Каролина Сеттерваль - Давай надеяться на лучшее

Раз за разом я восстанавливала перед внутренним взором события вчерашнего дня, словно стараясь заучить урок перед экзаменом. Кто знает, что я смогу вспомнить завтра. Или что забудется в ночной тиши, если я не повторю еще раз. Где-то на третьем повторении я отключилась.

Только сегодня, вернувшись к обычной жизни, когда Иван рвется на улицу, я подумала о тебе и ощутила укол совести. Подсчитывая годы и месяц с тех пор, как тебя не стало, я прихожу к тому, что уже почти два года. Если округлять. На самом деле меньше, на самом деле всего год и восемь месяцев, но я решаю, что почти два. Два года лучше, чем полтора. Через два года – не такое большое предательство, как через год.

Пока я качу Ивана в коляске по аллее этим солнечным июньским днем, который я всего несколько часов назад встречала на балконе, мне приходит в голову мысль – что бы ты подумал, если бы где-то был и видел меня сейчас. Я вызываю твой образ и все тебе рассказываю, хочу обсудить с тобой и получить твое подтверждение. Сразу перехожу к делу – в таких диалогах нет никакого смысла начинать с долгого вступления. «Вчера ночью я переспала с мужчиной, – говорю я. – Ты сердишься на меня? Имела я право так поступить? Ужасно, что мне это понравилось?» В моей голове ты отвечаешь очень быстро. Удивительно быстро ты даешь мне подтверждение, что заставляет меня подумать, что я утратила чувство реальности – ты теперь не такой, какой ты был, а такой, каким мне хотелось бы тебя видеть. Ты ободряешь мои действия. Говоришь: «Все о’кей, мне без разницы. Не забывай заботиться об Иване, а в остальном поступай, как тебе хочется».

В своих фантазиях я благодарю тебя за подтверждение и решаю пока перестать мысленно с тобой разговаривать. Каждый раз, когда я этим занимаюсь, я чувствую себя немного спятившей. Кроме того, это была всего лишь одна ночь. Вряд ли такое повторится. Все это не имеет значения. Я мысленно благодарю тебя за то, что ты такой понимающий, направляю свое внимание вовне, вперед, на Ивана, на мир, на небо и солнце, на город, который вдруг кажется таким приветливым, – город, к которому я принадлежу, а не стою на обочине.

Затем я вынимаю из кармана мобильный телефон и, не успев даже глазом моргнуть, уже строчу ему сообщение. Теперь у меня есть его номер телефона. И код от подъезда. Вероятно также, и следы некоторых его физиологических жидкостей. Я думаю о том, что он говорил мне, делал со мной менее суток назад. Когда я сворачиваю к площадке и Иван начинает дрыгать ногами от нетерпения, все происходит само собой. «Спасибо за чудесный вечер», – пишут пальцы. «С удовольствием встречусь снова, когда будет удобно», – пишут они. А затем нажимают на «отправить». Сообщение улетает. В животе щекочет от волнения. Я не могу сдержаться, чтобы не улыбнуться, с губ почти слетает смех, и я поспешно подправляю выражение лица, чтобы не выглядеть ненормальной, смеющейся просто так, пока толкаю коляску вперед, к качелям на площадке.

Телефон я кладу обратно в карман, сердце по-прежнему колотится в груди. Я бегу за Иваном. Он уже подбежал к качелям, и я хватаю его на руки, пою его любимую песенку, заглушая пением все мысли – Иван пищит от восторга, когда я раскачиваю его высоко-высоко, до самого неба, я смеюсь, когда он смеется, и очередной день на площадках в парке берет свое начало. Такой же день, как и все остальные, – и все же не совсем. Поскольку я переспала с мужчиной. И задним числом спросила у тебя разрешения. И получила твое согласие. И послала ему сообщение, спрашивая, хочет ли он встретиться со мной снова. А в остальном все абсолютно как обычно.

Прошло сорок два часа с тех пор, как мы с ним последний раз выходили на связь, и я думаю о нем беспрестанно. Праздник середины лета наступил и прошел, а он так и не ответил на мою эсэмэску. Я чувствую себя полной идиоткой. Я увлеклась как дура, позабыв, что у него уже, скорее всего, есть девушка. Как дура без малейших сомнений дала себя поцеловать и соблазнить, отнести на кровать с мятыми простынями – которые, возможно, смяла совсем другая женщина. Ругаю себя за то, что была такой наивной, и пытаюсь в мыслях сгладить то, что произошло, преуменьшить свои ощущения. Все это не имеет особого значения. Не важно, что продолжения не будет – все было очень мило. Это первый шаг, чтобы начать двигаться дальше, к светлому будущему, хотя и не вместе с ним. Ничего страшного, что он не отвечает. Получили удовольствие – и разошлись.

Мои мысли плохо справляются со своей задачей. Они кажутся словами, которые мудрая, но не слишком убедительная подруга могла бы сказать мне, а я покивала бы, но не смогла бы до конца их принять. Мне не удаются мои попытки победить и сгладить тоску по нему – именно по нему, которая возникла во мне после нашей первой встречи, и от неудовлетворенности по всему телу бегают мурашки, когда он не отвечает на мою эсэмэску.

Я изо всех сил пыталась находить себе занятия. Например, перерыла весь интернет в поисках малейшего кусочка информации о нем. Все его фотографии, которые нашла, сохранила в компьютере и в мобильном. Код от подъезда и номер телефона я выучила наизусть, хотя была у него только один раз, а наше общение по телефону пока состояло из двух эсэмэсок по пьяной лавочке и одного не отвеченного сообщения от меня на следующий день. Я изучала его адрес в GoogleMaps, даже заходила в просмотр улиц, чтобы виртуально прогуляться по его улице, как я делала перед нашей первой и пока что единственной встречей. Сидя на работе, я примерно раз в час захожу в его профиль на Фейсбуке. Подумывала о том, чтобы добавить его в друзья, но потом не стала. Сидела и смотрела остановившимся взглядом на его аватарку, пытаясь понять, почему же он не отвечает на мою эсэмэску. Сколько энергии уходит на то, чтобы исследовать список друзей в попытке понять, кто из женщин, щедро ставящих лайки под его постами, его нынешняя девушка, бывшие девушки или просто друзья. Сколько времени требуется на то, чтобы придумать способ как можно более естественно соскользнуть на темы, позволяющие упомянуть его в разговоре с нашими общими знакомыми. Я рвала на себе волосы и думала, что если в течение суток он не ответит, то я сойду с ума. И даже написала о нем стихотворение. Никто не может обвинить меня в том, что я ничего не предпринимала.

Через два дня он наконец отвечает. Благодарит за тот вечер и говорит, что мы, ясное дело, еще увидимся. Говорит, что сейчас «в запарке», но что надо постараться встретиться через пару недель. И заканчивает словом «обнимаю».

Сообщение короткое. Я запоминаю его с первого прочтения, но на всякий случай прочитываю еще раз десять. Посылаю в ответ эмоджи в виде поднятого вверх большого пальца – не более, не менее. Мне кажется, это была вполне адекватная реакция – мне не хочется отпугивать его, демонстрируя излишний пыл. Только отослав свой ответ, я понимаю, что отреагировала менее чем через минуту на его сообщение, которое он рожал почти трое суток. Я расстраиваюсь по этому поводу. Меня пугает риск того, что после моего исполненного нетерпения ответа он станет менее заинтересован в том, чтобы снова встретиться со мной. В эмоциональном плане я деградировала и теперь нахожусь на уровне развития тринадцатилетнего подростка.