Дмитрий Нержанников - Красное дерево, или как путешествовали в лихие 90-е

Сплав по Гангу… Теперь я знаю даже, что правильное название реки не Ганг, а Ганга. А тогда… Когда другой мой знакомый, банкир, сказал, что едет сплавляться на плоту по Гангу, у меня перехватило дыхание, и моё воображение тут же нарисовало картину: люди с мачете прорубаются сквозь дикие заросли, полные тигров, крокодилов и лиан… Наконец выходят к реке и, превозмогая трудности, героически сплавляются по ней, борясь с водоворотами, водопадами и прочими напастями.

Лет десять назад я тоже сплавился по Гангу. Вернее, уже по Ганге. Вот как это было: к отелю подъехал автобус, у него на крыше был привязан надувной плот. Автобус привёз нас к месту отплытия, мы отплыли, потом довольно весело, но совершенно безобидно покачались на волнах в течение шести часов, а потом нас отвезли обратно в отель.

Моя пятилетняя дочка рассказывала, как она в первый раз сходила в театр: «Сначала мы пришли, потом сели, стали ждать, когда начнётся, потом началось, потом мы посмотрели, а потом кончилось». Примерно так же я сплавился по Ганге. И никаких тебе мачете и крокодилов.

…Однажды я ехал в местном автобусе по берегу моря где-то в Юго-Восточной Азии и вдруг поймал себя на мысли, что за окном – обыкновенная Арабатская стрелка, на которой я миллион раз бывал в детстве. Только вдоль дороги растут пальмы, а не крымские маслины-лохи. Помню, что это открытие меня тогда чрезвычайно потрясло.

…Ещё один мой друг-путешественник рассказывал, как он долго карабкался по каким-то перуанско-инкским андам-кордильерам, едва не свалился в пропасть, чуть не замёрз на леднике, голодал несколько дней… и вот вышел к единственному человеческому жилью на много миль и дней вокруг. Первый, кого он увидел, был подросток в футболке с Ди Каприо из только что прогремевшего «Титаника»…

Мир стал совсем маленьким…

Ездить по нему стало удобно и легко. Были бы деньги.

В начале нулевых я со своим списком из тридцати посещённых стран казался пост-советским людям ого-го каким путешественником. Сегодня любой молодой человек, если он, конечно, обладает охотой к перемене мест, к своим тридцати годам может похвастаться и гораздо бо́льшими достижениями.

Но первый раз – это всё равно интересно и незабываемо…

Впервые я выехал за границу, когда мне было глубоко за тридцать. Я вдруг понял, что жисть моя проходит зря, и надо уже как-то расширять свой географический тезаурус. То бишь, ехать, смотреть мир. А как ехать?! Денег, как и у многих из вас, мои дорогие читатели и читательницы, у меня не было. И взяться им было неоткуда. Выход один – автостоп. Так в тридцать с лишним лет я занялся этим странным занятием.

Катализатором процесса послужило то, что один из снятых мной фильмов, а именно, – «Партизан из Занзибара» – был выбран для участия в Гамбургском кинофестивале, и меня туда пригласили в качестве почётного гостя. Мы поехали небольшой компанией. Я, как главный режиссер нашей студенческой киностудии, ее директор и несколько актеров.

Визы можно было получить только в Москве. Приехав туда, мы тут же несколько обалдели. У немецкого посольства ЖИЛА целая толпа людей. Их там были тыщи!С палатками, полевыми кухнями и прочей бытовой машинерией. За день в посольстве принимали всего восемьдесят человек. Я со своим кинофестивальным приглашением подошел к охраннику, мол, для культурных связей, вроде бы, должна быть отдельная очередь.

Да. Есть такая. В ней уже двести человек стоит, а в день культурологи принимают человек по десять-пятнадцать. Так что разницы никакой. Мы плюнули на них и поехали без визы.

Первой была белорусская граница. Границы, конечно, никакой там не было. Видимость одна. Но какая-то будка всё-таки маячила. И вот стоим мы у этой будки, стопим машины. Ночь. Никто не останавливается. Проститутки автомобильные подтянулись, пивом нас угостили, пообещали застопить для нас кого-нибудь… Я им песенки пою под гитару, про любовь. Проститутки ужас как любят песенки про любовь… Директор нашей студенческой киностудии, пьяненький уже совсем, ушёл в кусты… Тут подходит пограничник с автоматом: «Вы хто такие?»

Я начинаю рассказывать ему, что еду в Гамбург на кинофестиваль, получать награду за свой гениальный фильм, что я кинорежиссёр из Петербурга-города и так далее… Тут из кустов, застёгивая на ходу ширинку, вываливается мой небритый попутчик, после нескольких дней пути похожий уже чуть ли не на бомжа.

– А это директор нашей киностудии, – говорю я пограничнику.

Он выдерживает долгую психологическую паузу, брезгливо оглядывает нас с головы до ног… Переводит взгляд на проституток, потом на мою гитару, на рюкзаки наши… поправляет на плече автомат и произносит эпохальную фразу:

– Ну, вы и пиздеть!

…Вскоре проститутки, как и обещали, застопили две машины, и мы поехали дальше. Уже по отдельности. До фестиваля я в тот раз, правда, так и не доехал, – не сложилось как-то – зато шикарно побывал в Праге, о чём и хочу вам теперь поведать.

…Но перед Прагой была ещё потрясающая ночёвка в Усти-над-Лабем, Усть-лабинске, по-нашему. Крохотный городок на реке Лабе с нависающим над ним, как и над множеством других чешских городков, средневековым замком. Но, так как в начале 90-х разруха была не только у нас, а во всем бывшем социалистическом лагере, то замок этот стоял позабытый и позаброшенный.

Я набил рюкзак бутылочным пивом в ближайшем магазинчике и пошел в этот замок ночевать, предварительно обсудив с полицейским легитимность сего поступка. Полицейский был не в курсе, и даже дорогу объяснить не смог. Сказал только, что идти надо через лес и в гору.

Кстати, о разных странных местах моего ночлега надо бы написать отдельную главу. Поставлю где-нибудь галочку, чтоб не забыть.

Городок быстро остался позади. Вечерело… На городской окраине, медленно переходящей в тёмный лес сидела компания подростков и пинала балду. Один из них вызвался меня проводить до замка: «Полчаса быстрой ходьбы».

Через пять минут «быстрой ходьбы» в гору мне стало не по себе. Парень втопил как Шумахер, а у меня в рюкзаке – лишнего груза пол-ящика пива. К тому же мне вдруг стало страшно: в лесу было уже почти темно, а парень шел слишком молча, слишком угрюмо и слишком целенаправленно. Три этих «слишком», даже если опустить «слишком быстро», меня не на шутку взволновали. На мои просьбы идти чуть помедленнее он не откликался. На меня смотрел исподлобья и вообще вел себя как типичный зомби или вурдалак. Даже одышки у него не было, а из-под верхней губы вроде бы стали клыки прорезываться…

– Эй, эй! Стоп! – наконец возопил я. – Дальше я сам. Спасибо тебе, дружище.

Парень молча и мрачно пожал мне руку и мелкой рысцой потрусил вниз. «Щас своих приведет», – подумал я. А у меня пиво невыпитое. Сел на камешек, откупорил бутылку «Гамбринуса», отдышался и поковылял дальше.