в моей бывшей лаборатории и теперь принадлежит моему бывшему другу Чету Шемингу.

Для стройности моей теории не хватает фактических данных. Большую часть наверняка наберу в предстоящей поездке, но есть кое-что и здесь, в Кулхэме. Увы, файлы из местных компьютеров на волю не попадают - выходов на внешние носители нет, выкладывание в сеть блокируется администраторами, равно, как сканируется электронная почта. Результаты экспериментов я дублировал вручную, они остались. Но сейчас нужны архивные показания коллайдера, к ним я никогда не обращался. Не было надобности.

Чет задержался до четверти седьмого, пришлось по второму разу мыть лабораторию. Наконец, он закрыл дверь и посеменил вниз, шаркая подошвами по закругленным ступеням. Я отжал швабру и направился к двери. В понедельник охранники просмотрят записи и увидят, что ее открывали во внерабочее время. Наверняка будут интересоваться, что я делал у Чета. Пусть звонят - я буду в самолете, там телефоны отключены. По возвращению, конечно, допросят, но это все равно - с востока я вернусь мировым светилом науки или не вернусь совсем.

Включение, пароль, загрузка.

В сущности, я ничего такого не делаю - перепишу пару цифр, не больше.

Машина лаборатории ускорителя, корневой каталог, архив, показания за... май-июнь. Температура, давление, параметры внутри коллайдера... это не нужно. Гравитация, напряжение в сети - теплее. А что там мои показатели за то же время? Вот они...

Шаги по коридору?

Чепуха, половина седьмого, я один в корпусе - лаборант не справился с работой в отведенное время.

Швабра скользнула ручкой по краю столешницы и упала.

Чтоб тебе...

Обычный блокнот, обычная ручка. Знали бы вы, канцелярские плебеи, что я вами записываю. Мигом почувствовали бы себя золочеными "Паркерами" и "Паоло Веронезами".

Зазвонил телефон - мелодией старого звонка, которой владельцы суперсовременных аппаратов любят снабжать свои детища. Чем новее телефон, тем старее звонок. Я полез в карман, чтобы нажать отбой. Нажал не глядя, но стрекочущая трель продолжилась. Сигнал исходил со стола. Господи, кто-то забыл телефон в лаборатории.

Щелкнул электронный замок, дверь открылась. В проеме стоял Чет Шеминг.

- Хэлоу, мистер лаборант. Или мистер вор, как вам будет угодно?

Я встал со стула, спрятал записи в халат, выпрямился. Чет прошел мимо, демонстративно взял телефон и принял звонок.

- Да, дорогая. Уже еду. Прости, не предупредил.

Он спрятал телефон в футляр, но уходить не спешил. Я тоже стоял на месте, боясь, что уход означит бегство с места преступления. Так мы и смотрели друг на друга.

- Итак, Огнен, что ты хотел мне сказать?

- Ничего, Чет.

Он расстегнул пуговицы легкого плаща и сел на край стола, изображая внимание.

- Что ты здесь, черт побери, делаешь?! - внезапно крикнул он, делая нарочитую мину из серии "тебе что, нужен вопрос в лоб?".

- Убираю. - Я пожал плечами.

- Окей, - ответил он, - окей. Чего я морочу голову, вызову охрану, пусть разбираются. Мы с женой собрались на мюзикл, а я и так сегодня проторчал здесь больше положенного.

Снял трубку большого аппарата и набрал номер внутренней связи, записанный на табличке прямо перед телефоном.