Александра Сашнева - Танго с ветром

И все-таки он не удерживается и, прежде, чем выйти, совершает несколько фигур с нунчаками. А потом осторожно вешает их обратно и берет пистолет из сейфа.

Маршрутка номер пятьдесят два останавливается около «Малибу». Соня выходит на дорогу. Соня идет по дороге и ничего не видит. Она все еще в шоке.

По шоссе несется полицейский минивен. Опер оборачивается к следователю и спрашивает:

— Так что? Точно он?

— Да хрен его знает, но если девка все-таки не найдется попозже, то трында ему точно будет, не иначе.

— А если не он?

— Знаешь, — говорит следователь, — я не Господь. Не я ему карму придумывал. Я должен поймать преступника и посадить. Если ему суждено попасть в тюрьму, это не моя вина. Не я так придумал. Раньше я парился, а теперь мне пох.

— Понял.

— Говорят, что мир — это дыхание Будды, — рассуждает следователь, глядя в окно на пролетающий пейзаж, — но все чаще я вижу иную картину. Мне кажется, что бог присел на корточки, чтобы опорожниться, и его кал — это и есть мир. Нескончаемый поток кала — вот, что такое наша реальность.

Соня входит во двор Петровны, и ей почему-то кажется, что она вернулась из космоса. С Марса — не меньше. За столом сидят Игорян и Наташа. Петровна и Старик в огороде. Собака весело подбегает к Соне, виляя хвостом, и, обнюхав, убегает.

— Привет-привет, моя хорошая, — говорит Соня собаке.

— А вот она, красавица! — раздается бодрый голос Игоряна. — Ну, привет! А мы тебя потеряли.

— Потеряли? Почему? — Соня неуверенно подходит к столу. В ее голове все еще носятся темные птицы ночного кошмара, мозг еще нечист от них и потому события вчерашнего дня ускользают от внимания.

Наталья напоминает о них:

— Привет! Ты же сказала, что позвонишь, если не вернешься! Ждали-ждали. А потом решили в полицию сообщить.

— Ты что? Что такое случилось? — Игорь внимательно смотрит на замершее в удивлении лицо Сони.

— Да! — Соня окончательно возвращается в явь, светлая волна яви смывает последние пленки темноты. И с этим приходит досада. — Черт. Точно! Конечно. Как я не подумала. Я идиотка. Боже! Я идиотка!

Соня неистово бросается бежать наверх, в комнату.

— Ты куда? — окликает ее Игорян.

Соня бежит по лестнице, и в голове у нее кошмарные флэшбэки: логово маньяка, стройка, дождь, утонувший в котловане убийца — все это мелькает в голове Сони пулеметной очередью.

Ветер рвет черный флаг на фоне пасмурного неба. Андрей, брат Мухи и клиент несут два паруса к воде. Муха прикручивает парус. К нему подходит Джонни и протягивает стодолларовую купюру.

— Че? Продул? — ухмыляется Муха и подозрительно смотрит на Джонни.

— Да, — спокойно говорит тот.

— Я же говорил, — Муха не уверен в своем торжестве.

— Да. Ты оказался прав, — так же спокойно говорит Джонни и, достав из кармана фляжку с коньяком, выпивает ее всю залпом, не целясь, кидает ее точно в мусорное ведро и направляется к ангару. В ангаре Джонни снимает парус. К нему подходит Андрей.

— Привет, Джонни. Что за дела? Ты работать собираешься?

— Привет. Да. Вот. Пришел работать. А че? Клиент есть?

— Фу! Иди проветрись. К обеду еще приедет группа. Че нажрался-то?

— Так. Тошнота жизни. Хорошо. Возьму дневных.

Джонни идет с парусом к воде, крепит его к доске.

Муха с удивлением следит, как на пляж выезжает полицейский минивэн.

Паруса все дальше уходят с море. На пляже остается Муха и Джонни.

Трое полицейских с автоматами и собакой выходят из машины. Они подходят к Мухе.

— Приветствую, — говорит Следователь. — Следователь Артем Передрий. А где тут у вас некто Джонни? Он же Марк.

— Здрас-сте вам, — говорит Муха и, бросив тревожный взгляд на Джонни, спрашивает: — А че такое?

— Да ниче. Где Джонни, он же Марк? Марк Даркман.

— Да вот, — Муха подбородком показывает на Джонни, который уже поднимает парус. Передрий жестом зовет коллег и идет к воде.

— Пошли!

Полицейские останавливаются перед самой водой.

— Идите в воду! — орет на них Передрий. — Че остановились? Девочки карамельные? Идите, мать вашу!

Собака лает.

Кинолог гонит ее в воду.

Все кричат.

— Стой! Иди сюда!

Джонни идет под парусом и думает, что, наверное, вчера он израсходовал всю энергию удачи, когда кидал стальной прут в почки маньяка. И Джонни становится все равно.

Один из ментов палит из автомата в небо. Только когда пуля простреливает парус, Джонни роняет его и, развернувшись, пешком идет к берегу. На него набрасываются все — полицейские и собака. Эта ненужная возня случается на мокром песке.

— Руки! Сука! — орет опер.

Вскоре Джонни мокрый, в порванной футболке лежит на песке.

Следователь Передрий садится на корточки и заглядывает в глаза так, как стоматолог заглядывает в рот, прежде чем выдрать зуб.

— Приветствую. Вы — Джонни? Он же Марк.

— Да. Марк. Марк Даркман, — говорит Джонни и думает о том, что его настоящее имя за это время стало ему посторонним. Просто звуком, и он удивляется тому, что полицейские готовы арестовать имя. Имя, от которого он отвык.

Следователь поднимается.

— Грузите хлопца, — и тихо добавляет Джонни: — А ты поспокойнее. У тебя там список и без того достаточный.

— Что я сделал-то?

— София Ненашева? Соня. Знаешь ее?

— Ну да. А что?

— Где она?

— Откуда я знаю?! Должна придти утром. Не пришла. Мало ли.

— Вот об этом и поговорим, — говорит Передрий, и опера тащат Марка Даркмана, он же Джонни, к машине.

Муха удивлен. Ветер треплет его светлые волосы.

Соня закрывает набитый рюкзак. Последней в него отправляется расколотая раковина. Соня поправляет рукав, чтобы не торчал бинт, и выходит из комнаты.

Спустившись по лестнице, Соня натыкается на Петровну.

— Доброе утро, пропащая! — Петровна расположена поговорить, но у Сони нет времени.

— Спасибо, Петровна, — быстро говорит Соня. — Я должна бежать. Я уезжаю!

— Куда ты? До поезда еще далеко! Иди. Я тебе на дорогу пирожков приготовила!

— Нет. Спасибо. Мне некогда! — Соня убегает.

Пластиковая петля режет кожу. За грязным окном обезьянника мотаются облака. Пропасть отчаяния начинает медленно заглатывать Джонни.

Соня перебегает через дорогу, она не видит, как удаляется только, что выехавший с пляжа полицейский минивэн. Соня бежит по песку. Черный флаг трепещет на фоне пасмурного неба.

На стульях сидят Джонни и Андрей. Они словно ждут Соню. И они не удивлены, что она встревожена, и что она бежит, и что ее дыхание срывается на грани всхлипа.

— Привет! Где Марк?

— Что-то все сегодня вспомнили настоящее имя Джонни, — усмехается Муха.

— А кто еще? — Соня бледнеет. — Где он? Позвони ему скорее! Его менты ищут!