Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга первая

Так он и шел по участку, забирая то влево, то вправо.

Каких только грибов он не видел. И моховички, и грузди, и маслята. А уж мухоморов с поганками и вовсе было не счесть. Моховички он брал только самые крепкие – пойдут в грибную похлебку, варить которую Анютка была великая мастерица. При мысли об Анютке Матвей снова почувствовал, что краснеет, и, злясь на себя за это смущение, решил думать о чем-нибудь другом. Вот взять, к примеру, моховики: отчего они такие разные? И красные, и желтоватые, и почти зеленые.

Или подберезовики взять и подосиновики. Очень похожие грибы, но такие разные! И по вкусу разные. Матвей очень любил пироги с подосиновиками, а вот подберезовики в похлебке чудо как хороши…

И Матвей думал о том, зачем нужно такое разнообразие? Шагал, размышлял, а торба меж тем все тяжелела. Там уже было по чуть-чуть всех грибов. Но Матвей искал белый гриб – очень уж ему хотелось найти царь-гриб. Внезапно прямо перед Матвеем выпорхнул рябчик. Серко азартно погнал суматошно заметавшегося рябчика, взлаивая и подпрыгивая. Но стрелять Матвей не будет – не сезон. Сейчас вся птица птенцов вывела.

Свистом отозвав Серко, Матвей пошел дальше. Он хотел обследовать участок, поросший соснами – тонкоствольными и высокими, стройными рядами стоящими на пригорке. И едва не запрыгал от радости, когда вошел внутрь сосняка – белые грибы стояли тут и там!

Скинув торбу, Матвей сел под одной из сосенок и подставил лицо солнцу. Тепло, тихо и спокойно было у него на душе. Как и тогда, после болезни, он чувствовал жизненные токи, бегущие по дереву. Энергия просто витала в воздухе, наполняя его до краев. Похожие ощущения он испытал однажды, когда зашел в деревенскую церковь. Она была вся наполнена светом и теплом, которое будто бы обнимало за плечи…

Посидев немного, Матвей принялся срезать грибы и складывать их в торбу. Винтовка так и осталась стоять у сосны. Матвей увлекся и не сразу заметил постороннее присутствие. Подняв голову, он обомлел: на краю полянки стоял большущий серый волчище и спокойно смотрел на Матвея. В голове метнулась мысль: «А где Серко? Почему он молчит?» Рука тем временем шарила в поисках винтовки. Матвей не сводил взгляда с волка и все пытался нашарить винтовку. Волк молча ждал. Вспомнив, что винтовка у дерева, Матвей оглянулся невольно. А когда повернулся, волка уже не было. И тут же на полянку выскочил жизнерадостный Серко, закрутился вокруг Матвея. Матвей подвел его к тому месту, где стоял волк:

– Нюхай, Серко ищи след, ищи…

Серко добросовестно крутился, уткнувшись носом в землю, и ничего не находил. Поднял голову, заглядывая другу в глаза виновато.

Так ничего и не найдя, Матвей навьючил на себя изрядно потяжелевшую торбу и отправился к зимовью. По пути он все гадал, что же это было и было ли вообще. Серко ведь ничего не нашел… И вспомнил, как отец ему рассказывал про покровителя леса, большого волка. Но он тогда не воспринял его слова всерьез – таежники всегда любили наделять зверей и деревья особенными качествами. А теперь вот задумался – а вдруг? Тем более что и сам он чувствовал, что тайга живая, и река живая…

Зимовье встретило его суетой. Был полдень, и там кипела работа. Павка таскал с родника воду и колол дрова, девчата кашеварили. Внутри зимовья варили еду для всех, а на уличной варили первые принесенные из леса грибы. На столе лежали по одному груздь, белый, подосиновик, лисичка, моховик и подберезовик. Рядом стоял Игнат. Увидев Матвея, он тут же пристал с расспросами:

– Чего набрал? Много грибов? А ловко я придумал? Это чтобы все знали, какие грибы сегодня все набрали. А девчатам так ловчее придумывать, что за чем варить и солить…

Матвей слушал трескотню друга и радовался про себя тому, что тот с ними. Очень он оживлял обстановку своей неумолчной болтовней и шутками.

Отставив в сторону торбу, Матвей умылся и принялся помогать Павке с дровами. Дров нужно было очень много. Игнат, глядя на Матвея, тоже поплевал на руки, взял топор и отправился за сухостоем…

Постепенно собрались все парни, сгрузили грибы и потянулись умываться. Потом принялись помогать девчатам разбирать грибы. Больше всех отличился Андрейка – он принес полную торбу белых грибов, крепких и ароматных. Но и остальные не с пустыми руками из тайги вернулись. А Иван так еще и целый букет из костеники собрал, для девчат. И страшно смущаясь, протянул его Даренке, круглолицей и смешливой. Та прыснула в кулачок, глядя на этого смущенного медведя, но букетик приняла и принялась ощипывать с него ярко-красные кислые ягодки, лукаво поглядывая на подружек.

Быстро перекусив, ребята засобирались на второй заход – времени до заката было достаточно, и вполне можно было набрать еще по торбе…

Вечером они сидели у костра все вместе, и парни рассказывали, кто и как ходил и что видел. Рассказал и Матвей. Обо всем, кроме волка. А девчата торжественно выставили на стол первую миску белых грибов, удивительно душистых и вкусных. Анютка с тревогой в большущих зеленых глазах следила за выражением лица Матвея.

А тот, откусив кусочек хрусткого гриба, задумчиво поднял взор и бессовестно тянул паузу. Анютка извелась вся, но виду не подавала. Матвей, глянув на нее коротко, усмехнулся и мечтательно сказал:

– Эх, сейчас бы картошечки…

И тут же к миске потянулись ложки, зазвучали шуточки… И глядя на веселую суету, Матвей наконец поверил – заготовка началась…

Заготовка шла своим чередом. Парни ежедневно ходили в тайгу и несли, несли грибы. Крутобокие боровики и крепкие грузди, ароматные лисички и красноголовые подосиновики, липкие маслята и зеленеющие на срезе запашистые рыжики. Здешняя тайга была изобильна и щедра к своим. А девчата знай себе солили и варили грибы, наполняли добрые березовые кадки. Часть грибов шла на сушку. Для этого Матвей расстелил на крыше большой кусок грубого полотнища и приколотил его по углам теми же сосновыми гвоздями. Очищенные от мелкого лесного сора и нарезанные пластиками грибы выкладывались на солнце после того, как солнце испарит росу, и убирались под крышу на ночь. За пару дней грибы высыхали до нужной кондиции.

Все втянулись в ставшую уже привычной круговерть таежных будней. Утро начиналось со всеобщей побудки – Игнат на гармони изображал залихватские переливы, весело притопывая босой ногой по утрамбованной земле. Умывались, завтракали и принимались каждый за свои дела.

Павка так и прижился в качестве подсобника, в тайгу не ходил. Матвей все ждал, когда же он запросится вместо кого-нибудь в тайгу, но нет. Павка упорно тянул свою работу: колол дрова, таскал воду, резал грибы и кучу еще чего делал по стану. И Матвей смирился. Тем более что работу свою Павка делал хорошо и стан держался благодаря и его усилиям тоже.