Алена Судакова - На расстоянии любви

Прохладный рассвет укачал. Она чуть не свалилась с подоконника, когда утром мама принесла платье и разбудила ее.

— Пора, доченька!

Тут сердце совершило кульбит, и Соня едва не пошла на попятный.

На помощь ее матери пришла мама Трофима, приковыляла и Зойка в узких туфлях на высоченных шпильках. Помощи от нее было мало: она едва могла переставлять ноги.

— Ой, мамочки, зачем я надела эти дурацкие каблуки? — ныла Зойка.

Соня тоже была готова кричать: "Ой, мамочки!" Но от страха. Руки тряслись, подламывались колени. То ли еще будет, когда приедет с ребятами Троха… Она же не выйдет к нему! Опозорится на всю деревню. Правильно отец говорил, что она не доросла до семейной жизни!

Ее готовили с заговорами и причитаниями, облили ключевой водой, такой холодной, что Соня мгновенно застучала зубами.

— Мам, хватит… Я больше не могу! — дрожала она, жалея себя. — Зачем это?

— Чтобы детишки у вас здоровенькие были!

— Если я простужусь, здоровенькими они не будут!

— Повернись-ка, — командовала тетя Валя. — Еще… Вытяни руки…

Мазаться какими-то гадкими жидкостями, заговоренными на счастливую семейную жизнь, Соня отказалась, как и брать чужое, голубое и новое. Наконец ее отпустили и разрешили одеваться.

— Платье белое… — сокрушалась мама. — Раньше бы не надели, если с мужчиной уже были. Нехорошо это.

— Мам, ты вот еще гостям стаканчики без дна подай! — вспылила Соня.

На нее никто не обращал внимания — нервничали все, даже привалившаяся к стене Зойка. Мамы больше суетились между собой, что-то делая, поправляя, о чем-то шепчась.

Поправив все, что только было можно, мамы оставили Соню посередине комнаты.

— Валь, как?

— Ой, Кать, вроде ничего. Бледная только…

— Сейчас поправим.

Макияж Соне делали скопом, косметику собирали чуть ли не по всей деревне, брали у кого что получше.

Наконец обе мамы отошли к окну и залюбовались:

— Хороша наша Сонюшка!

— Сонька, какая ты красивая! — завистливо выдохнула Зойка, еле держась на каблуках. — Я тоже теперь замуж хочу, чтобы у меня такое же платье красивое было!

— Выйдешь, — проговорила тетя Валя. — Куда денешься-то?

— А вдруг Митяй откажется? — охала Зойка. — Он у меня такой взбалмошный.

Соня уже так устала, что ей было не до Митяя, не до соседей, облепивших забор, не до мальчишек, подглядывающих в окна. Скорее бы все закончилось!

Усадили на стул, принялись колдовать над прической. Мама закручивала волосы, тетя Валя закалывала шпильками, невидимками, Зойка брызгала лаком. Лака было столько, что перехватывало дыхание.

— Мам, все, упаду сейчас.

— Подожди, почти готово. Ты глаза-то, глаза закрой, а то слезы потекут, все размоет.

И Соня послушно делала то, о чем ее просили.

Наконец ее голову покрыли воздушной фатой, такой легкой, что она взлетала от дыхания. Все казалось нереальным, Соня боялась лишний раз взглянуть на себя в зеркало.

Последним ее увидел и напутствовал отец.

— Ну вот и прощаться пора. Дай-ка поцелую тебя последний раз, — он крепко прижал ее к себе. — Растили мы тебя с любовью. Давали все, что имели. Думаю, что неплохо ты у нас получилась. Красавица ты моя!.. Отдаю самое дорогое, что создал в жизни. Правда, отдаю Трофиму со спокойной душой — заслужил. Рад, что у меня будет такой зять. И ты меня не подведи, дочка. Помни все, чему тебя учили, как воспитывали. Скоро уж сама матерью, видать, будешь.

— Отец, не о том ты сейчас! — зашикали на него мамы.

Он поднял руку и продолжил:

— Да о том я, о том, о главном. Семья и создается для того, чтобы дать начало новой жизни.

Соня очень сильно на то надеялась. Ее тоже пробило на слезы:

— Пап, мам, тетя Валя… я вас люблю! Вы и Троха — самые дорогие на свете люди!

— Не реветь, глаза потекут! — зашикали на нее.

От испуга слезы мгновенно высохли. Во дворе зашумели, и Соня поняла, что приехал Трофим с ребятами. Внутри словно что-то оборвалось, засосало под ложечкой от страха.

— Мам… Скажи, чтобы они уезжали! — прошептала она. — Я не выйду!

Мамы и отец рассмеялись.

— Чего вы смеетесь? Я не хочу замуж… Не пойду!

— Да ты что, сердечная, испугалась-то? — подошла к ней тетя Валя. — Все будет хорошо. Немного осталось. Терпи. На долю женщины всегда достается терпение. Замужем быть — не поле перейти. Кать, пойдем за выкупом.

— Пойдем, Валь. Что-то там молодежь расшумелась, как бы сюда раньше времени не зашли. Прыткие больно. Шафером-то у твоего Трофима Леха Курочкин. А он уж сколько раз невест без выкупа уводил. Непорядок!

Мамы ушли, следом, подмигнув, ушел отец.

— Сонь, ты как? — потрясла ее за плечо Зойка.

— Умираю от страха! Спрятаться некуда?..

Зойка округлила глаза:

— Спрятаться от кого?

— Ну, от него… От Трофима!

Соня закрутилась на месте, задевая платьем стул.

Но было уже поздно. Дверь в комнату открылась, пропуская Трофима — отглаженного, причесанного и надраенного тетей Валей — с огромным букетом белых хризантем. Следом просунулись головы ребят и раздался свист шафера:

— Вот это невеста! Выкупа стоит! Мы бы и больше за такую неземную красоту отдали! Троха, тебе повезло!

Сердце билось почти у горла, перед глазами прыгало и шумело в ушах. Соня робко взяла Трофима под руку. Сейчас они были похожи — растерянные, бледные, с дрожащими руками.

Трофим наклонился и, чуть подвинув фату, прошептал в ухо:

— Я тебя люблю.

— Я тебя тоже, — пролепетала Соня.

Она была почти в обмороке. Куда девались ее решимость и задор? Чтобы она еще раз вышла замуж! Хватит и одного раза.

В комнате мать заставила их сесть за накрытый стол и выпить на дорожку:

— Мам, я не хочу!

— Пей, чтобы дорога была легкой!

Соня приподняла фату и пригубила бокал с шампанским. Пузырьки ударили в нос, но она переждала их, помня, что чихать и плакать пока нельзя.

— Все, ребятки, пора!

Они вышли из дома под одобрительные возгласы соседей и улюлюканье ребятишек.

— Троша, в разные машины! — командовала тетя Валя. — Соню в первую. Сонечка, ты как?

Соня перевела на мать Трофима непонимающий взгляд и не ответила.

— Ничего, все будет в порядке. Троша, присматривай за ней. Зоя… Где ты, Зоя?..

— Иду я! Бегу!

Похожая на цаплю Зойка аккуратно подвинула еле живую от волнения Соню и пристроилась рядом.

— Все, поехали! — крикнул Сонин отец. — Счастливо. Ждем обратно!

Дверцы машин захлопали, и Соня едва не сползла на пол — хорошо, Зойка подперла плечом.

Пока ехали в загс, Соня немного пришла в себя. Ветер из приоткрытых окон шевелил фату и трепал лепестки хризантем.

— Соня, с тобой все хорошо? Я боюсь! — пропищала Зойка. — Может, Трофиму сказать?

— Не надо, я в порядке. Переволновалась.

— Ты такая бледная! И руки холодные…