Александр Архипов - Платон – герой Союза

Операция «Кладовщик»

Уже во время утреннего кросса Сотников, стараясь дышать ровнее, начал компостировать мозги Платону, расспрашивая о стаде увиденных ишаков. Да! Для людей, по какой-то причине прогулявших этот урок зоологии, поясню: ишак и осёл, — одно и то же животное. Разницы нет. Так вот…

— Лёш, а их точно много было?

— До хренища, товарищ лейтенант. Я столько ослов в одном месте в жизни своей не видел, — отвечал Платон, стараясь не сбиваться с дыхания.

— А охрана там? А в каком… а куда двигалось стадо?

— Да фиг его знает! Паслось оно. Мы ж с этим бараном тащились, а он, сука, идти не хотел. А Бес, придурок, ещё самого здорового с голодухи выбрал. Замучались! А пасли их… три бабая стояли, о чём-то говорили. Оружия не было.

— После завтрака нигде не задерживайся, сразу ко мне. И эту… свою команду овцекрадов предупреди… пусть собираются, — уже кричал Сотников, отваливая от общего строя в сторону умывальников.

В 15–00 от вертолётной площадки военной базы отвалил борт с девятью разведчиками в десантном отсеке. База походила на встревоженный улей. Прогревались и глушились бензиновые и дизельные двигатели бортовых машин и заправщиков, БТРов и БМПешек. Чумазые прапорщики из автобата гоняли всклокоченных сержантов — командиров экипажей. УАЗы пылили по грунтовым дорогам, развозя приказы, поручения и… офицеров. Два батальона отдельной десантной бригады получали боезапас. Раскручивался маховик совершенной военной машины, предназначенной для уничтожения себе подобных. Для чего? Всё просто. Они думали и жили не так, как мы. А значит — неправильно.

Глядя сверху в иллюминатор вертушки на удаляющийся организованный хаос, лейтенант Сотников, вздрагивая от холодной струйки пота между лопатками, нервно подумал: «А всё из-за этих долбаных ишаков! Может, напрасно я тогда Чижову… И Платон ещё… столько ослов в одном месте…» Очень не хотелось взводному кладовщиком на автобатовские склады. О, вы не знаете Чижова!

— Слышь, Бес, а чё у тебя такие карманы растопыренные? Сказали же, идём налегке, — поинтересовался Злой, наперёд зная ответ запасливого Оторбая.

— Ага, налегке. В прошлый раз тоже на три дня выходили, а проболтались больше недели. Корми вас потом. Да, Платон? — засмеялся Бес.

— В следующий раз сам будешь барана тащить. От меня до сих пор шерстью несёт, как от пастуха, — ответил Платон.

— Теперь ишаками будешь вонять, дорогой, — поднял всем настроение Араратик.

Разведчики знали о поставленной задаче. И она не казалась им невыполнимой. «Ишак не кролик, в травке не спрячется!» — говорил Араратик, и все ему верили.

До места высадки долетели без приключений. Всю дорогу по очереди всматривались в иллюминаторы на мелькавший за бортом ландшафт. Видели всё. И населённые кишлаки, с бегающими на околицах мальчишками, буцающими мяч. И кишлаки мёртвые, с пустыми улицами и переулками, с разрушенными минаретами и мечетями. Видели большие и маленькие отары овец, медленно бредущими по склонам холмов. Даже видели поле с опиумным маком и удирающих в зелёнку перепуганных «колхозников». Ишаков… не видели ишаков.

Выбросили группу там, где забирали в прошлый раз. Вертушка сделала несколько облётов, поднявшись повыше. Ничего интересного не видели. Ишаков тоже. Собрались посовещаться. Почему-то смотрели на Платона. Ну да. Он возбудил эту ослиную тему. С полчаса возили пальцами по картам, вспоминая маршрут прошлого поиска. Интересен был тот факт, что по данным разведгрупп спецов, отрабатывающих этот район, здесь была выявлена активность в перемещении отрядов моджахедов. Армейские разведчики ходили после них и ничего не замечали. И их не замечали. Или замечали, но не трогали? Не хотели привлечения внимания? Может быть, поэтому так свободно здесь ходил третий разведвзвод. Они даже в кишлак заходили. А второй взвод… ползали по горам, спускались в долины и ущелья. Даже в реке купались. А барана спёрли…Тот орал, как потерпевший, и брыкался до самого котла. Обо всём этом думали все девять человек разведгруппы. Становилось неуютно. Возможно, их просто «пасут», но не трогают. Видно, не хотят поднимать шум в этом районе.

— Предлагаю разделиться на три группы. Чем мы меньше, тем больше шансов, что нас не заметят. Спецы давно так ходят, — предложил Платон.

— Рация одна. Как будем связь держать? — усомнился Бес.

— На самом деле раций три. Одна большая и две портативных, у меня и у Платона. Могу свою отдать в третью тройку. Правда, дальность действия её ограничена, но батареи новые, если подняться повыше, за километр брать будет, — прояснил Сотников.

Так и решили. Группу разбили на три тройки. Старшими пошли Сотня, Платон и Бес. Первый ушёл в горы, второй пошёл прочёсывать зелёнку, а Бесу досталось ущелье, самый неперспективный и опасный район. Договорились, что пока будет возможность, держать связь. Встречаться договорились в точке высадки через сутки.

Нельзя сказать, что сутки прошли «быстро и незаметно». Чего стоили только порвавшиеся шнурки на правом кроссовке Араратика. А это очень важное и негативное событие для армянина. Во-первых, при натуральном обмене ему сказали, что кроссовки почти новые. Во-вторых, альтернативы шнуркам ни у кого в карманах и ранцах не было. И в-третьих, ни о какой маскировке речи уже не было. И не оттого, что Араратик постоянно шаркал правой конечностью, поднимая пыль и создавая небольшие оползни, а от того, что расстроенный пулемётчик в голос ругался, не желая думать больше ни о чём.

— Я у ниво спрашиваль — красофка новый? Да! — говориль, — совсем не носил никто. Бандит, бл…

Мужики сначала ржали, но потом Сотников посуровел, порывшись в ЗИПе радиостанции, нашёл кусочек телефонного провода и завязал кроссовки Араратику намертво.

— Попробуй теперь пикни! — строго сказал взводный.

Араратик больше не «пикал», ругался тихо, но по-армянски. За сутки скачек с камня на камень ничего так и не удалось увидеть или услышать. Платон со своими бойцами истоптал зелёнку вдоль и поперёк тоже практически безрезультатно. Правда, глазастый Яша видел отблеск оптики в скальной расщелине, но всего раз. Видно, слишком явно потом все трое, задрав головы, смотрели в одном направлении. Повтора не было. Но отметку на карте поставили.

Бес со своими парнями сидели в неглубокой пещере и молча скребли по скользким стенкам «Каши гречневой с говядиной». Какая-то тётка на пищевом оборонном заводе, видно, влюбилась, как минимум в начальника цеха. Потому, что каша просто зверски была пересолена и в каждой банке торчал целый букет из лаврового листа. Но, так как вышли «налегке», альтернативы гречке не было. Но всем очень хотелось друг другу по секрету сказать: «Вот кончится война, поеду я на этот завод и познакомлюсь и с этой влюблённой дурой, и с этим…» Бес заметил, что во время еды Злой что-то про себя говорил и улыбался. Стихи сочиняет, что ли? Наконец Злой доел, выкопал в известняковой пыли ямку, зарыл туда пустую банку и, оглядев всех победоносным взглядом, торжественно полез в карман.