Александра Сашнева - Танго с ветром

От того, кто тебя любит, ждешь, что он поможет нам решить твои проблемы, назовем их огурцами, а ему в свою очередь нравятся те удовольствия, которые он получает от тебя, назовем их конфетами. Так вот. Когда он говорит, что любит тебя, он имеет в виду твои конфеты. И он какое-то время терпит огурцы за возможность получать конфеты. Но потом конфеты кончаются или надоедают, а огурцы никуда не делись. Они есть, их полное ведро огурцов. И тогда этот человек думает: а зачем мне эти огурцы, если конфет больше нет?

Нет. Он не врал, когда говорил, что любит, просто он сказал не всю правду. Он должен был сказать так: «Дорогая! Я люблю твои конфеты, я готов их есть вечно, а огурцы я готов потерпеть ради твоих конфет». Но ты ведь и сама могла бы понять! Ты ведь умная девочка! Ты ведь тоже не любишь чужие огурцы, тебе и своих хватает. Правда ведь?

Соня вертится в постели.

Флэшбеки дня беспокоят ее. Джонни. Его слова, его тело, его взгляды. Нет. Джонни тут не причем. Просто море, ветер. Это ее, Сонино настроение. Дело не в Джонни. Она пытается убедить себя в этом. Она встает, идет в душ, стоит под теплыми струями, вода немного успокаивает. Но Соню бесит то, что состояние словно инфекция, словно грипп, не поддается управлению. Словно захватчики вошли в крепость и расположились в ней, а она, хозяйка, перестала иметь право голоса.

Ад! Это же ад! Это раздражает.

Соня выходит из душа и недовольно зовет Оди.

— Ну! И что это?

Оди проявляется на кровати. Он смеется. Гадко смеется.

— Ну что? Недолго же ты сопротивлялась.

Соня падает рядом.

— Да. Ну и что? Ничего еще не случилось. Он не дурак. Почему бы мне не пообщаться с умным парнем?

Одиночество улыбается.

— Он-то не дурак, а ты — дура. Клюнула? Бедный Джонни, из-за девушки попал в тюрягу. Тебе ведь уже жалко его, да? А еще подарил раковину, которую прикупил на бульваре. Как же! Столько внимания, и все тебе, бедной Соне! Недолюбленной в детстве родной мамашей. Или что у тебя там случилось? От груди рано отняли? Что психологи говорят? Чем тебя привлекает истеричный инфантил Джонни, которому ты готова отдаться, даже имени его не зная?

— Вот я и хочу узнать его настоящее имя. Мне что, как Рита лежать на полотенце целыми днями? У меня все под контролем. Все это джаст фо фан.

— Вот-вот. Сначала джаст фо фан, а потом…

— Я всегда смогу прекратить это!

Оди заливается смехом. Соня начитает бить Оди подушкой, они устраивают потасовку. Соне становится легче.

— Послушай! Не ври себе! Ты уже не можешь уснуть из-за этого Джонни, которому на тебя наплевать. Он просто играет с тобой. Это же очевидно! Наверняка он сейчас кувыркается в постели с какой-то сучкой!

Соню это задевает.

— Но тут нет ничего другого, а мне скучно! Я уеду и забуду о нем!

— Ты меня хочешь обмануть? Или себя?

— Иди к черту!

Соня отворачивается и накрывает голову подушкой. Оди гладит Соню по спине. И устраивается рядом, как котенок.

— Ты будешь счастлива, Соня. Тогда, когда ты перестанешь этого ждать. Когда ты научишься танцевать и лететь не только в танго, когда ты поймешь, что все вокруг только танго. И поймешь это не умом, а телом. Ты паришься. Ты… Ладно. Может быть, Джонни сможет тебе объяснить.

Соня лежит с открытыми глазами и слушает Оди. Она не знает, что с ней. Ее тело — или душа? — рвется к Джонни, а ум молчит, словно строгий таможенник, не спешит ставить визу.

А Джонни? Что делает Джонни? Джонни стоит на балконе. В комнате все еще светится дисплей компьютера. Фотография Малышки почти обработана. Это шикарная фотография, она достойна лучших журналов мира. Но Джонни не думает об этом. Джонни думает о Соне.

Соня спускается во двор к завтраку и видит, как из калитки уходит полицейский. Соня подходит к столу, за которым сидят все постояльцы.

Старик закрывает за ним дверь и возвращается в свой вечный огород. Живет он там, что ли? Петровна гремит посудой на кухне. Готовит еду для «свини». Она так необычно говорит «свиня», а еще смешно говорит «насыпать вам суп?». Не налить, а насыпать. Смешно. Сыплется же сухое, а мокрое льется. Но потом Соня узнала, что водопад называется Учан-Су, и в этом слове «су» обозначает «вода», она смирилась с тем, что Петровна «насыпает» чай и супы.

За столом уже все постояльцы в сборе. На завтрак яичница. Бесконечные помидоры. Огромные, мясистые. В сущности, единственная пища, которая абсолютно чиста с точки зрения греха, это плоды и ягоды. Они созданы, чтобы стать пищей и распространить свое семя при помощи животных и птиц.

Соня издали машет рукой и садится на свободное место.

— Привет, а зачем мент приходил? Кто-то из нас маньяк?

Отвечает Рита:

— Привет. Рассказывал правила поведения с маньяками.

— Кстати, неглупая лекция, — говорит Наталья, разрезая кусок колбасы. — Рассказал, на какие моменты обращать внимание, если вдруг с тобой заговорит подозрительный незнакомец.

Соня усмехается.

— Надеюсь, что мне это не понадобится. Я определилась с развлечениями до самого конца. Ветер и парус. Все, что я хочу.

Игорян не может, чтобы не отпустить шуточку.

— Вот на пляже отойдешь в кустики, а там…

Наталья возражает:

— В кустиках его, конечно, нет. Но неприятно ходить по улицам и в каждом подозревать маньяка. Страх — гадкое чувство.

— А вы-то че волнуетесь? — усмехается Рита. — Вы любого маньяка доведете до самоубийства!

— Да, — спокойно соглашается Наталья. — Ты права. Двадцать лет в школе можно приравнять к одной встрече с маньяком.

Соня задумывается с поднятой вилкой.

— И какие признаки у маньяка?

Наталья начинает излагать свою теорию. Вероятно, так же нудно она преподавала в школе. Интересно, что она преподавала таким заунывным тоном?

— Да, в общем-то, все очевидно. Жертву нашли в заброшенном доме. Что это значит? Это значит, что она вошла в этот дом. Сама. Значит, что? Либо она полная идиотка, либо он каким-то магнетизмом обладает. Он вызывает желание пойти с ним в заброшенный дом.

Соня не то чтобы удивляется этой реплике, скорее она понимает, что мнение Натальи выношено годами и его стоит узнать подробнее.

Поэтому она спрашивает:

— То есть если человек вызывает доверие, верить ему нельзя? Неужели нет никакой метки? Неужели любой человек может быть исчадием ада?

— Ну, наверное, что-то есть в них такое, что отличает их от нормальных людей. Но мы не так часто общаемся с маньяками, поэтому нам сложно увидеть отличие. К тому же есть еще нормы поведения. Презумпция невиновности. Мы приучены к презумпции невиновности, если отменить ее, то мир взорвется. Хотя иногда мир не выдерживает и взрывается. Хиросима и Нагасаки тому пример.

Все замирают от неожиданно широкого сравнения Натальи, она хрипло смеется, довольная произведенным эффектом.