Юрий Тешкин - Полковник

— Теперь шеф следующую жертву, наверное, ищет, только вот кого?!

— Я думаю, больше не тронет, все ж на наших костях он и докторскую сделал, и третье место по институту. А самое главное, знаешь пословицу: «Свекровь кошку бьет — невестке знак дает»?

— Ну и-и?

— Ну ты как маленькая, Света! Папа Буш возглавляет же левое крыло оппозиции, те его в директора прочат, а эти ему небольшую подножку — сынка с позором из нашей шараги турнули. Это значит, чтоб папа Буш не очень-то зарывался. А то ведь можно его самого… того…

— А ка-ак?

— Ну как, как? Вообще-то можно и сам ВАК вместе с папой Бушем разогнать.

— Ну-у, на это они не пойдут!

— А я тебе говорю: если надо, теперь они на все пойдут! У них вся жизнь на этот Эксперимент поставлена. И самую черную работу будет, как всегда, наш шеф делать.

— Мне бы к шефу хоть разок в квартиру попасть, я бы сразу определила, как человек живет.

— Ша-а! Он!!

Шеф, зайдя к себе в кабинет за тонкой перегородкой, сразу стал звонить директору института.

— Ну что, — почти не приглушая голоса, он говорил, — мы можем друг друга поздравить? Да-да, через полчасика, наверное, к вам зайдет с заявлением, да-да, как мы и предполагали. Я не думаю, что это ход конем, но вы все же посмотрите там. Ну есть… ну добро… ладно… в преддверии Эксперимента… Да-да… почистим, почистим… Да вот же с Бушинского и начали уже… Ну, я понимаю, естественно, что все это глубже… ну есть… В десять на совете. Да, я не сообщил вам, там ведь какие-то еще оппозиционеры появились, предлагают свое представительство на наше место в синюшнике… Да не левые и не правые, этих-то мы хорошо знаем, а нечто размазанное между ними… ну, либералы, типичные либералы… Да-да, я понимаю, чьих рук это дело… хотя он, понятно, как всегда, в тени. Нам надо будет вдвоем зайти в Центр, да-да, к самому Игорю Серафимовичу… И все, конечно, будет в порядке… Он же в курсе всего… Да, я также думаю, что судьба сына должна чему-то научить и папу Буша, нет? Колода? Ну-ну… Подписи его, естественно, нет, но я почти уверен — это его команда работу состряпала… Да-да, эти либеральчики уже и программку состряпали, вот она — у меня на столе… его команда… Я их всех знаю как облупленных… еще по студенчеству… да-да, альма-матер, как говорится… Программа? По существу, для представительства в синюшнике — очень-очень слабая, на желтяк едва ли потянет. Ну а формально, чтоб не вступать с ними в ненужные конфликты, можно ответить, что просто-напросто не по профилю нашего института… а в другой им соваться поздно, заявки уже прекратили брать… Да-да, мне кажется, не стоит с ними конфликтовать по этой части. В части предстоящего Эксперимента их программа — просто набор фраз, но нам не стоит впадать в существо ее. Я хочу полстрочки написать, ответить, что она интересна и тэ дэ и тэ пэ, но абсолютно не соответствует нашему направлению работ в части предстоящего Эксперимента. И поставить большую жирную точку. Да-да, я понимаю, кто давит — большой человек. Ну… добро, ну есть… ну, на совете обговорим все в деталях… К ученому секретарю зайти сначала? А уж потом соваться к первому заму? Ну есть… ну добро… сейчас и зайду, всё… отбой…

После ухода шефа возобновились разговоры, пришла Валя-машинистка, была в бухгалтерии, оказывается.

— В плановом две сидят симпатичные, — затараторила, лишь войдя в комнату, — а те, в бухгалтерии, как огрызы, правда, в кадрах еще одна ничего, прямо на редкость, а эти, в бухгалтерии, — как огрызы.

— Набрасываешься ты, Валя, на всех, — с мягким укором сказала ей Клавдия Семеновна.

— Я набрасываюсь? Скажете еще тоже! Мы просто пришли и стоим, а они — ка-ак набросятся! Откуда их только взяли? Из милиции, что ли?

— Наш Бушик уже подал заявление, — сказала со вздохом Светлана Герасимовна.

— Бедненький, — ахнула Валя, — всё ж загнали беднягу прикрай свету, в нос бы ему дал… старыку!

— Валя, — с мягкой укоризной сказала Клавдия Семеновна, — фу, как ты говоришь на шефа — старык!

— Пусть он на пенсию уходит, домой бы меня печатать отпустил, было б совсем исключительно! А то на днях пришла отпрашиваться, так сразу весь скривился, весь закобенился — кобник чертов! А-а-а-пчхи! Извините, это Светлана Герасимовна меня заразила, ходят тут с гриппом. А вы знаете, — понизила голос, — перед самым уходом обязательно что-нибудь занесет печатать, старык!

— Ну ты и чертовка, Валя!

— Ваша правда, тетенька.

Зазвонил телефон, Клавдия Семеновна взяла трубку, женский голос протараторил:

— За рецензию на отчет по теме «НП—050/26. Разработка математических методов решения типовых медицинских задач здравоохранения» вы получили шестьдесят рублей?

— Шестьдесят рублей? — переспросила Клавдия Семеновна. — Нет-нет, не получили еще.

— Деньги вам перечислены, справляйтесь в бухгалтерии.

Гудки.

— Слышь, — толкнула Валя Светлану Герасимовну, — за две страницы какой-то рецензии — я сама печатала — шестьдесят рублей! Мой-то за шестьдесят вкалывает полмесяца..

— Он же у тебя, Валя, шофером — двести получает!

— Хорошо вам, Светлана Герасимовна, чужие считать! Я ж не про основную работу говорю, а про совмещение…

— Двести шестьдесят! А я, старший инженер, слезы имею…

— И все равно денег до получки нет, может, займете, платьишко дочке купить?

— Что?

— Платьишко, говорю, купить козочке своей, рыбочке.

— Ты ведь, Валя, квартальную отхватила.

— Премию-то? Толку чуть.

— Не болтала б, была б и премия больше.

— Да у меня и так производительность будь здоров! Двести процентов, да, Клавдия Семеновна? Нет?

Тут зашли к ним из другой комнаты Феликс и Володя — старшие научные сотрудники, хотели кое-что обговорить в связи с приближением праздников. Увидев мэнээса Скачкова, Феликс пожал ему вяло руку и кисловато сказал:

— Растешь, растешь, старик!

Володя ж просто по плечу потрепал и сказал:

— Ну-ну…

И больше уж к нему не обращались, словно его здесь и не было.

— Клавдия Семеновна, местком выделил по два рубля женщинам на подарки, мы в оргсекторе по проведению мероприятия, — что вам купить? Пудреницу или нож с вилкой?

— Не надо мне пудреницы, — подумав, сказала Клавдия Семеновна, — не надо мне ножа с вилкой.

— А чулки? — спросил Володя. — Если вы пятьдесят копеек добавите, можно чулки.

— Со швом!

— Со швом.

— Нет, — подумав, сказала Клавдия Семеновна, — и чулки мне не надо.

— А что же тогда?

— Думаю… ах, Валя, как ты со своей машинкой на мозги стучишь!

— Неправда ваша, тетенька.

— За полдня из-за тебя полстранички не написала.

— Скажете прямо, Клавдия Семеновна, прямо даже стыдно слушать.

— О господи! Да неужто все же надо за работу браться! — воскликнула Светлана Герасимовна.