Алена Судакова - На расстоянии любви

— Беги, Троша, беги! — донеслось до них. — Только от самого себя не убежишь…

Когда они отошли на расстояние и смех Ани перестал вибрировать в ушах, Соня выдернула руку.

— Я устала!..

В рану на ладони попали пыль и пот, было больно, но еще больнее приходилось от обиды. Получается, перед Анькой он стоял на коленях, а она ему повесилась на шею сама?!

— Нам надо вернуться к гостям, — торопил Трофим.

— Гости подождут! То, что Анька рассказала, правда?

Соня встала перед Трофимом и заглянула в глаза.

— Я была глупой и доступной?..

— Зачем ты слушаешь Аньку? — злился он. — Она пришла, чтобы поссорить нас.

— И ей это удалось…

Под вечер похолодало. Соня обхватила плечи, покрывшиеся гусиной кожей. Трофим снял пиджак и хотел набросить на нее, но она не дала.

— Подожди! Ответь сначала!..

Он так и стоял с пиджаком в руках.

— Что ты хочешь услышать, что я был дураком? Она для меня ничего не значит — я люблю тебя.

Можно было удовлетвориться таким ответом, однако Соня упрямо топнула ногой:

— Перед ней, значит, стоял на коленях, а я?.. Я сама пришла к тебе, как дура!

Она хотела сбежать, но Трофим поймал ее и прижал к себе. Он целовал ее, приговаривая:

— Ты не дура, дурочка, маленькая девчонка!

Не в силах вырваться, Соня уперлась ладонями ему в грудь:

— Ей ты тоже такие слова говорил? И целовал так?

— Не целовал. Соня, нам надо вернуться. Если мы не вернемся, то нас пойдут искать. А хорошо будет только Аньке!

Возвращались они насупленные, взлохмаченные и запыхавшиеся, но не по той причине, из-за которой родители разогнали гостей и отправили их спать.

— Идите, идите, дело молодое.

Мама поцеловала ее в лоб, отец пожал руку Трофиму.

Соня ушла в дом первой — на Троху она обиделась и ждать его не стала. Может, запереться в спальне?..

Тетя Валя ушла ночевать к соседям, чтобы не стеснять их. Дом в полном распоряжении, кричи и стони от счастья хоть до утра. Но Трофим сегодня ночью ее не заслужил.

Забежав в спальню, Соня закрыла дверь на ключ, приперла ручку стулом. Пусть попробует войти! Обернулась, замерла при виде подготовленной постели — белой, пышной, настоящей…

Дверь дернулась.

— Сонь, открой. Не будь маленькой!

Она села на кровать и сложила руки на груди.

— Найди себе взрослую!

— Не хочу. Я тебя хочу!..

В груди дрогнуло, потеплело, а под животом сладко заныло. Пришлось сдерживать руки, тянущиеся убрать стул.

— Не верю!

— Открой, и я докажу.

Хитренький! Так она и открыла!..

Трофим стукнул еще пару раз. Потом все стихло. Подойдя к двери на цыпочках, Соня приложила ухо и прислушалась. Скрипнула половица — здесь, ходит по комнате, думает… Пусть подумает!

— Сонь!.. Спишь?

Он смеется над ней?

Стул полетел в сторону. Соня открыла замок и распахнула дверь.

— Думаешь, я могу спать, зная, что ты меня обманул?!

— Я не обманывал… Поверь, пожалуйста!

Она отшатнулась от его протянутой руки и едва не упала, запутавшись в фате, которая тоже казалась теперь насмешкой.

— Что ты делаешь, Соня?

— Снимаю маскарад!

Фата никак не хотела расставаться с ее волосами. Руки Трофима принялись заботливо вытаскивать из локонов шпильки. От каждого прикосновения ее пробирала дрожь. Не отвращения, а желания — перепутать невозможно. Трофим понял и в следующий раз стал медленно распускать волосы, перекидывая длинные русые пряди ей на грудь.

— Не надо…

Его ладонь скользнула по шее, наклонила ее. Соня почувствовала, как ее обожгли горячие губы.

— Не надо! — повторила она громче.

— Почему? Ты моя жена…

Будто она этого не помнит! И кольцо на пальце как жжет.

Без фаты стало холоднее. Трофим целовал ее, перебираясь с шеи на плечи и грудь, но ему мешал корсет от платья.

Соня вздрогнула, услышав звук расстегивающейся молнии, замерла и громко задышала. Что с ней?.. Словно в первый раз!

Она прикрыла голую грудь руками под смех мужа.

— Соня, ты чего застеснялась? Забыла, что я видел тебя всю и днем, и ночью? А то, что ты вытворяла со мной в поле…

Куда бы спрятаться от стыда? Соня принялась натягивать корсет обратно, но Трофим отобрал его, бросил в сторону.

— Он тебе не нужен. И это — тоже…

Руки, лаская бедра, поднимали подол платья. Увернуться от ищущих губ было некуда. Соня прятала лицо на его плече, терлась щекой и хотела, чтобы он остановился… не останавливаясь.

Покончив с ее одеждой, Трофим быстро скинул свою. Соня не ожидала, что он опустится перед ней на колени.

— Я люблю тебя, моя маленькая! Не закрывайся, ты мне нужна вся…

Соня вскинула руки, боясь прикоснуться к нему. Она не ожидала такого и не была готова! Что ей делать дальше? Извечный женский инстинкт подсказал, что нужно с любовью отдать все, что Трофим хочет получить.

— Сонечка…

Слышала свое имя и не хотела думать, что с таким же придыханием он мог звать и Аню. Сейчас он принадлежал только ей!

Трофим целовал груди и ласкал ладонями спину. Соня задыхалась от восторга, прижимая его голову к себе. Но ему этого было мало. Поцелуи спускались все ниже и ниже, заставляя Соню больно кусать губы, чтобы не закричать.

Он вскинул ее на руки, закружил по комнате, мягко опустил на постель. Пальцы пробежались по внешней стороне бедер, а губы — по внутренней. Соня отползла и вжалась в стену. Это было слишком "по-взрослому".

— Больно?

— Нет…

— Тогда чего ты?..

— Я не могу! — она сжалась в комок. — Ты не сказал, что будет… так!

Трофим рассмеялся:

— Так — как?

Соню смех обидел, она отвернулась, скрывая слезы. Не об этом ли говорила тетя Валя, советуя терпеть?.. А сейчас-то что делать?

Но Трофим ничего не заметил, продолжая прокладывать дорожку из поцелуев. Соня боялась поднять колено, ударить его. Потерпит, что уж, как и советовала ей тетя Валя. Закусила губу, закрыла глаза…

Она поняла, что поцелуи прекратились, и открыла сначала один, потом второй глаз. Трофим сидел на полу, сложив руки на постели и опустив на них подбородок. Он откровенно наслаждался ее глупостью.

Соня долго смотрела в глубину карих глаз, потом поняла, что никогда не сможет заснуть, если не увидит в них свое отражение. Это ее мужчина, а она — его женщина.

Тело расслабилось. Это не мука, а любовь — ощущать поцелуи любимого человека, отдавать себя всю, без остатка! Она протянула к Трофиму руки и позвала к себе.

Их переезд в город вызвал не меньшие треволнения, чем сама свадьба. Родители скинулись и сняли им на первое время квартиру.

— Мам, зачем? Мы смогли бы и сами снять!

— Ничего, вы — семейная пара. Нечего вам по общежитиям мотаться, — тетя Валя взлохматила ему волосы. — Сонечка, ты корми его получше. Не представляю, как буду без вас?..