Олег Попцов - И власти плен...

В полуденные часы ресторан выглядел удручающе пустым. Пересекая эти громадные пространства, именуемые Голубым, Розовым, Белым залами, Лидия Васильевна испытывала чувство подавленности. Она едва поспевала за крупным, даже грузным мужчиной, назвавшим себя старшим администратором. Они поднимались по каким-то лестницам, спускались на лифте, ей даже подумалось, что человек, сопровождающий ее, заблудился и они уже второй раз проходят по тем же залам. Старший администратор шел не оглядываясь и, как угадала Лидия Васильевна, этим своим непочтительным поведением выражал отношение не к ней лично, а к самому факту, что процедура подготовки банкета возложена на женщину.

Старший администратор охотно перепоручил бы этот банкет кому-либо из своих помощников, но директор ресторана не считал его рядовым событием и даже обвел красным карандашом число в календаре, на которое банкет был назначен. Вопрос о подмене, таким образом, отпал, и старший администратор ограничился выбором трех наиболее расторопных официантов, которых знал хорошо и которые, если даже не свалятся дармовые деньги, не станут качать права.

Наконец они достигли земли обетованной, администратор выбрал из связки нужный ключ и открыл дверь.

— Жемчужный зал. Девять столов на семьдесят персон. Вход и выход отдельные. Танцевальный зал ниже этажом. Туалеты прямо и налево. Если есть собственная музыка, у столика распорядителя четыре розетки.

Уютный, если не сказать тесноватый зал с немыслимыми светильниками в виде морских раковин — они, судя по всему, и предопределили столь заманчивое название: Жемчужный.

— Очень хорошо, — сказала Лидия Васильевна. — А где кухня?

— Не понял.

— Откуда будут носить блюда?

— Ах, кухня! — Администратор засмеялся, обнажились ровные, ухоженные зубы. Он смеялся громко, покачивал головой и снова смеялся. Смех у администратора был очень мужской, сытый. — Такой вопрос могла задать только женщина. Кухня на первом этаже. Работает лифт. Какие-либо затруднения исключены.

— Значит, горячие блюда будут подавать остывшими?

— Что вы предлагаете?

Лидия Васильевна смутилась.

— Я… Просто Виктор Константинович заверил, что никаких сложностей не возникнет. — Она не хотела, получилось помимо воли: назвала директора ресторана по имени и отчеству.

Старший администратор внимательно посмотрел на Лидию Васильевну. Глаза у него были выцветше-голубыми, такие глаза бывают у стариков. И лицо администратора уже не казалось моложавым, напротив, лицо стареющего человека со следами склеротического румянца. Тщательно выбритое, холеное, но никак не молодое. И мешки под глазами, и дряблая кожа, и лоб невысокий, мясистый, с тремя тяжелыми складками. Администратор раздумчиво поворачивал тугой перстень на безымянном пальце. Хотелось ответить этой придирчивой бабе резко, дать понять, что директор, возможно, и обещает, и заверяет, но выполнять эти обещания и заверения поручено ему. Так что уж потрудитесь, голубушка, не дергать вожжи. А то не ровен час, и понести можем.

Он преодолел искушение поставить даму на место. Перстень был снят, затем вновь надет на палец.

— Сложностей не будет, — сказал администратор, — горячее будет горячим. Холодное — холодным.

— Да-да, — растерянно пробормотала Лидия Васильевна. — Я понимаю А что есть поближе к кухне?

— Все просят подальше: запахи там разные, шум. Мы вам предложили удобный, изолированный зал. А вы хотите наоборот? Вас же не устроит проходное помещение?

— Не устроит. Но Виктор Константинович…

Администратор не дал ей договорить.

— Уважаемая! — У администратора покраснели уши. — И у вас, и у меня времени в обрез. Займемся меню.

Лидия Васильевна вздохнула. Она совершила опрометчивый шаг. Сюда не следовало приезжать одной. Она посмотрела в водянисто-голубые глаза администратора. Поняла, что на таком бело-розовом лице с рыжими бровями иных глаз быть не может. У глаз не было выражения, они были просто выпуклыми.

— Ну хорошо, — сказала Лидия Васильевна. Ей не хотелось, чтобы у администратора сложилось впечатление, что разговор о зале закончен. — Как-никак, но Виктор Константинович…

Ласковый и общительный человек, Виктор Константинович легко убедил Лидию Васильевну, что лучшего зала попросту быть не может. Он бегло просмотрел предложенное меню, укоряюще погрозил администратору пальцем.

— Как можно? — сказал директор. — Уважаемые люди отмечают свое пятидесятилетие, а вы?..

— Я исходил из предложенной суммы. — Администратор был недоволен выговором.

— Это совсем ненамного удорожит стол, но сделает его изысканным. — Директор улыбнулся Лидии Васильевне, как бы испрашивая разрешения на незначительное удорожание стола.

— Если вы считаете… — Она не нашлась, что сказать. Да и неприлично было особенно торговаться.

— Что будем пить? — спросил директор.

Лидии Васильевне послышалась в тоне директора плохо скрытая фривольность. Не оборачиваясь, он повернул ключ в настенном шкафу и достал из-за спины бутылку боржоми.

— Не желаете? А я, знаете ли, без этого уже не могу, привык. Да и полезно, говорят. Ощелачивает организм. — Директор засмеялся, не разжимая губ.

Ей все время казалось, что директор ресторана как-то не так на нее смотрит. И даже стул, на котором сидела Лидия Васильевна, ей все время мешал. Стул был очень на виду, он нарушал аккуратный ряд нарочито мягких, обтянутых хромовой кожей стульев. Он был сам по себе, его не успели поставить на место. Она смутилась, одернула юбку.

Директор заметил ее смущение. И сейчас думал, надо ли отвести глаза, усмехнуться или, наоборот, прикинуться валенком. Вообще директор был убежден, что понимает этот тип женщин, еще красивых, но уже тронутых увяданием. Он привык нравиться именно таким женщинам. В этот момент их взгляды встретились. Нет, сказал себе директор, от этих никогда не знаешь, чего ожидать. Все дело в амбициях. Важна отправная точка, объем комфорта, который женщина считает для себя идеалом. Те, что из провинции, с ними проще… Директор отвел глаза. Лицо его обрело обычное задумчивое выражение, в нем был как бы намек на некую озабоченность и на безразличие ко всему происходящему.

Лидия Васильевна, человек возбудимый и эмоциональный, легко впадала в состояние чрезмерной мнительности; всевозможные подозрения, которые имели пустячные причины, возникали внезапно, отчего Лидия Васильевна начинала так же беспричинно страдать. Она заторопилась, засобиралась. Сказала зачем-то, что они с мужем очень любят этот ресторан, заметила удивленный взгляд директора, смешалась окончательно. Обычного удивления оказалось достаточно, чтобы заподозрить неладное, прочесть нелестные для себя мысли: «Я никогда не встречал вас здесь вместе с мужем. Да, он бывает у нас, но… Впрочем, это не мое дело». Ну конечно же, конечно, она поняла, она разгадала! Вот что выражает этот взгляд… Боже мой, как ей не пришло в голову раньше? В Москве тысяча ресторанов, муж отчего-то выбрал именно этот… Лидия Васильевна почувствовала внезапное возбуждение. И тотчас директор с вкрадчивым голосом, рыжий администратор с его сытым животом, который с трудом удерживался брючным ремнем, — все, все стало невыносимо, почти омерзительно. Они и разглядывали ее так, будто приценивались к ней.