Эна Трамп - Возвращение Робин Гуда

Инка преданно смотрела на Анюту.

– Ладка вон тоже… Она так вообще, через очки ничего не видит! – говорила Анюта. – Наверно, и лица его ни разу не видела. Тоже мне! Глупые девки. Чего в нем хорошего? Ничего такого.

– А сама, – сказала Инка.

– Ничего такого, – возразила Анюта. – Сто лет он мне нужен.

– Здрасьте, теть Вера! – крикнула Валькина подруга. – А мы пришли с женихом знакомиться!

– И порешь ты… ересь всякую, – недовольно сказала мать Анюты. – Яки табе жаних?

– Яки ни есть, – заявила Валькина подруга.

Мать Анюты подметала пол.

– На двор йдзите, – сказала она.

Они, впятером, вышли в огород. Поленница была аккуратно сложена, но в огороде никого не было.

– Убежал твой жених, – сказала Валькина подруга. – Ты его, наверно, напугала, Анюта. Ты штаны, наверно, перед ним одевала, вот он и напугался.

– А на крыше кто..! – сказала Инка задушенным голосом.

Все оглянулись вверх.

На крыше сидел сумасшедший. В одних штанах, и смотрел на них. В руке у него было яблоко, а в другой он держал гитару.

– …Ой, – сказала Валькина подруга. – Здрасьте! – И хихикнула.

Он встал, подошел к краю крыши и сел, свесив ноги. Он смотрел на них, а они смотрели на него, щурясь от солнца.

– Чего вы там делаете, спускайтесь к нам!

– Зачем? – спросил он.

– Знакомиться, – сказала Валькина подруга. – Меня Люба зовут, а вас как? – Она все хихикала. Она сама могла бы сойти за сумасшедшую еще получше него. Анюте стало неприятно. Она бы отошла, но побоялась пропустить.

– Я вас боюсь, – сказал он. – Вон как вас много, а я один.

– Не бойтесь! – закричали Валькина подруга и вторая, длинноносая, в два голоса. – Спускайтесь! Сыграйте нам чего-нибудь!

– Все-таки я боюсь, – возразил он. Положил яблоко на крышу, перехватил гитару, сыграл – трам, трам, трам.

– Нетушки, вы спускайтесь! Вы спойте!

Он взглянул на них, потом на землю, и, взявшись свободной рукой за край, неожиданно спрыгнул, прямо с гитарой – Валькина подруга взвизгнула, а у Анюты перехватило дыхание. Он постоял, глядя на них, потом сел, прямо на землю у поленницы.

– Садитесь, – сказал он.

Они переглянулись, похихикали. Сесть никто не сел.

– Меня Люба зовут, – снова начала Валькина подруга. – А это Оля, а вот они – Инна, Лада и Анюта. А вас как?

– Клёпа, – сказал он и улыбнулся Валькиной подруге. – А чего спеть-то?

– Чего-нибудь, – сказала Валькина подруга жеманно.

– Про любовь, – вдруг сказала Инка.

Он поднял голову и уставился на нее. Валькина подруга прыснула. Инка стояла, красная, как рак.

– А кто – Анюта? – вдруг спросил он.

– Я, – сказала Анюта звонко, как в школе.

Он перевел взгляд на нее, потом опустил его на гитару.

– Я и играть-то не умею…– пробормотал он как будто сам себе. – Ну, я попробую, – он взглянул на них, и сыграл: трам, трам, трам. Потом он стал петь. Вот что он пел.*

* Этот рассказ был написан в качестве учебного задания «10-минутная киноновелла» на 2-м курсе сценарного факультета ВГИКа. В этом месте приводилась песня Анны Герасимовой, которую можно, в силу выбранной специфики, представить как клип, озвученный А. Герасимовой. Заключительные строчки: «Девочка Аня ест геркулес… Лес без названья – где этот лес?» соотносятся с заглавием рассказа. (Вообще заглавие было позаимствовано из эссе Санты «Девочка и лес».)

– Всё, – сказал он. Пел он не очень-то громко. Он закрыл струны рукой и стал смотреть на Валькину подругу.

– Вы, наверно, баптист, – после молчания сказала другая Валькина подруга, длинноносая. – У них все песни такие.

– Не может быть! – Он нахмурился. – Почему вы это подумали? Нет, я не баптист – какой я баптист! Они совсем другие, мне кажется.

– А вы вот эту можете? – спросила Валькина подруга Люба. – Милиён, милиён, милиён алых роз…

Он покачал головой:

– Нет, эту я не могу.

– Такая песня хорошая, – сказала Валькина подруга с сожалением. – Моя любимая.

– Вы перепишете слова? – сказал он. – Я тогда спою.

Валькина подруга захихикала.

– А вы из города? – спросила некрасивая Лада.

– Да, – согласился он. – Зурбаган – знаете?

Они переглянулись.

– Это, может, в Грузии, – сказала Валькина подруга. – Вы из грузин? – Он уже снова играл; и кивнул. – Ой, как вы музыку любите, – сказала Валькина подруга. – Приходите сегодня на танцы к нам, наши мальцы на магнитофоне крутят – все как в городе!

– Дискотека, – сказала Лада вроде как никому.

– Спасибо, – сказал он, продолжая играть.

Девки ушли, а он пошел в дом спать. Анюта походила по огороду, съела несколько крыжовников. Подошла к лестнице, подумала и залезла на крышу. Среди листьев красными пятнами выделялись крашеные яблоки. Она прошла по крыше. Здесь валялись его свитер и куртка. Анюта слезла и пошла в дом тоже.

Он лежал на диване в комнате. Анюта вошла, посмотрелась в зеркало, искоса глянула на него. Он лежал с закрытыми глазами. Анюта постояла, потом спросила:

– Вы еще не спите?..

– Нет, – сказал он с закрытыми глазами.

– А зачем вы яблоки красили.

Он молчал так долго, что Анюта уже подумала, что он заснул. Но тут губы шевельнулись.

– Ни с кем не спорить это уже пьянство, друг мой Саша говорил.

Анюта стояла, глядя на него. Но он все равно глаз не открывал. Анюта медленно вышла из комнаты.

В клубе горел красный свет. Посередине уже топтались пары, танец был медляк. Анюта зашла с Инкой. Они остановились недалеко от входа.

Музыка играла громко.

– А у Сильченки штаны как у тебя, – прокричала Инка на ухо.

Сильченко и другие мальцы стояли далеко в противоположном углу. У Сильченко были штаны как у Анюты.

– Вовсе не такие! У меня – во, смотри, карман какой!

– Ну почти такие, – прокричала Инка.

Сильченко, кажется, смотрел на нее. Вдруг Анюта вздрогнула. Это был пьяный парень из другой деревни, он взял ее за руку.

– Можно вас?

– Можно, – ответила Анюта с достоинством.

Они стали танцевать. Анюта через его плечо видела Сильченко, он ни с кем не танцевал, но потом парень поворачивал ее, и Сильченко оставался за спиной.

– Как тебя звать? – сказал пьяный парень ей на ухо.

– Аня.

Танец кончился, но он не хотел ее отпускать. Анюта вырвалась и пошла к выходу.

– А я ему – раньше сопли утри, – говорила Валька.

– Ну, где ж твой жених? – спросила Валькина подруга.

– Какой еще жених, – вяло отперлась Анюта.

– Музыкант-то этот – втюрился в Анютку, слышь? – сказала Валькина подруга Вальке. – За километр видать! Глянь – покраснела!.. – Валькина подруга подкалывала. – Девочка Аня, манная каша! – пропела она.

– Да ты сюда слухай, – рассердилась Валька. – Дык я ему – а он обиделся – ай-ай! Чуть только что слезки не покапали…

Валькина подруга повернулась к Вальке. Анюта постояла, а потом двинулась к выходу.