Каролина Сеттерваль - Давай надеяться на лучшее

Странного друга по переписке я себе завела. Мы делимся историями из своей повседневной жизни с детьми, делая их чуть более забавными, чем они есть на самом деле. По крайней мере, я поступаю именно так. Мы затронули наши потери, не вдаваясь в подробности. Никто из нас не рассказывает подробно о своей личной жизни – ни о том, какова она сегодня, ни о том, какой она была ранее. Но мы поддерживаем контакт. Желаем друг другу приятных выходных, когда наступает пятница, а иногда предлагаем друг другу послушать ту или иную мелодию. Порой проходит три-четыре дня без единого слова, а в другие дни мы без конца отстукиваем коротенькие сообщения. Никто из нас пока не предлагал встретиться лично, у меня сложилось впечатление, что он с кем-то живет, но я не решаюсь спросить напрямую. Об этом человеке он не обмолвился ни словом, но по частоте его сообщений я вижу, что он занят по вечерам и в выходные. Разумеется, это его право. Однако меня все более разбирает любопытство. Я размышляю, не пригласить ли мне его пообедать вместе через несколько дней – только чтобы увидеть, какой он в реальности, но не решаюсь. Может быть, позже. Может быть, и вовсе не стоит.

Я сижу на скамейке в парке, глядя на залив Оштавикен. Передо мной стоит коляска, в которой спит Иван. Я понимаю, что сегодня вечером у меня возникнут проблемы с укладыванием, сейчас он редко спит днем, но у меня не было сил его развлекать, не давая ему заснуть. Мне дико скучно. Сегодня мы посетили уже три площадки, а на часах еще нет и часу. Я постаралась связаться с кем-нибудь из подруг – в первую очередь, с теми, у кого есть дети, чтобы договориться о встрече и убить пару часиков этой субботы – поболтать с другим взрослым, пока дети играют. Ничего не вышло. Мои друзья заняты своими делами. У некоторых дачи, куда они выезжают на выходные. У некоторых другие планы. Кто-то приглашен на праздник, кто-то идет в музей, про нескольких я не знаю, чем они заняты, – они даже не ответили на мои эсэмэски. Типичные выходные в нашей с Иваном жизни – выходные без всяких планов, когда я мучительно пытаюсь убить время, заполнив его тем, что интересно Ивану. Сама я скоро сдохну от скуки.

На самом деле мне давно уже пора привыкнуть. Но я все еще не свыклась с чувством, что я отличаюсь от других, что я за бортом, что я одна. Это особенно остро ощущается перед праздниками и долгими выходными, но и обычные выходные проходят тяжело. Когда в пятницу во второй половине дня коллеги заканчивают рабочую неделю и переводят дух, я словно заступаю на новую вахту. Впереди двое суток с Иваном, которому уже исполнилось два года и который остался таким же неугомонным, каким был с самого рождения, однако стал куда подвижнее и научился четче формулировать свои желания. Если я тщательнейшим образом не спланировала, чем мы заполним эти часы, то они окажутся долгими, тягучими и мучительно одинокими. Мне не нравится чувствовать себя одинокой, тем более говорить об этом.

Когда я связываюсь с друзьями и спрашиваю, какие у них планы на выходные, то стараюсь делать это радостным тоном. Словно меня ничто не беспокоит. Спрашиваю, что у них намечается, и надеюсь получить в ответ приглашение. Когда же начинают поступать ответы и они рассказывают, на какие вечеринки собираются, или что они поедут с семьей на дачу, или что они приглашены на день рождения, я отвечаю как можно веселее. Здорово! Созвонимся позже! Подайте сигнал, если захотите пересечься! Я не хочу быть обузой для своих подруг, человеком, которого приглашают из жалости, – и в то же время мне хотелось бы, чтобы они приглашали меня почаще. Если бы я не чувствовала себя такой одинокой! Трудная комбинация желаний, в которой сложно разобраться. Я решаю проблему, продолжая в том же духе, – рассылаю радостные эсэмэски, продолжаю проводить дни так, как того хочет Иван. Соглашаюсь на любые предложения пообщаться, пробиваюсь через выходные час за часом, пока они не закончатся и пора будет снова бежать по заведенному маршруту. С буднями у меня полегче.

На данный момент мы посетили все музеи в городе. Провели не одно и не два воскресенья у бабушки и дедушки Ивана. Все парки в нашем районе мы выучили назубок. Поскольку одинокие вечера тянутся долго, я стараюсь держаться на улице и двигаться, насколько позволяет погода. Мы обедаем на скамейках в парке и в летних кафе. Я меняю Ивану подгузники под деревьями и на тротуарах. Мы кружим по городу, пытаясь найти цель – хотя бы одно дело в день. Но сегодня я устала от всего этого. Сегодня мне не удается прогнать чувство, что я – изгой. На сегодня у нас нет никаких планов, и ни одна моя эсэмэска не дала результата.

Сидя на скамейке в парке Тантулунден, глядя на отблески солнца в воде и электрички, катящиеся по мостам, я позволяю себе помечтать об иной жизни. Я представляю себе, что ты жив, что мы вдвоем проводим выходные с Иваном. Я мечтаю о том, как планирую ужин вместе с другим человеком. Готовлю его вместе с другим взрослым, мы вместе ужинаем и вместе убираем со стола. Возможно, выпиваем по бокалу вина. Может быть, смотрим вместе сериал. По очереди моем посуду и укладываем малыша. Я мечтаю сидеть на диване в гостиной и слышать, как Иван лопочет в спальне с кем-то другим. Я мечтаю о том, чтобы иногда принять приглашение на ужин или вечеринку, заканчивающуюся, когда Иван обычно уже спит. Мечтаю о том, чтобы субботы и воскресенья не тянулись так долго. Я мечтаю о такой жизни, когда мысль о пяти неделях отпуска подряд вызывает у меня чувство радости, а не паники. Заметив, что от таких мечтаний на глаза навернулись слезы, я рефлекторно натягиваю низко на лоб кепку. Решаю перестать мечтать, ибо от этого я только расстраиваюсь. Кажется, мои мечты такие простые – и в то же время недосягаемые.

Достав телефон, я смотрю на часы. Иван спит не более получаса. Скоро я должна буду его разбудить. Куда мы тогда отправимся? Вернемся в один из парков или пойдем домой? Что мы будем делать дома?

Я открываю Instagram и прокручиваю фото в ленте. Вижу семьи на своих дачах, несколько друзей на демонстрации на площади Сергеля, еще несколько человек мерзнут, сидят на открытой веранде ресторана с пивом в руках. Внезапно мне попадается фотография подруги, которая перекусывает в кафе у мостков, всего в нескольких сотнях метров от меня. Фото выложено полчаса назад. Внутри у меня кольнуло – разве она не одна из тех, кому я рассылала утром эсэмэски, спрашивая, не хотят ли они встретиться? Что, она вообще не ответила или ответила, что не может? Я проглядываю свои эсэмэски, чтобы понять, как было дело. Утром я стольким написала, что сейчас ответы уже путаются в голове. Они сливаются в один хор, говорящий «нет, не сейчас, может быть, позже, сегодня нам не подходит, но можем связаться завтра». Наконец я нахожу ее имя. Перечитываю нашу переписку сегодня утром. Она пишет, что они еще не решили, что будут делать, но мы будем на связи. Я решаю для себя, что это фактически равно приглашению. Хотя это и не совсем так сформулировано, это ведь должно означать, что они будут рады видеть меня в кафе на мостках, где сидят сейчас всего в нескольких сотнях метров от меня? Это ведь нельзя назвать внезапным вторжением?