Виктория Полечева - Рассказы из шкафа

Степан улыбнулся. А ведь и правда, теперь ни шкаф, ни квартира, ни сердце его не были пустыми.

Следующий Новый год встречали уже вместе. Степан сидел у елки и исподтишка поглядывал на родных. Не зря трудился он ради квартиры, не зря полжизни на нее положил. Принесла она ему и счастье, и покой на душе, но не так, как он думал.

Полинка к ним почти привыкла и стала звать мамой и папой. Правда вчера погналась за собакой и сколола совсем новый передний зуб, но это ничего, они потом все поправят. Серый кот благодарно урчал на коленях старенькой мамы, гирлянды на окнах вспыхивали, зазывая чудо. И Сашка, прижимающая руку к растущему животу, тепло улыбалась.

А огромный шкаф стоял за их спинами, превратившись из ненужной махины в шкатулку самых счастливых историй.

Дома меня ждал сюрприз. Офигенный такой сюрприз, надо сказать. Мелкая с порога улыбаться начала, сумку с плеча стащила, кроссы мои к стеночке поставила… Комп что ли сломала? Или гитару разбила?

А на кухне мама уже ждет. С супчиком горячим, с котлетками. Посмотрел я на этих заговорщиц и сразу понял, что попал. Не ясно пока только, куда именно.

– Ну, чего? – я кинул котлету в рот. – Выкладывайте. Я ж знаю такие улыбки. Что я должен сделать?

– Сём, у меня температура, – мама присела на стул и шумно высморкалась в салфетку. Щеки у нее и правда покраснели, да и глаза слезились. Ну, допустим. Поверю.

– А сразу чего не позвонили? За лекарствами сходить? Мам, ты мне только денег дай. У меня там три сотни осталось.

Я встал, сполоснул руки и хотел уже выйти в прихожую, но мелкая завопила:

– Нет, Сёмочка! У мамы все есть! Не надо ничего покупать!

– Сёмен, – мама понизила голос. Ну, вот сейчас все и выложит. Видимо, сначала хотели умаслить меня, но передумали. Ага. – В общем, на балет сегодня с Дашей идешь ты.

– Чего-о-о?

Я и правда ошалел. Ну, забыть о предстоящем балете было сложно – мелкая трещала каждый день, какое она наденет платье, как поднимется занавес, какой счастливой она будет и вообще. Как будто мир разом перевернется, ага. Я болтовню ее даже толком не слушал, и не думал, что это как-то коснется меня. О балете я знал только два факта: первый – это будет адски долго, второй – адски уныло.

В общем, я сразу подскочил, сунул вторую котлету в рот – пока не отобрали – и попытался протиснуться в нашу с мелкой комнату.

– Я к Сереге должен пойти! У нас зачет после завтра. Мне никак, вот прям совсем!

– Серега этот твой! – мама подскочила и оглушительно чихнула. Вышло весьма театрально.

Серегу она не любила за то, что он мне расквасил нос в третьем классе. Мы об этом и думать забыли, но мама-то помнит, мама всегда все помнит.

– Сёма, все! Я сказала! Я за билеты эти знаешь, сколько отгрохала, а? Почти весь аванс!

– Ребенок об этом всю жизнь мечтал! – взвизгнула Дашка и тут же пугливо отступила: а вдруг, сейчас обижусь и точно никуда не пойду?

Я выскочил с кухни и треснул дверью со всей силы. В театр с мелкой идти придется, чего деньгам пропадать, но пусть понимают, что я против такого вот. А то совсем уже расслабились.

Сидим в третьем ряду. Эта дурочка такая смешная: притащила с собой кролика в балетной пачке. А говорит всем, что уже взрослая. Ей десять месяц назад исполнилось, а на балет с шести ходит. Вот ей мама и подарила билеты на день рождения. А мне теперь, вместо того, чтобы с пацанами у Сереги сидеть, приходится париться в рубашке и новом свитере.

И эта муть идет почти четыре часа! Интересно, им самим не надоест? Ну, тем, что на сцене?

Первые пять минут, пока все не стихло, и не погас свет, я постоянно думал, как можно отсюда слинять. А потом к мелкой обернулся, а ее лицо так и светится. Слишком счастливая она сейчас, нельзя ее обратно в реальность выдергивать.

Заиграл оркестр из своей ямы. Мы сидели со стороны барабанов, это я услышал. Ну, красиво играют, не спорю. Дашка тихо-тихо запищала и со всей силы сжала зайца. Смешная она у меня все-таки. Хоть и вечер испортила, зараза.

Она подергала меня за рукав идиотской рубашки и поманила к себе:

– Сёмочка, балет – это очень красиво! Ты скоро увидишь!

– Ага, да, – ответил я, скривившись.

На сцену выскочил идиот в лосинках, в костюме скомороха. Поскакал, побегал. Я слышал, как он тяжело ухает на пол, и из-за этого не мог нормально уснуть. Разве, блин, в балете все не должны быть легкими и беззвучными?

Хотя, ноги у этого мужика довольно мускулистые. Мне до таких ног, как ракам до Китая… И я заметил, как на шее у него вена вздулась. У меня так тоже иногда в качалке вены выступать начинают. Сложно это, наверное. И так высоко прыгает. У меня бы в жизни не получилось.

Теперь принц выскочил со всем своим двором. Колготки беленькие, волосы прилизаны. Фу. А Дашка снова пищит, что он какую-то антрашу шикарно делает. Вот детям мозги чем пудрят-то, а. Смотреть на такого мужика противно. А она от восторга писается. Прыгал этот принц, правда, еще выше, чем клоун. Высоко очень.

Я наконец-то засыпать начал, а тут другое действие. Спросил у Дашки, сколько еще осталось, а она зашикала на меня. Типа мешаю я всем. Нельзя говорить, когда такая музыка играет. Сквозь полузакрытые веки я увидел, что на сцену повалили лебеди. В полудреме смотреть на них было очень прикольно, как будто они из мультика какого-то. А я теперь хоть на пачки посмотрю, ну. А то до этого все девчата в юбках каких-то танцевали.

Минут через пять я закрыл глаза и зажал ладонями уши, чтобы не слышать грохота – они этими пуантами так по сцене топотали, что даже пацанам у Сереги не по себе было, я так думаю. Дашка сунула острый локоток мне под ребро. Я ахнул и хотел ей уже подзатыльника вмазать, но увидел, что тычет она подбородком в сторону сцены:

– Не спи, Сёмочка! Она-а-а-а-а… – на выдохе прошептала мелкая.

По центру, в окружении других лебедей, плясала типа их королева. Она и правда на королеву была похожа. С самой тонкой талией, с такой выправкой… Или как там, осанкой? Только взгляд печальный. На самом деле, очень она походила на грустную…лебедиху? А руки у нее вообще необычны были. Представить себе не могу, как ими так шевелить можно. Прямо от плеча и до самой кисти словно волну пускала. Суставы у нее там что ли лишние?

– Такие плавные движения! – зашептала Дашка. – Волшебница!

– Да. Волшебница, – тупо пробормотал я.

Почему-то спать теперь не хотелось. Внутри творилось что-то странное. Мне как будто стало неловко. За то, что она такая… И в груди что-то кольнуло.

– Сёмочка, теперь понимаешь? Балет – это красиво!

Дашка сидела напротив и уминала бургер. А мне чего-то есть не хотелось. Серега звонил, но я решил уже к нему не идти сегодня. Не было настроения идти в шумную компанию после такого. Необычного. Нездешнего.