Макси Фэй - Нефанатка

«Никуда не выходи и никому не открывай дверь. Я скоро буду. Ксюша, все очень серьезно!»

Я молился, чтоб мы успели, когда мчались на такси обратно к нашему дому. Молился, чтобы никто не успел тронуть мою девочку. Отец вызвал подкрепление, и, когда мы подъехали к дому, они уже были там.

– Здесь три трупа. Один в машине и двое в кустах. В подъезде чисто, – доложил отцу Денис. – Кто-то приехал раньше нас.

Я поспешил в дом. 21:43, а под дверью нет никакого конверта. Открыл своим ключом и вошел в квартиру. Там было очень тихо и пусто. С замирающим сердцем я заглядывал в комнаты и тихонько звал:

– Ксюшаа…

Зашел в спальню и увидел её в углу кровати. Она вся сжалась в комочек и спрятала голову.

– Ксюша – позвал я её шепотом.

Она подняла голову и посмотрела на меня заплаканными глазами. А потом вскочила и бросилась на шею. Я крепко обнял её и с наслаждением вдохнул родной аромат. А потом отстранился и, обхватив руками её лицо, заглянул в глаза.

– Почему… ты… приехала… сейчас… – очень тихо и с большим трудом, но у меня получилось это сказать.

– Мне приснился кошмар, – пролепетала Ксюша и снова разрыдалась.

Анжела приходила в себя очень медленно.

Сначала она почувствовала запах. Очень сильный, даже приторный, запах свежей крови.

Потом ощутила, что лежит в воде. Очень теплой воде и очень приятной. А еще, вода была какой-то очень плотной и тягучей. Анжела чуть приподнялась и снова опустилась по дну ванны. Получившаяся волна легонько окатила её обнаженные груди, и это было очень волнующе. Девушка довольно улыбнулась.

Наконец, Анжела открыла глаза. И ничуть не удивилась. Она была на каком-то большом мясном складе. Вокруг ровными рядами на железных крюках висели освежеванные туши коров. Сама же она лежала голая в какой-то огромной ванне, полной еще теплой крови.

– Очень оригинально, Ашотик! – выкрикнула она в потолок.

Затем спокойно вылезла из ванны. Густая кровь стекала по её пышному телу, и это было так красиво, что Анжела даже залюбовалась собой.

– Нравлюсь тебе, Ашотик? – снова крикнула она.

И снова ей никто не ответил. Но девушка знала, что Ашот где-то тут и наблюдает.

Она пожала плечами и пошла вперед между рядами освежеванных туш. Её всё это ничуть не пугало, она понимала такие шутки.

Довольно скоро ей стало не очень комфортно. На складе было холодно, а она была голая и мокрая. Её кожа покрылась мурашками, зубы стучали, ноги прилипали к ледяному полу, а склад всё не кончался.

Анжела шла и шла и вдруг увидела на полу стрелочку, нарисованную мелом. Стрелка предлагала повернуть направо, девушка усмехнулась и повернула туда.

Там стоял обычный стол. На столе – три ровные дорожки белого порошка и лист бумаги. На нем красивым витиеватым почерком было написано:

«Всё, как ты любишь, красавица моя»

Глаза Анжелы загорелись, она ловко свернула трубочку и быстро втянула в ноздри все три дорожки. Потом снова пошла вперед.

Немного погодя стало вдруг очень тепло, а туши вокруг нее начали улыбаться. Серьезно, на их красных боках были нарисованы широкие улыбки! Анжела улыбалась им в ответ и радовалась, что у нее так много друзей. Она стала рассказывать им о своей предстоящей свадьбе и о том, чем удивит гостей. Например, она, захлебываясь от восторга, рассказала им о том, что шлейф её свадебного платья будет длиной семь с половиной метров и нести его будут специально обученные обезьянки.

– Да-да, вы не ослышались, – убеждала она ближайшие к ней туши, – их специально привезут из московского цирка!

Неожиданно перед ней появилась серая дверь. Анжела грустно вздохнула и, обернувшись к тушам, помахала им на прощанье рукой. Затем толкнула дверь и вышла на улицу.

Было темно, но площадку перед складом ярко освещали фонари. Там было много людей, и Анжела смутилась вдруг, что не одета. Но потом увидела среди них Ашотика и, улыбнувшись, пошла к нему.

Он стоял немного впереди остальных, и в руке у него был длинный хлыст. Он нетерпеливо щелкал хлыстом по асфальту и почему-то был одет как американский ковбой. Даже широкополая шляпа была. Позади него стояли другие ковбои, и каждый из них держал на цепи огромного пса. Собаки скалили зубы и рвались вперед, из их пастей на асфальт падала слюна, и Анжела поразилась, какие же сильные эти ковбои, раз могут удержать таких огромных псов.

– Здравствуй, моя королева, – вкрадчиво произнес Ашотик. – Мы тебя уже заждались. Как тебе понравился мой сюрприз?

– Я в диком восторге, милый, – нежно пропела ему Анжела.

Ашоту было очень интересно, что видит она сейчас в своих галлюцинациях и видит ли что-то вообще. А вдруг он неправильно рассчитал, и это количество кокаина почти на нее не подействовало?

Вообще-то, это была вторая, больше запасная, часть плана. Ашот предполагал, что очнувшись на мясном складе в ванне с теплой кровью, Анжела испугается, осознает свою ошибку и будет на коленях умолять его о прощении. Любая бы испугалась. Черт, да даже мужику было бы не по себе. Но дочка Кокорина его удивила.

Тогда он позволил ей принять тройную дозу. Надеялся, что в таком зловещем антураже её мозг под действием наркотика породит такие ужасающие фантазии, что она будет сходить с ума от страха и опять-таки приползет к нему на коленях, умоляя спасти от злобных кровавых монстров.

И опять мимо. Она стояла напротив него, такая же надменная и нисколько не боящаяся голодных собак, которые с ума сходили от запаха крови и пытались порвать свои цепи.

– Нам нужно решить, что делать со свадьбой, о рубин моего сердца, – сказал Ашот, вглядываясь в её лихорадочно блестящие глаза. – Гости ждут, ты обещала им событие века, нехорошо расстраивать уважаемых людей.

– Свадьбы не будет, Ашотик, – грустно пожала плечами Анжела. – Ты не прошел испытание.

– Ты уверена, любовь моя? – переспросил Ашот. – Эти псы готовы разорвать тебя на куски, если ты мне всё-таки откажешь.

– Абсолютно, милый, – приторно сладко улыбнулась Анжела и скрестила руки на груди.

«Ну что ж, значит, переходим к плану «С», – подумал Ашот и поднял к уху телефон, который всё это время держал в руке.

– Эдуард Федорович, дорогой! Здравствуй! Ты знаешь, твоя дочь наотрез отказывается выходить за меня. Уж я её убеждал-убеждал… Может быть, ты поговоришь с ней?

– Солнце мое, поговори с отцом, – протянул он ей телефон, нажав громкую связь.

– Анжела? Что за фокусы? Где ты находишься?

– Здравствуй, папочка! Мы с Ашотиком играем в ковбоев, и у него много больших и злобных собачек, – радостно сказала Анжела в трубку, а потом добавила театральным шепотом: – Кажется, мы сейчас пойдем на охоту в большой и темный лес. Но я все равно не выйду за него замуж! – и захихикала, прикрывая рот.