Александр Даценко - Заклинание ветра

Я-то ладно. А вот представьте сложности выбора жены молодым человеком? Вы понимаете, какими именно дипломами и опытом она должна обладать? И нечего смеяться, не только. Она должна быть профессиональным кулинаром, уборщицей, швеёй и психологом. Это навскидку, так сказать, в первом приближении. Мужей тоже касается, кстати.

Могут ли родители воспитывать детей, не получив педагогического образования?

Имеют ли право дачники выращивать овощи, не получив образования агронома?

И так далее.

Наверное (в смысле — наверняка), у всякого принципа есть границы. Они определяются сочетанием целесообразности и возможностей. А контролируются мерой ответственности.

Именно мера ответственности не даёт играм дилетантов стать смертельно опасными.

Но ведь это касается далеко не всех сторон нашей жизни. Да, нельзя — пилотом, но можно — художником.

Конечно, золото может намыть любой, для этого не нужно быть профессионалом, геологом, горным мастером. Надо немного подучиться и работать. Речь ведь не о промышленных масштабах. И что вам будет до мечты геолога открыть месторождение?

Что мне до мечты профессионалов стать литератором с мировым именем?

Когда я готовлю еду или закуску для себя и друзей, друзья не проверяют, есть ли у меня диплом повара, не изучают мой славный трудовой путь в кулинарии. Зачем это им? Не конкурс высоких котлет, или как там принято говорить о подобных мероприятиях. Я не стремлюсь к вершинам кулинарии. И когда начну писать книгу, то буду писать её не в расчёте на всемирную или даже региональную славу. Не моя профессия. Стану писать так же, как готовлю для друзей шашлык. Поедим-выпьем и поговорим о способах маринования мяса, о выборе лучших углей, о соли, о помидорах, о луке с уксусом , о королях и капусте. Приготовлю хорошо — будет здорово, приготовлю плохо — давиться никто не станет.

Друзья же.

И не вина любителей, что их издают, что тиражи большие. Таково сочетание целесообразности и возможностей.

Да и вообще — раз вас так много, профессионалов пера с образованием в области литературы и языкознания, то отчего вы не пишете книги? А если пишете, то отчего их не знают? Почему за всех вас отдувается один только фантаст, писатеь Дивов ?

«Где вы были все эти годы? Довольны ли вы собою?».

Напишу, а там хоть камыш не шуми….

28 мая

Какие новости доходят до меня? Доходят всякие, но все не остаются.

Это странно, но странность компенсировало известие о том, что какая-то Дана Борисова сделала подтяжку кожи на коленках. Затем в ленте замелькали пограничники, а значит, для меня очередная дата. Двадцать четыре года назад я познакомился со своей женой. Мы общались в компании, танцевали, а потом она от меня убежала. Я был настолько поражён, что отыскал её через какое-то время и женился. В Питере прошёл парад слонов и подорожал бензин. Причём бензин подорожал по всей стране. Дорого нам обходятся подобные парады. А ещё к Путину приезжал французский президент и, наевшись до отвала простой русской еды, много обещал, сыто цыкая зубом. Его супруга, преклонных лет нимфетка, умилялась буквально до слёз на глазах великолепной игрой Макрона во взрослого. В Крыму насильно заселённый туда мой товарищ Шматков не знает названий кустарников и трав, зато на полуострове всё цветёт.

У нас начали бурение, и уже завтра привезут первые десятки метров керна.

А еще я вспоминал о Карфагене, Гаргантюа и шапке-шапероне, но это уже совсем безотносительно реальности. Вот такие новости пришли и остались со мною.

Выборы — это абсолютная монархия торгашей того или иного толка. И ничего более.

Нынче любая власть — от денег.

30 мая

У нас прекрасное солнечное утро. Снег еще вполне терпимо сверкает. Немного погодя ускоренными темпами начнётся загорание морды лица. Горы тут остроголовые, ущелья глубокие, прорезные. Но заснеженные пейзажи уже подутомили — слишком медленно садятся снежные пласты, всё им нипочём, дождь, солнце. Говорят, в прошлом году присыпало пеплом и всё растаяло браво, быстро и шумно. В этом году извержений нет. Даже на разрезе снега не видать.

А ещё я отчего-то вспомнил, как много лет тому назад пугал девушку, что храплю, но если не сплю ­— такой проблемы нет. Мы так и не заснули тогда.

Было здорово.

31 мая

Первый медведь проснулся и выбрался на свет в трёхстах метрах выше по склону. А затем пошёл за перевал с видом несчастным, но независимым.

Кстати о медведях: лучший способ сохранить ягоды свежими — залить их водкою.

Разбил новый планшет. Старый маленький и сливается за час. Беда. Отдохнёте от меня.

Медведь проснулся, а я спать. С океана ревущий ветер по ущелью и дождь.

Темнеет.

Завтра лето. У меня оно начнётся раньше. Сорок лет тому назад ехал бы к дедушке. Запах солнца, пропитки для шпал, и я, высунувшийся со второй полки в открытое окно вагона. И всё впереди.

Лето.

Я и забыл, какое ты.

Почему-то это называлось «ехать к бабушке».

Не к деду, не в деревню.

К бабушке.

Запах креозота, ветер в открытое окно, и обязательно бесстрашно помахать из поезда красивым девчонкам — непременно попадутся, нужно только внимательно смотреть и ждать.

В дороге всё, как в жизни. Понимать надо.

А впереди три месяца воли.

Речка, пруды, степь, лес, кавуны, дыни, клубника, белый налив, работа на току, кони, череды, рыба и раки в мотне волока, сеансы кино в клубе, белое от жара солнце.

Тёплый хлеб, чёрное постное масло, крупная соль. Огромные жареные пирожки с картохой, вершок в глечике, мёд, сало, книжки, собранные где только можно, велосипед, друзья. Что ещё нужно, чтобы встретить взрослость?

Вот о чём говорят перестук колес и запах креозота.

Вот о чём.

О том, что не нужно отвечать на вопрос «Во сколько дома будешь?», о том, что не нужно каждый день ходить и слушать про гипотенузу, как она штурмовала Константинополь и денатурировалась в кислой среде.

Не нужно переживать ссоры родителей, не нужно ждать лета.

Оно уже настало.

Прямо сейчас.

Сегодня.

Не стану писать о том, как теперь.

Пусть все будут живы, и люди, и грузовики, пусть снова работает маленький дощатый магазинчик, в котором продавщица тетя Люба Закаблук.

Магазин, как пещера Аладдина — в нём есть вообще всё.

И как только умещается?

Всё — от мыла до шпротов и вил. Только хлеба почти нет,

его не покупают.

Пекут свой.

А на улице ещё и керосин отпускают по определенным дням и часам.

Сезам — откройся.

Стою в очереди за кузнецом, глазею по сторонам.

Тот сдаёт куриные яйца.

Каждое яйцо тетя Люба трясёт и смотрит на свет перед окном.

Я не спешу.

В руке бумажный рубль от деда, с пенсии. Он специально откладывает для меня и выдаёт время от времени. Кажется, даже немного стесняется этого.