Александр Архипов - Истина Платона

— Языка нужно брать, — спокойно произнёс Платон, глядя перед собой.

— Желательно, — одобрительно отозвался Белый. — Опыт есть?

— Имеется.

— Это в идеале. На месте разберёмся, — подытожил я. — Прошу дать распоряжение на выделение группе дополнительно двух ручных пулемётов с боезапасом. Для усиления блокпостов на дорогах.

— Ещё вопросы, предложения? — кивнул согласно Белый. — Товарищ Петров?

— Товарищи, — начал советник. — Желаю успехов, товарищи, — и, пожав каждому руку своей мягкой ладошкой, быстро вышел из кабинета.

— В туалет? — не выдержал сволочь Боцман. — Он когда начал говорить, что руководство за нами следит, я думал — сейчас дверь откроется и Сталин войдёт!

— На обед! — неожиданно засмеялся Белый. — Гороховый суп сегодня!

— Опять? — вырвалось у меня. — Боцман, обедаем дома.

Вот так закончилось наше крайнее оперативное совещание. Остаётся ждать команды. А пока команды нет — объявляем банный день!

Вылет группы «А» назначен на сегодня на 5 утра. Летят мои «спецы», командует группой капитан Зверев. За своих парней я был спокоен. Все здоровы, свою работу знали. Из группы я забрал трёх бойцов, включая, естественно, Боцмана, для усиления группы «Б». А если честно — для того, чтобы хоть немного разгрузить «вертушки». Для первой выброски выделили всего два борта, третий не успели залатать после прямых попаданий при эвакуации раненых с крайней операции. Лететь нужно было далеко и высоко, поэтому мной было принято решение перераспределить… вес. Пришлось лично идти к технарям и крутить перед носами кулаком, чтобы ремонт третьей «вертушки» закончили к вечеру. После меня к авиационным механикам пошёл Боцман и отнёс им два ящика тушёнки с кониной. После его возвращения в оружейке долго не выветривался стойкий запах этила. Делил.

В 4-45 на вертолётной площадке в одну шеренгу стояли 14 бойцов. Метрах в тридцати ревели, прогревая двигатели два борта МИ-8. Перекрикивая «вертушки», ору то, что должен:

— Больные есть?

И через три секунды:

— Завтра встретимся! Ни пуха, пацаны!

Подбежал Боцман, каждому пожал руку, что-то говорил, парни смеялись, хлопали друг друга по РДшкам и шли на погрузку.

— Береги парней. Ну, а если… сам знаешь, что делать. Будь, Зверь!

— Понял тебя, Гвоздь. Будет как надо! Будь! — пожал мою руку Зверь и побежал к «вертушке».

«Восьмёрки» набрали максимальные обороты, тяжело оторвались и с правым поворотом начали набирать высоту. Погода благоприятствовала, лёгкий туман рассеется через пару часов, так что «электричка прибудет по расписанию». До вылета второй группы оставалось чуть больше суток. Я со своими парнями уже перебрался в палатки к разведчикам, так будет правильно.

После завтрака заскочил в штаб. Ещё раз переговорили о предстоящей операции и взаимодействии между группами с начальником разведки бригады. Без советника «Ивана Ивановича» было одиноко. Белый хотел затащить меня на завтрак в штабную столовую, но я помнил, что у разведчиков сегодня шашлык. Сказали, что традиция такая перед выходом. Спросил у Боцмана — откуда вдруг за палаткой появился курдючный баран, мирно щиплющий травку футбольного поля? Боцман хитро прищурился, набирая на кухне у поваров целую кастрюлю нашинкованного репчатого лука, и сказал, пустив луковую слезу:

— Разведка…

Боекомплект получен и проверен, «усовершенствованные» ранцы десантника снаряжены, «лифчики» укомплектованы рожками, дымами и гранатами, бойцы о целях и задачах проинструктированы. Во время подготовки наблюдал за Платоном и как беспрекословно его слушали разведчики. Авторитетный малый! Он не ходил между ними, не капал на мозги, не тыкал носом… Парни отдыхали. Кто пуговицу пришивал, кто письмо писал, а кто и патрончики перебирал, удаляя лишнюю смазку. С большинством из них он служил полтора года. Знал каждого и о каждом всё. Из первоначального списка личного состава разведвзвода в 30 человек за полтора года осталось 22. По непонятным причинам взвод пополняли только при демобилизации. Крайний командир взвода старший лейтенант Иванцов, полтора месяца назад тяжело раненый в ходе боевой операции, находился на лечении в славном городе Ташкенте. И вряд ли уже вернётся. Так что, надо полагать, старшина Платонов так и останется и.о. командира взвода до своей демобилизации. Да это и к лучшему. А то пришлют, не дай… «зелёного» летёху-неумеху. И тут два пути: или они его в бараний рог, или сам под них «ляжет», что ещё хуже.

К вечеру потянуло дымком. Народ повеселел. Вопросы по поводу барана задавать было глупо. Ну, скажут, что сбросились… Как «губили» животное, где снимали шкуру и разделывали, я не видел и не слышал. Этим занимались профессионалы. У Платона во взводе было четверо «восточных» людей. Бурят, таджик, узбек и еврей Яша. Так что барана готовили по интернациональному рецепту. Разведка! Не знаю, было это традицией или нет, но первую миску плова отнесли в санчасть. Несколько раз мимо нашего застолья, притормаживая, чтобы не пылить, проехал штабной УАЗик, но остановиться не решился. Во время застолья постоянно ёрзал и вертелся на заднице, по понятным причинам, Боцман, недвусмысленно показывая на пустую кружку. Успокоило его только моё:

— Успокойся!

Такая традиция перед выходом нам очень понравилась. Отбой произвели согласно расписанию. Полчаса ещё было слышно, как мыли посуду, звякая мисками, «молодые», а натренированная молодая нервная система уже отключила сознание двух десятков юнцов. Ну, и наше с Боцманом тоже…

«Вертушки» шли с постепенным набором высоты, приближаясь к горной гряде. На равнине было лето. Перезревали абрикосы и от жары и обезвоживания, желтели листья и трава. А в иллюминаторы «восьмёрки» были видны белоснежные шапки гор, ледники и сошедшие лавины. Красота необычайная! Когда на это смотришь. А вот когда по этому ходишь… Слава те… нам было не туда, нам нужно было пониже.

Машины облегчили по максимуму. Несмотря на возмущённого командира звена «вертушек», на земле оставили двух техников, с собой взяли самого худого. С внешних подвесок сняли всё вооружение, из салонов вытащили тяжеленные АГСы, станины под ПКМ и бронезащиту. Боцман даже часть ремкомплекта уговорил оставить, а под конец этой «эпопеи с раздеванием», командир звена «вертушек» приказал и боковые двери снять к чертям. Вчера днём он сделал пробный облегчённый вылет. Вернулся «летун» весь на эмоциях! В смысле матерился… Орал:

— Мужики! Она не летает. Она вальс танцует!

«Она» — это его «ласточка», а по-нашему «корова» МИ-8. А потом загрузились мы, и настроение у любителя танцев мгновенно испортилось. Я практически всегда брал боезапас с «перебором». Лучше пусть останется, чем потом орать «по-киношному»: