Александр Архипов - Истина Платона

— Патроны… Где патроны?

Из кабины завалился штурман, осмотрел нас и сморщил нос.

— Тяжело идём. Перегруз, мать вашу. А чем это у вас воняет? Обрыгался кто-то?

Платон, сидящий напротив меня, молча поднял ногу, задрав штанину. Его гордость и моя зависть — афганский кожаный из мягчайшей замши сапог блестел, как у кота… Надо сказать, что также блестели сапоги, берцы и даже кроссовки у остальных разведчиков. Я видел, как ещё вчера топили курдючный жир и мазали им обувь. А после высадки из вертушки мазали им и лица, втирали в руки. Запашок, конечно, ещё тот, но бараний жир на 100 % гарантирует, что, всю ночь топая по перевалу по щиколотку в снегу, обувь не промокнет, а руки и лица будут под защитой от мороза ночью и горного солнца днём.

Штурман предупредил, что через 20 минут будем на месте. Планировали высадку в редкой «зелёнке», там маскируемся и ждём темноты. Сели очень удачно и не надо было прыгать, кувыркаясь по инерции, прижимая к груди АКСы, а потом ловить 40–50 килограммовые рюкзаки и ранцы, отбивая руки, головы и плечи. Вертушки заходили по-очереди, и пока одна выгружалась, вторая и третья патрулировали район высадки. Видели ли нас? Я думаю, видели. И я на это очень надеялся. А то чего бы мы с Белым две ночи по карте ползали, карандаши ломали, матом разговаривали и всю его минералку выпили?

— Разведку посылай в трёх направлениях. Налегке. Углубиться на 2–2, 5 километра. Оглядеться. Особо не прятаться, — отдаю указание Платону. — Выставить два дозора. Один на высотке, второй в начале «зелёнки». Сапёрам выставить на дорогах мины натяжного действия.

— Личному составу отдыхать, — а это я уже кричал вслед убегающему выполнять, как всегда, недослушавшему указания Боцману.

На базу пошло лаконичное сообщение:

— «Оплот», я «Горный». Высадились в обозначенном месте. Дороги блокированы. Ждём указаний.

По мнению Белого, в районе, кишащему духами, скрытно высадиться не удастся. А вот заморочить им голову о цели нашей высадки вполне даже можно. Поэтому начальником разведки бригады был разработан план по дезинформации противника на «земле» и в эфире. Разведкой армии были получены оперативные разведданные, что через границу Пакистана переправлены современные системы радиоперехвата. И чем чёрт не шутит, такая личность, как Исмаил Вали, мог себе позволить содержать такую станцию и слушать нас. Игра началась. Целый день наши разведчики, сменяя друг друга «прогуливались» по дорогам и тропам, а в эфир летели идиотские сообщения типа:

— По дороге, код 3214, замечено передвижение противника численностью до 40 единиц.

Собственно, это ничего не значило, и что такое код 3214, не знал и сам передающий… А вот духов это как минимум должно было смутить. Типа: «Откуда 40 единиц, если мы все здесь? Сидим, чай пьём. И что за код такой?» Такую же ересь нёс и Зверь, высадившийся со своей группой сутки назад. Пару раз от дозора приходил доклад о том, что они наблюдали блики от оптики на склонах в нескольких местах. «Пасут», черти! Только бы не попёрли проверять… А они попёрли… От дозора у дороги, идущей между «зелёнкой» и руслом горной реки сообщили, что в нашем направлении не спеша идёт небольшая отара овец. За отарой, опираясь на длинную палку, шёл бородач. Сержант-старший дозора юморнул по рации:

— Дух беременный. Под халатом на животе бинокль прячет и, небось, пару гранат.

— Соблюдать радиомолчание, сержант. Через 100 метров рванёт, головы…

На дороге были установлены две противопехотные мины МОН-50 (противопехотная осколочная мина направленного поражения, управляемая). Подрыв мин мог осуществляться в управляемом режиме с пульта, а также при задевании проволоки взрывателя копытами живой силы противника. В нашем случае противник вместо себя выставил баранов. А вот нас за баранов держать не надо, не первую пару кроссовок по горам стираем. Куда ты их на ночь глядя гонишь? Сволочь! До ближайшего кишлака быстрым маршем часов восемь рысачить, а через час стемнеет.

Ожидаемый взрыв всё равно прозвучал резко и неожиданно. Дорогу заволокло серой пылью, перемешенной с кроваво-белыми кусками овечьей шерсти. Вторая мина не сработала, да этого и не нужно было. Через пару минут шерстяная пыль осела, и я в бинокль увидел результат устроенной духами разведки. На дороге лежали убитые, дрыгали ногами и дико блеяли раненые и доходящие животные. Худющий, с облезлой шерстью пастуший пёс, жалобно скуля, скакал на трёх ногах в сторону реки и, обезумев от боли, бросился в бурлящий ледяной поток. Его завертело, закрутило и понесло бурным мутным потоком по течению. «Пастуха» видно не было. Дал команду по рации:

— Произвести осмотр. Первый осматривает, второй прикрывает. Осторожно, сержант.

Видим в бинокль, как бойцы выходят на дорогу и идут в сторону побоища, держа под прицелом лежащего духа. Через некоторое время первый забрасывает автомат за спину и наклоняется. Докладывают:

— Мы правы. Под халатом бинокль, ТТ и большая фляга с водой. Спрятал под халат, чтоб не грелась на солнце. Труп. Шашлык добиваем?

— Добивайте. А вот собачку жалко. Меняйте место.

— Понял.

Шесть одиночных выстрелов поставили многоточия в начале нашей операции. Бойцы, наблюдавшие за действиями своих товарищей, с сожалением обсуждали потерю провианта в виде бараньих тушек. Приказал собраться для обсуждения дальнейших действий Платона, Боцмана и двух сержантов-командиров отделений. Отозвали дозоры, пятнадцать минут на лёгкий перекус и «по коням». Мины с дорог не снимали, наверняка ждать сработки осталось не долго. Оставили сюрпризы и на месте дневного лагеря. Платон приказал оставить два включённых фонарика, приглушив свет листьями. Пусть думают кому надо, что мы ещё здесь и помощи ждём. Перед выходом связались с базой, и я нарочито неуравновешенным голосом выпалил:

— «Оплот». Срочно прошу эвакуации «200-х» и «300-х» и поддержки бронёй и с воздуха.

«Оплот» голосом Белого радостно так ответил:

— Вас понял, «Горный». Ждите!

Основная группа вышла через 20 минут после дозора, ушедшего по маршруту вперёд. За основной на удалении шла группа прикрытия. Сержант, командир группы, потом рассказывал, что во время движения они слышали, как началась битва между волками, шакалами и бродячими собаками на «кладбище баранов». Дикий вой и рык голодных хищников ещё долго метался между отвесными скалами ущелья, отпугивая стервятников, круживших над побоищем. А чуть позже прогремел взрыв — всё же сработала вторая МОН-50. В общем, пошумели.

За день в «зелёнке» бойцы отлежались, отдохнули и первые три километра шли «весело». Ходить разведка умела. Шли не по дороге, а по еле приметной горной тропе намного выше её. Платон грамотно расставил своих людей. Самые выносливые физически бойцы несли разобранные АГСы, хотя у каждого из них личного груза меньше 40 кг не было. Старшина, шедший в голове колонны, иногда замедлял шаг и смотрел в свой БН-2 (ночной бинокль). Правда, как Белый и предполагал, ночь была звёздной, горный воздух прозрачен, а нам ох как некстати было «светиться». Луна была ещё низко и пряталась за горной грядой. Не спеши, мерзавка!