Виктор Рябинин - Потрошители морей

На палубе меня поджидали, томимые незнанием, друзья.

— Как там наш улов и какова наша доля? — первое, о чём спросили товарищи.

— Каждый получит по заслугам, — утешил я моряков, — капитан как раз занят дележом добычи.

— Э-э-э, — протянул Пеньковый Конец, — да он ничего не знает!

— Чёртов Инквизитор, мы спрашиваем о всём золоте и прочем товаре с захваченного галеона. Долю каждого определит уже на Тортуге квартирмейстер Сигал, когда обменяем весь корабельный груз на звонкую монету Вест-Индской чайной компании, — пояснил Дэн Маккормик.

— Так это золото и весь груз не наша собственность? — остолбенел я.

— Нам нужны деньги, а не этот бесполезный на Тортуге металл. Пусть его, как хотят, делят большие люди в Порт-Ройяле или даже в Европе. Мы же с мадам Лорой Витоль будем расплачиваться пиастрами, дублонами либо реалами за услуги жгучих красавиц и ядрёный ром, — со смехом ввёл меня в курс дела весёлый Панталон.

— Золота и серебра много, — взял я на себя смелость счетовода, ибо кое-что уяснил из разговора капитанов, — на всех хватит с избытком.

— Значит, погуляем на славу! — опять порадовался Честер Паркер.

— Да, — не преминул согласиться я и тут же добавил себе значения в глазах товарищей, — скорее бы в чьё-нибудь лоно под перезвон бокалов, а то мне до смерти надоело переводить эти тайные беседы о политике и военном положении в разных странах Старого и Нового света.

Мы весело посмеялись и принялись за общую работу по перетаскиванию важного груза из трюмов галеона в хранилища родного фрегата. Команда справилась с делом играючи, зная, что трудится не зря, хотя основную работу безропотно выполнили пленные испанцы.

Когда последние слитки были аккуратно уложены в трюмы «Ганимеда», капитан Морган не стал пускать испанского «купца» на дно вместе с командой, а отпустил на волю ветра и волн.

— На одной мачте и остатках парусов, «Ури де Лима» при спокойной погоде вполне дойдёт до американского берега, — рассудил Понт Чугунное Ядро. — Не скоро, но доползёт, если только я не всадил в него ядро пониже ватерлинии.

— Вот и закончилась бесславная судьба галеона, — с пониманием подытожил я.

— Не спеши, Инквизитор, с выводом, — остановил мои измышления Паркер. — Мы «Принца Кастилии» два раза потрошили, а он и сейчас, как живой. «Ури де Лима» недели две проваляется на берегу, просмолится с боков, нарастит мачты и пойдёт в новые походы за золотом. И чем скорее он уберётся с глаз, тем быстрее мы его встретим где-нибудь в море.

Мы тоже не стали терять время зря, а наскоро подлатав паруса и нарастив мачты, неспешным ходом двинулись прямиком в обетованный пиратский рай к острову Тортуга. Мы, строго говоря, как истинные пираты бойцовского склада, просто отдыхали, вспоминая палубные бои и подсчитывая потери. Тогда как ремонтом такелажа, рангоута и парусов занимался плотницкий отряд под командой сурового немца Карла Мерцеля, который без стеснения гонял нас с Честером по палубе от бака до кормы, словно драных береговых котов, и мешал беседе.

— Бездельники, — орал он над нашими головами, потрясая рубанком, — ядро вам в глотку, не путайтесь под ногами. Нашли время чесать языками, когда у меня в команде не хватает рук!

— У каждого своё место в строю! — отвечал Паркер, и мы перебирались с левого борта на правый.

А что тут такого непонятного? В бою каждый готов подставить плечо другу, а удел плотника — ремонт корабля и его парусных надстроек. У каждого свои обязанности согласно назначению. Тем более, что у нас с Панталоном шли доверительные разговоры за жизнь и процветание после дележа добычи.

— Тортуга, — внушал мне друг, — это царство свободных ото всего людей, вывернувшихся после боя из лап смерти живыми, но с полными карманами золота, которое немедля надо спустить на вино и женщин!

— А если копить на чёрный день?

— Дик, в этот самый чёрный день тебя и могут убить. Так зачем откладывать для других своё честно заработанное?

— Да, никакого смысла нет, — соглашался я, подумав головой, — нет смысла ни в накопительстве, ни в самой жизни ради только этого.

— Вот доберёмся до Тортуги и девок из «Счастливого избавления» мадам Витоль, тогда и сам поймёшь, для чего живёт настоящий человек, а тем более — вольный пират.

Мне очень хотелось поскорее попасть в эти райские кущи для джентльменов удачи, но потрёпанный «Ганимед» не спешил в гавань, поэтому я довольствовался рассказами Честера о привольной жизни на главном острове пиратов.

— Тортуга, — объяснял мне, что называется на пальцах, Паркер, — неприступный остров под защитой гор и форта со стороны гавани. Островом командовали господа разных национальностей, но никто и никогда не обижал пиратов. Наши капитаны, видимо, платили какую-то дань губернаторам Тортуги, но это нас не касается. Главное для нас, запомни крепко, это деньги в кармане и возможность их тратить по собственному усмотрению. На этом мы и стоим. Правда?

Я немедленно согласился с Панталоном и продолжил слушать его сладкие воспоминания, нередко дополняемые Мики Найтсом, Кэролом Понтом и даже Дэном Маккормиком. Хотя Дэн в основном сосредотачивался на драках и роме. Словом, я чуть ли не до потери зрения всматривался в горизонт, желая увидеть лично обетованную землю, хоть Тортуги, хоть, на худой конец, Эспаньолы, находящейся где-то рядом с нашим островом.

(Примечание № 18 от архивариуса Лейзеля Блоха. По документам, любезно предоставленным сэром Арчибальдом Кордоффом, мы уверенно можем заявить, что остров Тортуга в XVII веке служил местом средоточия золота и порока всего Берегового Братства Карибского бассейна. Причиной тому была его географическая особенность в естественной защищённости от внешнего врага. Остров Тортуга представляет собой сравнительно небольшой участок суши, защищённый с трёх сторон труднопроходимой скалистой грядой с единственной удобной гаванью Бас-Тер на юге. Располагается он в Наветренном проливе, четырьмя милями севернее Эспаньолы (Гаити). В 1499 году остров был обследован доном Алонсо де Охеда, участником экспедиции Колумба, но не представил практического интереса для Испании. Иное дело Эспаньола! На этом острове Большой Антильской гряды довольно быстро возникли плантации испанцев с местной дешёвой рабочей силой, а привезённые из Европы домашние животные стали основой прибыльного скотоводства. Единственно, процветанию этого вида деятельности мешали охотники-буканьеры, беглые отщепенцы и изгои с берегов Нового Сета, укрывающиеся от правосудия на севере Эспаньолы. Мало того, что это отребье тушило для себя мясо на индейских решётках-буканах, откуда и пошло их прозвище, приторговывая при этом свежениной, так они ещё не платили настоящим хозяевам острова податей. Да и вообще нагло не признавали никакой власти! Когда же испанцы начинали наводить порядок среди незваного пришлого люда, охотники перебирались на Тортугу, где и укрывались среди скал. Постепенно на берегу гавани Бас-Тер вырос целый посёлок Эль Паломар, разраставшийся как за счёт притока беженцев от правосудия из Америки, так и по причине нашествия беглых переселенцев Старого Света. И неудивительно, что вскоре это неподвластное закону племя стало подрабатывать пиратством. Тем более, что в таком разноязыком людском хаосе, объединённом жаждой наживы и вседозволенности, были люди, знакомые с морским разбоем: и французские корсары, и немецкие каперы, и голландские печелинги, и английские приваторы. А вскоре эта армия и вовсе составила единое пиратское Береговое Братство, которое, перейдя от частного разбоя к коллективному и заручившись поддержкой властей, начало вооружать целые корабли, набирая команды головорезов с целью захвата торговых судов. И, кто бы не управлял Тортугой за время пиратской вольницы, будь то голландцы, французы, англичане или испанцы, всегда власть предержащие не упускали своей выгоды от потворства джентльменам удачи, зачастую всемерно поощряя их кровавые набеги и имея за это свой процент с добычи. Золотой Телец был всегда в сговоре с хозяином и бандитом.