Владислав Погадаев - Линия жизни

Работали мы здорово. Перерыв был только один, обеденный, время которого я легко определял без часов: начиналась сильнейшая изжога – последствие отравления брагой. Вообще-то ещё летом, после обследования, мне была обещана где-то ближе к зиме лечебная путёвка в Кисловодск или Пятигорск. Но после нашего страдования на железной дороге об этом не могло быть и речи. После обеда изжога проходила – так я спасался от болей в животе.

В первый же месяц план мы перевыполнили – наш мастер был очень доволен!

Впереди маячил выпуск группы. Все, кто проходил стажировку в цехах, были обеспечены рабочими местами – для того нас и готовили; вырваться куда-то на сторону было крайне затруднительно, требовалась веская причина. Причину мы с бабушкой нашли: взяли справку с лесоучастка о том, что проживаем вдвоём, и ей, вследствие преклонного возраста, а бабуле было тогда без малого восемьдесят лет, требуются присмотр и уход. Лесоучасток же брал на себя обязательство по моему трудоустройству.

Вот такой документ, как сказали бы сейчас, отмазка. Оставаться в посёлке Баранчинский мне очень не хотелось: манили другие перспективы.

В это время домой на Платину я приезжал не каждую неделю: во-первых, началась подготовка к выпускному, а заниматься этим можно было только в выходные; во-вторых, мои друзья-земляки уже окончили обучение, и ездить одному было скучно! То ли дело, когда мы вчетвером летели на станцию и, не дожидаясь вечерней электрички, садились на какой-нибудь товарняк, благо, на каждом из них были вагоны с так называемыми переходными площадками, предназначенными для сопровождающих или охранников (если груз был ценный). Вот на такой площадке мы и добирались до Платины. Если поезд не останавливался на станции, а это сразу было понятно по режиму движения – спрыгивали на ходу. Перед станцией дорога шла в гору, и гружёный состав обычно сбрасывал скорость, набирая её за станцией, при спуске с горы. И вот тут важно было не прозевать и не упустить время. Мы, как десант, вываливались друг за другом по ходу поезда, делали два-три шага, успевали сгруппироваться, сделать сальто, и нас бросало на землю, зачастую прямо в кусты, которые росли вдоль полотна железной дороги. Не успел, не сгруппировался, растянулся – всё пузо и руки будут расцарапаны о бровку.

Итак, подготовка к выпускному. Сбросившись всей группой – а в это время мы уже получали небольшую зарплату – несколько человек с двумя большими сумками отправились в Нижний Тагил. Купить то, что мы наметили, в Баранчинском было практически невозможно, да и сохранить наши приготовления в тайне – тоже. А вот в Нижнем Тагиле, где в те годы была ситуация «как повезёт», шанс всё же имелся. После нескольких ездок затарились под завязку. Всё изобилие предстоящего праздника складировали в комнате физрука, в его шкафах, предназначавшихся для спортинвентаря. Есть, оказывается, такой вид спорта – литробол. Туда же мелкими партиями перетащили два ящика пива – огромный для того времени дефицит – предназначавшегося для утренней поправки здоровья.

Так как выпускные вечера проводились не первый год, Администрация училища, зная, что пьянки не избежать, делала всё возможное для того, чтобы минимизировать риски и взять это мероприятие под свой контроль, видимо, действуя по принципу: не можешь помешать – возглавь. С этой целью вечера проводились в столовой училища, под присмотром педагогов.

После завершения сдачи всех выпускных экзаменов я был приглашён к директору училища. Игорь Александрович понимал, что не новый староста, а я контролирую ситуацию, поэтому попытался узнать, насколько серьёзно мы подзарядились: хотел разнести объём купленного спиртного на количество участников банкета. Каюсь, большую часть купленного я утаил, но и того, что озвучил, хватило с лихвой – Игорь Александрович попросил спиртное убавить.

На выпускной прибыла вся группа в полном составе, наши девчата, а также та бригада, вместе с которой мы выполняли и перевыполняли план выпуска электродвигателей. Не забыли мы и поваров, которые готовили банкет. И, конечно, нашего учителя физкультуры Кормина Владимира Петровича: два года вместе с ним мы выигрывали многие соревнования, не только по боксу, но и по лыжам и лёгкой атлетике. Борис пригласил ещё двух мастеров, чтобы держать ситуацию под контролем, а ведь он даже не догадывался, какая мина окажется на столах.

Когда сервировка была завершена, принесён и расставлен по местам наш алкогольный набор, по залу пролетел возглас удивления, что, надо признать, изрядно потешило самолюбие организаторов праздника: мы хотели всех поразить – и это нам удалось.

Не буду описывать тосты – сколько и за что поднимали – финал оказался предсказуем. Те, кто должен был следить за соблюдением норм и приличий, набрались так, что увещевать и ограничивать их приходилось тем из нас, кто был более воздержан. К концу банкета не только выпускники, но и мастера, и повара не вязали лыка. Объяснялось всё очень просто: мы, организаторы действа, пытаясь объять необъятное и испить одновременно из многих источников, скупили весь доступный ассортимент отечественного виншампанпрома. А участники мероприятия, поражённые таким изобилием и разнообразием, не могли отказать себе в удовольствии приложиться по чуть-чуть к каждой бутылке – вот и надегустировались до упора. И это притом, что большую часть запасов работники пищеблока припрятали в подсобке. В общем, вечер удался…

Уходил с праздника со своей подругой – считалось, что я её провожаю; на самом же деле девушка практически тащила провожатого на себе. По дороге меня несколько раз вырвало, а дома они с матерью принялись отпаивать кавалера нашатырём. И, знаете, помогло – рвота прекратилась.

Утром отправился получать документы, прощаться с училищем и с друзьями. Сбор был назначен в спортзале у физрука. Ребята потихоньку открывали пиво, опохмелялись. Мне не хотелось – на душе было пусто. Кто-то сказал, что меня вызывает Игорь Александрович. Нога за ногу поплёлся к нему в кабинет. Встречные знакомые улыбались и подмигивали: шила в мешке не утаишь, и наш выпускной был у всех на устах.

Зайдя к директору, увидел его печальные глаза, примостился на краешек стула и понурил голову. Удивительно, но Игорь Александрович меня почти не распекал, только укоризненно сказал: «А ведь я просил тебя уменьшить количество спиртного». Было ясно, что он до сих пор не знает об истинных масштабах мероприятия: ни поварам, ни мастерам не было смысла озвучивать эту информацию, но по их внешнему виду любой бы понял, что погуляли на славу.

Когда я встал, собираясь идти, Игорь Александрович остановил меня: «Погоди уходить, – сказал он. – Может, ты передумаешь и останешься в училище мастером?» Дело в том, что за последние месяцы практики наша небольшая бригада собрала столько двигателей, сколько никто из наших предшественников не собирал. Именно поэтому, я думаю, Игорь Александрович и сделал такое предложение: он не сомневался в моих организаторских способностях, хоть и не всегда к месту применяемых. Предлагая мне остаться, директор хотел решить вопрос выпуска изделий, которые производили в училище (а это были не только двигатели) поручив этот участок мне. Но я отказался – манили другие перспективы.