Николай Сафонов - Старый дом

Если же кто-то пытается заниматься букмекерством в одиночку, помимо организации, то с таким человеком расправляются самым безжалостным образом, вплоть до физического уничтожения. Но к уголовщине все же стараются не прибегать, а действуют более тонко: натравливают на нарушителей конвенции милицию, и их забирают, если даже и не возбуждают уголовных дел, то сообщают на работу, и редко кто после такой проработки появляется вновь на трибуне ипподрома.

Кто же они, эти счастливчики, баловни судьбы? Игроки знают их только по именам: Миша, Алик, Коля, Саша, Володя, Гриша, но имена эти часто чисто условные, и в действительности их даже зовут совсем не так, не говоря уже о фамилиях и их постоянном занятии. Многие из них, как правило, лишь числятся в какой-нибудь маленькой организации, а «работают» по-настоящему на ипподроме, есть и такие, кто занимает определенные должности в государственных учреждениях: заведуют автосалоном, заправочной станцией, подвизается в стоматологическом институте, в мюзик-холле, служит в какой-нибудь сельхозконторе по заготовке рогов и копыт. Но какие бы официальные должности они ни занимали в госучреждениях, таких денег, какие они имеют от частного букмекерства, им не в состоянии заплатить ни одно учреждение. После каждого бегового дня, по самым скромным подсчетам, каждый из буков имеет минимум пятьсот рублей, дней таких в неделю три, а в месяце — двенадцать, вот и получается, что неучтенная зарплата бука, причем без всякого вычета налогов, — тысяч десять, никак не меньше.

Как ни странно, но игроки по-своему любят буков. Им нет никакой разницы, куда ставить деньги, в государственные кассы или частному лицу, букмекеру даже удобнее. Не нужно стоять в очереди, во-первых, во-вторых, можно сыграть и по мелочи, когда нет денег, а самое главное — бук иногда поставит комбинацию в долг, а в кассу в должок не поставишь, там, если даже не хватит до рубля копейки, и то у тебя не примут деньги. Единственное неудобство игры у буков — это когда кто-то из игроков поймает темную лошадку и за нее выплачивают большую сумму, но темные лошади приходят не так часто.

И все же эта любовь странная, игроки и буки любят друг друга примерно так же, как любит кролик удава, когда завороженно смотрит ему в пасть. У игроков и буков разная психология, одни — несчастные люди, другие — самые настоящие хищники по своей натуре, им только побольше выкачать из игрока денег, вплоть до последнего пятака, и посильнее привязать игроков к себе, нисколько не задумываясь, что означает это для игроков. Разные у них и цели, одни хотят выиграть, когда ставят свои деньги букам, а другие, естественно, не желают расставаться с этими деньгами, и выходит, что друг без друга они существовать не могут. На бегах, конечно.

Вне ипподрома они отлично обходятся друг без друга, и больше того, буки считают игроков людьми второго сорта и в свою компанию их не допустят. Буки ценят в людях делячество, деньги, положение, занимаемое в госаппарате, и общаются только с себе подобными, с теми, кто умеет делать деньги, не важно какими средствами, законным или преступным путем, ведь деньги действительно не пахнут. Игроки в глазах буков самые пустые и никчемные люди, раз они так легко могут расставаться с деньгами, главным мерилом человеческого достоинства с их точки зрения. Уже одно это показывает, какие примитивные люди букмекеры…

Я давно уже ловил одну лошадку и проставил на нее, наверное, не меньше сотни. По моим расчетам, она должна была бежать в среду, и поэтому за программкой поехал накануне, во вторник. И не ошибся, в четвертом заезде действительно под номером восемь значилась моя лошадка, Учтивая, и ехал на ней наездник третьей категории Шестырев. Смутило одно — дистанция две тысячи четыреста метров. Обычно она участвовала в заездах на тысячу шестьсот метров, а тут более длинная дистанция. Но я знал точно, что кобылка с запасом; и если она поедет на удар, то секунд десять может сбросить со своего рекорда. С таким запасом прочности лошадей в заезде не было. Наездник так затемнил Учтивую, что она была самая темная в заезде и ее никто играть не будет. Тем более что дистанция не 1 600 метров, а 2 400, это также всегда учитывается при игре в тотализаторе. Но главное, конечно, не в этом, а в другом: как поведут себя зарядчики, на ком поедет «тотошка», но на эти вопросы можно будет ответить лишь в последний момент, если удастся подсмотреть за ними, когда они начнут расставлять билеты в кассах либо по букмекерам. Однако решил не ломать голову раньше времени. Я лишь мельком просмотрел третий и пятый заезды, как раз те, от которых зависело в какой-то мере решение наездника, ехавшего на Учтивой. Разработать же программу более основательно решил дома, в спокойной обстановке, и в дороге уже больше в нее не заглядывал, хотя и велико было желание прямо в вагоне метро развернуть программку и углубиться в ее изучение.

Дома не набросился сразу на программку, а дождался, пока жена с дочерью улеглись спать, и лишь только затем, уединившись в своей комнате, раскрыл записку и более внимательно просмотрел все заезды. Сначала предстояло разобраться с четвертым заездом, в котором бежала Учтивая, а уж потом искать края, от кого Шестырев поедет на выигрыш в третьем заезде и кто его может закрыть в пятом.

В четвертом заезде бежало девять лошадей. Это хорошо и плохо. Хорошо потому, что, будет играться не одна лошадь, плохо — в заезде всегда может отыскаться такая притемненная кобылка, которая вчистую обыграет выбранную лошадь, в данном случае Учтивую. Фаворитом, или, как еще называют игроки, фонарем, в четвертом заезде была Гретта под управлением мастера-наездника Тарасова. Причем фаворитом по всем статьям. У этой лошади и время лучшее, и на длинные дистанции она бежит хорошо, и по классу выделяется изо всей компании, отец и мать у нее признанные дербисты. Да и то, что на ней едет мастер-наездник, тоже имеет немаловажное значение. И если бы на ипподроме все строилось на честной основе, то обыграть Гретту очень трудно. Но в том-то и дело, что главное при игре в тотализаторе — нечестность, и даже больше того — жульничество и подлость, и не учитывать этого обстоятельства — значит попусту тратить время и переводить деньги лошадям на овес. Мастер-наездник Тарасов в этом отношении не совсем надежный человек, он почти никогда не выигрывает на фаворитах, а старается убраться, не задаром, естественно, и угадать, кто его убрал и на какой лошади он едет, не так-то просто. Дураком его не назовешь, внаглую он обычно не проигрывает, за такие дела судейская коллегия строго наказывает, а его за все время участия в испытаниях отстраняли раза два, не больше. Значит, заведомую клячу он не выпустит вперед, и я смело зачеркнул четыре лошади, которые не имели никаких шансов выиграть в заезде. Оставалось две лошади, на которых он мог проехать, но этих лошадей Учтивая обыграет в любом месте. Если, конечно, Шестырев поедет на выигрыш. О том, что он не поедет, я не хотел и думать. Интуиция подсказывала — поедет, именно в эту среду.