Даша Берег - Три времени года в бутылочном стекле

«Ну и пижон», – подумала тогда Ада, но мысли ее сразу же перенеслись к своему, возможно, загубленному будущему. Что делать? Поступать на следующий год? Идти работать? Так как у нее были большие планы на дальнейшую жизнь, с учебой, по ее мнению, нужно было закончить как можно раньше, потому что основная, большая ее жизнь, начнется непременно уже после института, и терять еще лишний год на поступление ей совсем не улыбалось.

«Что же делать?» – вертелось и вертелось у нее в голове, пока взгляд ее, не видя, скользил по пуговицам пальто, по рукам, сжимающим папку, по начищенным, не испачканным в уличной слякоти остроносым туфлям. Подружка, тем временем, закончив наводить марафет, начала жаловаться на парня, который ей нравился, но никак не желал обратить на нее свое внимание. Аде за целый день ее трескотня порядком надоела, и отвечала она вяло, невпопад, к счастью, подружкин монолог почти не требовал ее ремарок.

– …вот я даже вижу, что он вроде как и хочет погулять со мной вдвоем, но то ли не решается, то ли что…

– И черт с ним, – мир Ады раскололся на части, и на что там не решался мифический парень, ей было абсолютно наплевать. Язык с трудом выговаривал слова, в то время как мысли беспорядочно кипели, – не решается, так не решается. Зачем он тебе такой нерешительный?

– Ты бы его видела!..

– Ой, перестань. Не тебе же самой за ним бегать, в самом деле?

– Никогда нельзя сидеть, сложа руки, – встрял в разговор мужчина в пальто, – можно много всего в жизни потерять.

Ада терпеть не могла таких вот болтливых попутчиков, сующих свой нос куда не попадя.

– А вас спрашивали? – с вызовом спросила она, мгновенно распалившись. Злилась она, конечно, большей частью на себя – она ведь талантливая, она готовилась, ходила на подготовительные курсы, как она могла провалиться во все три института сразу?

– Извини, что вмешался…

– А что вы предлагаете? – спросила подружка. Ее бестактный мужик явно заинтересовал, кашемировое пальто, видимо, было поэффектнее нерешительного парня.

– Я ничего вам не предлагаю. Просто хочу дать совет.

Ада фыркнула и демонстративно отвернулась, а подружка, наоборот, чуть ли не раскрыв рот от восторга, подалась вперед.

– Никогда нельзя терять шанса стать счастливым, он ведь может оказаться единственным. И нельзя растрачивать жизнь на бесконечные ожидания, в том числе, чужого первого шага. Ты всегда его можешь сделать сама.

– Какая удобная позиция для мужчины! – снова завелась Ада. – Давайте, женщины еще и ухаживать за вами начнут, и в кино водить, и цветы дарить, а то, вдруг, шанс упустят!

– Я не это имел в виду, – улыбнулся попутчик и в глазах его заплясали смешинки. От его снисходительного выражения лица Аде вдруг стало обидно, что ей только семнадцать, и лет пять ее еще никто серьезно воспринимать не будет.

«Скорей бы стать взрослой», – в который раз уже в своей жизни подумала Ада, а вслух зло сказала:

– И вообще, вы всегда в чужие разговоры лезете, или только когда пьяный?

Мужчина рассмеялся. В салоне пахло чем угодно, но только не алкоголем.

– Извини, не хотел тебя обидеть, – добродушно сказал он, вставая и направляясь к выходу, – встретиться бы с вами лет через десять, и послушать, что вы скажете.

«Через десять лет все будет по-другому», – быстро подумала Ада, но ничего не сказала, только картинно хмыкнула.

– Тогда ждем вас через десять лет в этом же автобусе, – скокетничала подружка ему вслед.

– Дебил, – сказала Ада, когда он вышел на своей остановке.

– Но симпатичный, – заметила подружка.

Через пару дней Ада случайно увидела его в парке. Был солнечный воскресный день, домашняя буря уже улеглась, решение, что делать дальше, было почти найдено, и настроение ее приближалось хорошему. Симпатичного дебила из автобуса она узнала именно по его пальто, надетому снова не по погоде, – он стоял чуть поодаль от нее, и держал за руку маленького мальчика, что-то ему объясняя. Рядом с ними стояла невысокая девушка в цветастом платье и покупала сахарную вату в ларьке. И, хотя табличек у них никаких не было, Аде сразу стало понятно, что это его жена и ребенок, и тогда, много лет назад, ей это показалось даже милым. Когда мужчина закончил говорить с сыном, он поднял глаза наверх и увидел Аду, которую, судя по его добродушной улыбке, тоже узнал. Он помахал ей свободной рукой, и Ада автоматически помахала ему в ответ, улыбнувшись, как старому приятелю, а потом пошла дальше по своим делам, а он пошел по своим. В этой временной точке им еще рано было сходиться, и все еще было впереди.

Когда они встретились в следующий раз, Аде было уже двадцать четыре, она успела заочно окончить институт и много где поработать, ничего блестящего в ее жизни пока еще не случилось, и в тот день, пока она оплачивала в столовой растворимый кофе и котлету из мяса неизвестного животного в обеденный перерыв, ее навязчиво не отпускала мысль, что, может, уже и не случится. Тогда она работала в газете «Четверг» в отделе приема и размещения платных объявлений («ты близка к цели, как никогда», – шутил Кирилл), изначально уцепившись за эту должность, как за старт в журналистской карьере, но полтора года спустя работа окончательно превратилась лишь в способ выживания, а не реализацию творческих амбиций. В тот день, глядя на темную бурду в стакане, в которой не видно было не то, что будущего, но даже ее нынешнего отражения, Ада мрачно размышляла о том, что много из задуманного в ее жизни уже не случилось – не удалось получить нужную профессию, обзавестись хорошими друзьями и полезными знакомствами, в личной жизни – полный мрак, и когда уже настанет то самое блестящее будущее, абсолютно непонятно. Свободных столов не было, в таких случаях она обычно терпеливо ждала, пока какой-нибудь не освободится, но взгляд ее нечаянно упал на мужчину в деловом костюме, сидящего в одиночестве и неспешно готовящегося к трапезе. В душной столовой старого офисного центра он показался ей выходцем из параллельной реальности, той, которую можно увидеть во сне, или, на крайний случай, в телевизоре, и дело было даже не в его внешнем виде – в костюме тут был каждый третий, а в том, как он держался; словно стол, за которым он сидел, был из дуба, а не из пластмассы, и застелен он был белоснежной скатертью, а не клетчатой клеенкой, и в тарелке исходил соком ароматный стейк, а не псевдовитаминный салат из жухлой капустки. И Аде вдруг вспомнился голос, говорящий про то, что нельзя растрачивать жизнь на бесконечные ожидания – она не помнила ни хозяина этого голоса, ни где его слышала, но голос заглушал столовский шум, и вдруг так захотелось стать счастливой – вот прямо сейчас, и она уверенно подошла к столику.