Грэм Симсион - Триумф Рози

Я наблюдал, как пловцы из команды Хадсона обнимаются и как Хадсон отходит в сторонку.

— Чего-то он себя ведет не как надо, — произнес Фанат «синих», вероятно обращаясь к своему соседу.

У меня возникло сильное желание отреагировать на эту реплику, однако, по счастью, сосед нашел подходящий ответ:

— Ну, плавает-то он как надо.

Прошел еще один заплыв — стометровка для девочек, вольным стилем. Затем чемпион вышел на аналогичный заплыв для мальчиков. Это было последнее состязание в программе. Здоровяк выступил вперед, и зрители разразились аплодисментами. Затем вперед вышел Хадсон — и удостоился еще более громких рукоплесканий, а также одобрительных возгласов. Он был чуть выше Здоровяка, но по крепости телосложения сильно уступал ему.

— Время расплаты, — произнес все тот же голос позади нас.

— Заняться больше нечем? — проворчал Фил, и я услышал позади нас звук, с каким воздух выходит сквозь поджатые губы. Но тут соревнование началось. После первого нырка Здоровяк показался из воды значительно дальше, чем Хадсон, и стал быстро увеличивать разрыв.

— Погоди, — произнес Фил. — Чемпион сегодня сделал много заплывов, а эстафета выбила его из колеи. Хадсон как раз оставил ему шанс, чтобы сразу помчался на всех парах.

— Намеренно? Хадсон специально замедлил движение, чтобы внушить сопернику надежду на победу?

— Скажем так: Хадсон разумно рассчитывает силы, — отозвался Фил.

При развороте Здоровяк по-прежнему шел впереди, но его скорость уменьшалась. Хадсон начал сокращать разрыв. Мне было слишком трудно оценить темп этого сокращения и соотнести его с оставшимся расстоянием, и я вскочил и завопил вместе со всеми собравшимися, когда пловцы коснулись стенки одновременно — почти одновременно. Двое судей, оба — дети, прошли друг к другу с противоположных концов бассейна и после недолгого совещания воздели вверх руку Хадсона, словно тот победил в боксерском поединке.

— Лажа, — снова послышался голос сзади.

Фил развернулся, но я сознательно не стал следовать его примеру. Во время спортивных мероприятий люди нередко разгорячаются, и я понимал, что лучше избежать конфронтации.

— Успокойся, приятель, — призвал Фил. — Это ж соревнования для начальной школы, только и всего.

— Ты хоть сам играешь?

— Играл когда-то.

— Я был профессиональный кикбоксер, — сообщил Фанат «синих».

— А я был боковым полуфорвардом в «Хоторне» [11] «Хоторн» — знаменитый австралийский футбольный клуб. Здесь важно подчеркнуть, что речь идет именно об австралийской разновидности футбола, где от форвардов и полуфорвардов требуется большая физическая мощь. . Так о чем ты там говорил?

— Если б ты понимал в спорте, знал бы, что этот чудик не выиграл. Они ему подсудили.

— Имеешь право на свое мнение насчет судейства. Только не называй ребят, которых не знаешь, чудиками.

— Что хочу, то и говорю.

— Ну и отлично, приятель. Поговори сам с собой. А нам надо поздравить победителя.

Фил быстро поднялся, и я последовал за ним. Он начал смеяться:

— Он еще надеялся, что я поведусь на его подначки. Думаю, это бы немного подпортило триумф Хадсона, если бы его папашу и его тренера увезли в полицейском фургончике.

Фил обхватил меня рукой за плечи, однако я не стал возражать, поскольку был слишком занят осмыслением тех слов, которые он произнес.

— Ты? Ты — его тренер? Он же терпеть не может воды.

— Это ты терпеть не можешь воды. Ты по этой части — не лучше Рози. Ну и какие у него могли быть шансы в такой семейке? У нас в клубе есть тренер по плаванию. Там и бассейн имеется — может, ты заметил? Ну вот, и она, этот тренер, отлично работает с детьми. И со взрослыми, которые не умеют плавать, если тебя это вдруг когда-нибудь заинтересует.

Фил убрал руку и продолжал:

— Он тренируется каждый раз, как приходит. Может, парень и любит поболтать, но секреты хранить умеет. У него ВИП-членство, так что мы даже стираем его плавательные вещички.

— И он хорошо это освоил?

— Ты сам видел. Похуже, чем тот парень, которого он одолел, но для того и нужен тренер. Тактика — вот что главное. Этот здоровяк себя измотал. А Хадсон два раза поплыл — два раза выиграл. И всех удивил.

После фестиваля Фил присоединился к нашему ужину, и мы показали Рози снятые им видеоролики, комментируя их втроем. Хадсон был чрезвычайно доволен как результатами, так и вкладом, который внесли в его выигрыш рекомендации Фила. Обстановка напоминала нью-йоркский бар после победы «Янкиз» — разумеется, с поправкой на меньшее количество присутствующих.

Это навело меня на мысль пригласить и Дейва, после чего мы показали видеозаписи и ему.

— Кто этот здоровенный парень? — спросил Дейв у Хадсона.

— Его зовут Блейк. Он ничего, нормальный. Он плакал, когда все закончилось, потому что ему приходится каждый день вставать в полпятого на тренировку, а его папа хочет, чтобы он всегда все выигрывал.

— Ты понимал, как он близко?

— Я его видел, но я не мог быстрее.

— Ты открывал глаза под водой? — спросил я.

— Для этого очки и нужны. Но я могу и без них открывать глаза, если понадобится.

— Мы очень тобой гордимся, — объявила Рози.

Я поднял свой пивной бокал:

— За величайшего пловца-юниора в мире.

Хадсон засмеялся:

— Ты больше радуешься, чем когда в Нью-Йорке я занял первое место по математике. Даже как-то странно для тебя.

После того как Хадсон отправился спать, Фил поведал историю о Фанате «синих»:

— Я потом стоял в очереди к киоску, и он ко мне подошел и говорит: «Без обид, дружище, не знал, что он с тобой, не парься». Вот кретин.

— Вы знаете, как я отношусь к насилию, — проговорила Рози, — но мне почти жалко, что он не полез в драку. Он бы живо узнал, что не с теми связался.

Приятно было слышать, что Рози так во мне уверена. Но голос Фаната «синих» заставил меня вспомнить ту категорию практиков боевых искусств, что не соответствует расхожему стереотипу скромного, сдержанного, не склонного к конфликтам мастера. Я вовсе не обязательно победил бы его в схватке. Кроме того, я давно не тренировался. Перед тем как лечь в постель, я вновь внес карате и айкидо в свое расписание.

Во время нашего следующего посещения Шеппартона мой отец, чье здоровье продолжало угасать, отвел Хадсона в сторону и приватно разъяснил ему свою теорию освоения велосипеда. Хадсон поделился ею со мной, но лишь когда мы вернулись домой. К моему немалому удивлению, рекомендуемая методика кардинально отличалась от того способа, каким отец некогда пытался обучить меня.

— Обе ноги должны касаться земли, — заявил Хадсон, сидя на моем велосипеде.

— Не удастся опустить сиденье так низко.