Грэм Симсион - Триумф Рози

— Значит, придется тебе купить велик поменьше. Или одолжить.

В велосипедном магазине готовы были дать нам напрокат подержанный велосипед нужных размеров, однако он имел открытую раму, а значит, строго говоря, представлял собой велосипед для девочек.

— Для того чтобы учиться, в самый раз, — заверил нас продавец.

— Дед говорит, что девчоночий — это хорошо, — вставил Хадсон. — Что это даже лучше.

Невероятно.

Мы загрузили велосипед в багажник «тойоты» Фила и поехали в парк.

Подход Хадсона (следовавшего рекомендациям моего отца) заключался в следующем. Он должен был, сев на велосипед, не ехать, а идти вперед, опираясь о землю то одной, то другой ногой, а освоив такой способ перемещения — отталкиваться от земли обеими ногами одновременно, продвигая велосипед вперед и, таким образом, проезжая небольшие расстояния без дополнительной поддержки. Когда я увидел, как высокое, худое тело сына возвышается над велосипедом с открытой рамой, воспоминание вернулось ко мне.

Так учила меня сестра — утащив на несколько миль от дома, чтобы никто из знакомых не увидел, как я качусь на девчачьем велосипеде, что являлось еще более постыдной демонстрацией хлюпиковости, чем использование учебных колес.

Проект с баром развивался. Мин договорилась, что не будет брать с нас арендную плату, зато получит долю в нашем бизнесе. Предполагалось, что я поначалу буду работать на пониженной ставке — тем самым выкупая собственную долю. Амхад проникся концепцией, которую Мин обрисовала ему в личной беседе. Была подана заявка на получение алкогольной лицензии.

В Мельбурне уже существовал бар «Остынь», и мы вернулись к первоначальному предложению Дейва — варианту «Библиотека». У этого названия имелись очевидные преимущества — наши клиенты могли с чистой совестью говорить: «Я пошел в „Библиотеку“». Но я надеялся, что такая вывеска будет еще и создавать ощущение убежища, дарящего душевный покой.

Соблюдая традицию, предписывающую отвечать визитом на визит, Бланш после школьных занятий посетила наш дом в качестве гостьи Хадсона. Мне было любопытно узнать, как достижения в области плавания повлияли на его социальный статус. Я не испытывал оптимизма на сей счет: в свое время успехи в боевых искусствах почти не повысили мой собственный статус в школе. Более того, они стали дополнительным доводом в пользу того, чтобы считать меня чудноватым. Стоит наклеить на человека ярлык, и даже вполне обычные его поступки и достижения будут казаться чудноватыми, поскольку от чудика их не ожидают.

Я задал этот вопрос Хадсону в присутствии Бланш — надеясь получить независимое мнение.

— Повысился ли твой социальный статус в результате твоих плавательных побед?

Бланш засмеялась:

— Все поразились. Довольно сильно. Но, знаете, бывает и не такое.

— Есть какой-нибудь прогресс в ситуации с классным клоуном?

Вероятно, мне не следовало спрашивать об этом при Бланш. Но Хадсон не выразил никакого смущения.

— Я сделал так, как ты советовал. Спросил, не хочет ли он со мной подружиться. Не сработало.

В этот момент я осознал неполноту своей рекомендации. Хотя социальные сети, в сущности, построены на обращениях к людям с просьбой, чтобы они стали твоими друзьями, такой подход почему-то не считается приемлемым для реальной жизни (я не видел для этого никаких логических обоснований).

Нашу беседу прервал громкий стук: летящий голубь ударился о стеклянную дверь и теперь лежал на земле. Выйдя наружу, я определил, что столкновение оказалось фатальным. Птицы не могут себе позволить носить на теле большое количество природной брони, так как это не согласуется с требованиями аэродинамики.

Когда я вернулся с лопатой, Бланш, склонившись над птицей, разглядывала ее.

— Папа разрезает животных. Мышей, — объявил Хадсон. Когда-то так и было, но я уже очень давно не выполнял подобную работу собственными руками.

Я ожидал, что Бланш скажет «фу» или еще как-то проявит свое отвращение. Вместо этого она спросила:

— А этого можете разрезать? Чтобы мы увидели, что у него внутри.

— Фу, — произнес Хадсон.

— Животных следует должным образом подготавливать к вскрытию, — заметил я. — К тому же оно требует специальных инструментов, а у меня дома они отсутствуют. И потом…

— Вы точно не сможете его разделать? — спросила Бланш.

— Почему тебя это так интересует?

— Я, может быть, ослепну, так что хочу успеть увидеть как можно больше всяких вещей.

Аргумент Бланш звучал убедительно, однако, прежде чем приступать к делу, мне требовалось разобраться с реакцией Хадсона. Большинство людей находят вскрытие неприятным процессом, однако важно уметь выполнять и неприятные задачи. Смена подгузников, уборка рвотных масс, обнимание родственников… все это — жизненно необходимые навыки.

Для меня (и, по-видимому, для Хадсона) контакт с животными, как живыми, так и мертвыми, попадал в категорию неприятных задач, однако я в свое время справился с данной проблемой — настолько, чтобы иметь возможность нормально функционировать в профессиональной и социальной сферах. Хадсону требовалось освоить то же умение.

— Как преподавательница плавания убедила тебя преодолеть неприязнь к погружению в жидкость? — спросил я у него.

— Да легко. Сначала я должен был плеснуть себе в лицо водой, потом погрузить один только нос, потом лицо, потом…

Я дал ему закончить объяснение, хотя уже увидел четкую картину процесса: постепенное расширение контакта с объектом — под личным контролем контактирующего. Мы не пробовали применять данную методику главным образом из-за того, что в свое время мой отец использовал ее со мной — безуспешно. Возможно, прежде Хадсон скорее демонстрировал естественное сопротивление, нежели унаследованную фобию. Или же динамика взаимодействия между Хадсоном и его тренером по плаванию оказалась иной, нежели та, что когда-то существовала между мною и моим отцом.

Всего за несколько минут я установил свой ноутбук на кухне так, чтобы его можно было использовать в качестве видеокамеры. Хадсон настроил компьютер у себя в спальне, чтобы принимать изображение. Я натянул хирургические перчатки, которые обычно использовал при уборке дома, и приступил к вскрытию при помощи бритвы, свеженаточенного кухонного ножа и нескольких салатниц.

Я уже много лет не занимался вскрытием птиц, но основные органы у представителей царства животных схожи, так что я воспользовался этой возможностью, чтобы прочесть небольшую лекцию по сравнительной анатомии человека и голубя. Хадсон несколько минут наблюдал за процессом дистанционно, после чего присоединился к нам, однако не стал подходить близко и отказался провести хотя бы какую-то часть вскрытия самостоятельно. А вот Бланш была чрезвычайно заинтересована.