Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга первая

– Вот что, парни, идите в стан, погрейтесь. А мы с Серко еще походим, поищем.

Парни возмущенно загомонили, а Иван сказал баском:

– Ты, Матвей, за кого нас держишь?

Матвей собрался было что-то ответить, но в этот момент Серко вдруг залаял, чего с ним обычно не случается. Он топтался на месте, лаял и оглядывался на ребят. А потом сорвался с места и стрелой полетел в ночь. Парни не сговариваясь побежали следом… Игнат сидел под деревом, обняв колени и уткнувшись в них лицом. Насквозь мокрый, он мелко дрожал. Матвей подбежал. присел рядом, заглядывая в лицо:

– Игнат, ты как?

– Н-н-нормально… з-з-з-замерз только…

– Идти можешь?

– Н-н-не знаю… н-н-ногу подвернул.

Иван подошел, молча поднял Игната и понес его в стан. Матвей подхватил полную грибов торбу и поспешил вслед за друзьями.

…У костра, уже отогревшись, Игнат рассказал, как он вдруг заблудился на исхоженном вдоль и поперек участке. Кружил и не мог найти дорогу к стану. А тут еще и гроза началась, стемнело…

– И вдруг из-за елки волк выходит, здоровенный такой. Стоит и смотрит на меня. Я его как увидел, так про все забыл и бежать. Бежал, бежал, пока не заблудился окончательно. Тогда сел и решил утра ждать. А уж утром я бы вышел…

Ребята недоверчиво крутили головами и посмеивались над Игнатом. И волка он видел, и в трех соснах заблудился. А девчата, натерпевшиеся за сегодняшний день, уже ничему не удивлялись, суетясь вокруг ребят, подкладывая им вкусной каши и подливая Анютиной грибной похлебки.

Матвей слушал Игната и вспоминал свою встречу с волком. И думал уже, что ему не пригрезилось. Эх, батя, спросить бы у тебя, да ты далеко…

Следующее утро началось с гостей. На стан вернулся Бирюк. Когда Матвей вышел из-под навеса, тот спокойно сидел у костерка и заваривал чай.

Увидев Матвея, он улыбнулся в бороду и сказал глухо:

– Здорово ночевали.

Матвей хмыкнул и ответил:

– И тебе не хворать. Каким ветром?

Бирюк усмехнулся:

– А ты ничего, не боишься.

Матвей красноречиво глянул на винтовку и на Серко, да и не стал ничего отвечать.

Бирюк молча налил чаю в кружку, протянул Матвею, как бы признавая его старшинство в этом конкретном коллективе. Матвей отпил пару глотков и вернул кружку.

– Что планируешь делать, Бирюк? Зачем вернулся?

– Помогать вам буду. А когда уйдете, здесь останусь. Зимовать где-то надо.

– А откуда ты вообще? Как здесь очутился?

– Ты не спрашивай, я и врать не стану. – Бирюк прямо посмотрел на Матвея.

– Тогда уходи. Я либо тебе доверяю, либо нет.

Бирюк помолчал, поворошил дрова в костре, снова поднял глаза на Матвея:

– Я беглый. Меня хотели на войну забрать, с немчурой биться, а я не хочу. Не хочу, понимаешь!

Матвей тоже помолчал. Потом сказал:

– А мой отец не побежал. Пошел на войну. И дерется там сейчас. За тебя и за меня. А ты… ты даже в тайге места себе найти не можешь, к нам вот прибился. Иди с миром.

Бирюк помолчал недолго, затем принялся уговаривать:

– Вам же здесь без взрослых тяжко. А я в помощь буду, по стану помогать – дрова колоть, воду таскать или еще чего. А хочешь, так и в тайгу за грибами ходить буду…

Матвей молча отрицательно покачал головой. Бирюк поднялся и ушел. Матвей знал, что больше они уже не увидятся. И на душе у него стало легко и спокойно. Он все сделал правильно.

Проснулись ребята, потянулись умываться. Анютка, сегодня какая-то особенно свеженькая с утра, принялась командовать девчатами и Павкой, а Матвей собрал парней у костра – нужно было планировать день. Сегодня или завтра они закончат заготовку – кадки уже почти все заполнены и пора свезти их в деревню. Да и дома дел накопилось. Потому Матвей решил сегодняшний день посвятить посещению пасеки. Нужно проверить, не набедокурил ли там медведь и откачать мед.

Решили разделиться. Иван и Матвей едут на пасеку, а остальные как обычно. Но тут Анютка запросилась с Матвеем – она никогда-никогда не бывала на пасеке и очень хотела посмотреть. Она стояла перед Матвеем, глядя снизу вверх ему в глаза и часто хлопая ресницами:

– Ну Матвейка, ну пожалуйста, что тебе стоит?

И Матвей, конечно, сдался. Любой бы сдался…

…Перед самой пасекой под ноги Матвеевой лошади выкатился медвежонок. Он горько жаловался на судьбу и не замечал ничего вокруг. Лошадь всхрапнула и остановилась. Матвей соскочил с телеги, взяв винтовку на изготовку – где-то рядом может быть и медвежья мама, а это сулило большие неприятности. Иван тоже схватил ружье и настороженно озирался. Серко же, помахивая хвостом, разглядывал найденыша – такого маленького медведя он видел впервые и никак не мог взять в толк, как себя с ним вести. А мелкий продолжал заливаться плачем. Анютка потянулась было к нему:

– У, какой маленький! А где твоя мама?

Матвей прислушивался, нервно озираясь:

– Я бы тоже хотел это знать…

Но рева медведицы слышно не было. Похоже, медвежонок был один – такое случается в тайге. Бывает, медведь задерет медведицу, когда она защищает от него своих детей, или звероватый охотник убьет. И малыши обычно погибают. Что делать с этим, Матвей уже решил – сноровисто засунул того в мешок и бросил на телегу.

На пасеке Анютка пищала от восторга, кушая соты и облизывая пальцы, и пичкала медом медвежонка. А тот ворчал недовольно в мешке, но мед трескал.

Стан встретил их суетой – все паковали вещи и готовились к завтрашнему отъезду. Мед встретили радостными криками – все любили сладкое, а уж полакомиться свежими сотами…

Вечером они сидели у костра, пили чай и пели песни. Даренка оказалась на диво голосистой и ее низкий грудной голос переливами разносился по тайге. Да и остальные девчата не отставали. Искры костра взлетали вверх, смолистые сучья потрескивали в жарком огне… И Матвею было очень хорошо среди друзей, с которыми вместе они сделали первое большое дело.

Деревня встретила ребят праздничным убранством. Женщины в венках из полевых цветов, мужики принарядились в косоворотки, ребятня носилась по лужам взапуски, гоняя гусей. Над банями тут и там поднимались дымки, что было удивительно – понедельник на дворе. Настроение царило оживленное, улыбки на лицах встречных удивляли Матвея – до праздника вроде бы еще далеко, чему все радуются?

Недоуменно переговариваясь, ребята начали развозить заготовленные грибы по домам. Зайдя с кадушкой в Анюткин двор, Матвей чуть было не выронил ее из рук себе на ноги – на завалинке курил Анюткин батя, ушедший вместе с Матвеевым на войну. Матвей поздоровался, поставил кадку и рванул домой со всех ног, обгоняя даже легконогого Серко.

Рывком распахнул калитку, влетел во двор и… увидел отца. Тот смывал дорожную пыль в кадке, стоя спиной к воротам. Матвей бросился к нему, обнял его со спины, прижался. Отец развернулся, обнял, прижал голову к плечу, похлопал по спине. На крыльце стояла мама и счастливо улыбалась…