Елена Колина - Толстовский дом

Алена приоткрыла дверь в кабинет с табличкой «Завуч». Фира Зельмановна попросила Алену посидеть у нее в кабинете, выписать из классного журнала сведения об успеваемости. Алена охотно согласилась, – с одной стороны, Фирзельна все время о чем-нибудь просит, то и дело дает ей поручения «отнеси-принеси-выпиши-проверь-обзвони», с другой стороны, приятно, что доверяет. Алена – комсорг, кому же Фирзельне доверять, как не ей.

Алена положила листок с оценками на стол, закрыла классный журнал, потянувшись, рассеянно обвела взглядом кабинет. Дверца шкафа слева от стола приоткрыта, на полке – стопка каких-то тонких журналов с белой обложкой… Алена скользнула взглядом по обложке верхнего журнала: «ЛИЧНОЕ ДЕЛО» и дальше фамилия – «Смирнова А.А.».

Оглянувшись на полуоткрытую дверь кабинета, Алена сунула руку в шкаф, вытащила свое личное дело, открыла: «СМИРНОВА АЛЕНА АНДРЕЕВНА 1966 ГОДА РОЖДЕНИЯ, МЕСТО РОЖДЕНИЯ Г. ЛЕНИНГРАД…» Она еще читала «место рождения г. Ленинград» и уже знала – вот он, случай!..

После странной истории в театре Алена была очень возбуждена, очень хотела прямо сейчас, немедленно узнать правду о Нине, но, как справедливо считал ее отец, она была прирожденным лидером. А настоящий лидер не человек одного всепоглощающего желания, настоящий лидер умеет не суетиться, не подскакивать на месте, а ждать подходящего случая. Алена свое возбуждение припрятала, отложила до лучших времен – если помнишь о своей цели и ждешь, подходящий случай придет.

Алена перебирала стопку личных дел: «ЛИЧНОЕ ДЕЛО Резник…», «ЛИЧНОЕ ДЕЛО Ростов…»… Дальше, дальше… Через минуту она быстрыми жадными пальцами выхватила из стопки еще одно личное дело с фамилией «Смирнова», – ага, вот оно! …Вот черт, это Аришино, а где же Нинино?! – и тут в коридоре раздался смех Фирзельны. Алена быстро сунула личное дело на место, пригладила стопку, с сожалением взглянула на торчащую в шкафу связку ключей, – на одной связке несколько ключей, наверняка там есть ключ и от кабинета, и от шкафа. Вот бы стащить ключи! …Стащить ключи нельзя, Фирзельна хватится.

– Сделала, Алена?.. Спасибо.

– До свидания, Фирзельна, – улыбнулась Алена.

Алена ринулась домой, не переодевшись, из прихожей позвонила Леве, затем Виталику, каждому коротко сказала:

– Назначаю тебе свидание у помойки. Через пять минут, – нет, через одну минуту.

– Мой руки! Мы тебя ждали обедать, – позвала из кухни Нина.

На звук хлопнувшей входной двери в прихожую вышла Ариша.

– Алена, Алена, ты куда, а я?.. – свесившись через перила, кричала Ариша, но Алена уже бежала вниз, не дожидаясь лифта, только каблучки стучали.

Помойка была на заднем дворе, а слова «свидание у помойки» – шутка, та самая шутка, в которой есть доля шутки, а остальное правда. «Свидание у помойки» – намек на чудесную двойственность их отношений. Лева Резник и Виталик Ростов были Алене и детские друзья, с которыми встречаются у помойки, и влюбленные мальчики, мечтающие о свидании.

Вокруг Алены вился дикий приплясывающий хоровод мальчишек, один провожал ее до полпути, другой до дома, третий ждал у подъезда. Андрей Петрович называл их по-деревенски прямо – ухажеры, Ольга Алексеевна – «одноклассники».

На самом деле среди них почти не было одноклассников, одноклассники Алену не интересовали, уже поглощенные своими новыми ощущениями, но еще не взрослые, они были для нее – так, мелочь в пруду. Но Лева Резник и Виталик Ростов – это, как говорил Андрей Петрович, «совсем другой коленкор». Конечно, он говорил это по другим поводам, Алениных «ухажеров» он не дифференцировал, не обсуждал и не хотел замечать, следить за взрослеющими дочками – это дело Ольги Алексеевны, а его дело другое – любить.

Лева и Виталик – лучшие в классе мальчики, один гений, другой сын самого Ростова, в общем мальчишеском хороводе не плясали, были у Алены на особом положении. Оба не сводили с нее глаз на уроках, Лева писал ей смешные записки, Виталик бросался к ней, как паж к своей королеве, по первому взгляду, жесту, слову, спрашивал «Чего изволите-с?», но ни Алена, ни они сами не знали, чего было в их отношении к ней больше, влюбленности или детской дружеской привязанности, кто они, влюбленные или друзья… влюбленные друзья, с которыми свидание на помойке.

Разговор у помойки был короткий, но с Аленой всегда разговор короткий.

… – «Мне надо» – это не аргумент, – сказал Лева. – Скажи, зачем тебе это, тогда я решу, насколько тебе это важно…

Алена нахмурилась. На ее лице было написано: «Мне надо – это самый главный аргумент», а вслух она сказала:

– Вот теперь назло не скажу, а если вы трусите, тогда я сама… тогда я кого-нибудь другого найду, посмелей!..

Виталик покровительственно похлопал Алену по плечу:

– Детка, никто не трусит. Заболтать сторожа, чтобы ты могла проскользнуть мимо, – не фиг делать. Но где ты возьмешь ключ от кабинета?

Алена на секунду задумалась, наморщила лоб и вдруг улыбнулась, как будто именно в этот момент к ней пришло озарение.

– А Лева мне его даст, – небрежно сказала она, – возьмет у мамы, а потом обратно положит. …Подумаешь! Всего-то взять и положить обратно.

– Детка, это уже кража со взломом, – покачал головой Виталик.

– Кража со взломом – это когда вламываются в помещение и там же, в этом помещении, совершают кражу. А Алена предлагает совершить последовательные операции – сначала кража ключей, потом взлом, а потом, очевидно, еще одна кража, – уточнил Лева и уверенно произнес: – Нет.

– Да, – так же уверенно произнесла Алена.

Через несколько минут – всего две Аленины фразы, и торговля была окончена. Вечером, в 7 часов за углом школы, на Щербаке – в Щербаковом переулке, что между Рубинштейна и Фонтанкой.

Алена – талантливая. Бог дал ей такой сильный женский инстинкт, что и без своей красоты она могла бы сделать что угодно с кем угодно. Виталику сказала: «Ты же самый смелый из нас», – Виталика можно заставить сделать все, что угодно, лестью. Леву невозможно заставить сделать то, что он не хочет. Но в том-то и дело, что он ХОЧЕТ. Алена чувствует, видит, как он мысленно взвешивает: на одной чаше весов противоправное действие с ключами, и – золотые кудри, короткое платье, коленки, на другой. У Левы от нее кружится голова. С Левой по-другому: умоляющие глаза, тонкий голосок: «Мне правда очень нужно. Только ты можешь помочь. Ты же мой друг, ты мне поможешь?» – и провести пальчиком по щеке, по губам.

– Твоя глупость заразительна, – севшим голосом сказал Лева, и Алена мысленно заулыбалась, заплясала, – но у меня маткружок до восьми, я не уйду с маткружка раньше. Встречаемся в восемь пятнадцать.

«Если нас поймают – ну, что такого мы сделали? Ну, вошли вечером в кабинет завуча… Да и что с нами можно сделать? Не перевести в 9-й класс? Не будут связываться, школе не нужен скандал с секретарем райкома. А я что, лично моя роль какая? Ключ не я взял, и я ничего там трогать не буду. Риска никакого», – думал Виталик.