Людвиг Ренн - Новелла ГДР. 70-е годы

Я уселся на кровати, рассеянно убрал волосы со лба и стал искать сигареты, обшаривая карманы брюк и куртки. Я подумал: «И что только из всего этого получится». И еще я подумал: «Как же это, если я ее никогда больше не увижу». И еще я подумал: «Я слишком много курю».

Ощупью я нашел часы, но не смог различить время. Петух прокричал в третий раз.

Перевод Н. Литвинец.

© Verlag Neues Leben, Berlin, 1978.

В соседнем городе (в том самом, где в центре большой универмаг), в конце длинной улицы, жил молодой человек, который занимался живописью. Был ли он настоящим художником, люди не знали, но говорили, что у него талант, что он — человек искусства, называли его Пикассо. О себе он говорить не любил, а если случалось, говорил так: я просто художник, причем не из лучших. Однако преуспевал в живописи больше, чем все остальные художники города, вместе взятые. Он был, как видите, не только одаренным, но и скромным. В этом нет ничего удивительного: только бездари говорят о себе навязчиво и нескромно, наговорят с три короба и взгромоздятся на слова, как на пьедестал: иначе они и незаметны.

Молодой художник мечтал о картине невиданной и прекрасной, но не просто прекрасной, а такой, что всякий, кто ни посмотрит на нее (даже самый злой и черствый), станет добрым и дружелюбным. Зрители увидят на этой картине всю красоту Земли: людей и зверей, растения и камни, море и горы, облака и солнце. Но он не просто мечтал, он работал. Целый год писал людей, еще год — зверей, третий год — растения, четвертый — камни, пятый — море, шестой — горы; как видите, он был очень трудолюбив. Работал уже седьмой год. Для облаков, как знает каждый, нужно много белой краски, поэтому вместо котлеты или бутылки яблочного сока или куска шварцвальдского торта он покупал тюбик цинковых белил. А утром, в обед и вечером съедал по куску хлеба с топленым салом. Зато, если облако получалось особенно удачным, ел с таким аппетитом, как будто это были котлеты, яблочный сок или торт. Денег ему постоянно не хватало, зато долгов было предостаточно. Но он был доволен жизнью и даже счастлив.

В один прекрасный день (он как раз писал летнее облако, белое и пузатое) к нему позвонил сосед — он работал на газовом заводе, а вечерком любил посидеть с удочкой на пруду — и спросил: нельзя ли приобрести картину, настоящую, писанную маслом, — у жены скоро день рождения. Хотите облако? — спросил молодой художник. Но сосед покачал головой — картина представлялась ему такой: пруд, поросший тростником, заходящее солнце, его золотые блики на водной ряби, рыболов на скалистом берегу. При каждом слове молодой художник вздрагивал, как от удара. Однако он был не только одаренным, скромным и трудолюбивым, но принадлежал к числу людей, которые не могут ответить решительным «нет» на чью-либо просьбу. Он видел, как хочется соседу иметь эту картину, и обещал написать ее: пруд, поросший тростником, заходящее солнце, его золотые блики на водной ряби, рыболова на скалистом берегу.

Через неделю картина была готова, она еще не высохла, и в студии пахло свежей масляной краской. Вечером зашел сосед — он был в восторге. Молодой художник отказался взять деньги за картину. Но сосед сунул-таки пару кредиток под тюбики с краской. Плата не пустяковая, но долгов, конечно, было больше. Когда через день к нему позвонил гражданин, живший на другой стороне улицы (он видел картину соседа, нашел ее прекрасной и хотел бы иметь такую же), молодой художник сдался на уговоры и обещал написать еще одну. «Но уж это в последний раз, — сказал он себе, — потом закончу летнее облако, белое и пузатое, еще год потрачу на солнце и напишу наконец картину, на которой люди и звери, растения и камни, море и горы, облака и солнце — вся красота Земли». Но люди уже узнали, что у него можно приобрести картину с прудом, поросшим тростником, с заходящим солнцем, его золотыми бликами на водной ряби, рыболовом на скалистом берегу, — молва об этом обошла всю улицу. Денег, полученных за третью картину, с лихвой хватило, чтобы рассчитаться с долгами. На этом можно было бы поставить точку, но просьбы были все настойчивей, а он, как мы знаем, не умел отказывать. К тому же оказалось, что иметь деньги не так уж неприятно: он больше не питался одним хлебом с салом, по утрам покупал пакет молока и четыре булочки, обедал в ресторане, по вечерам пил пиво и ел жареный картофель с яичницей-глазуньей, потом перешел на вино и, наконец, пил уже не просто вино, а исключительно шампанское. Незаконченное летнее облако давно высохло: он писал лишь пруд, поросший тростником, заходящее солнце, его золотые блики на водной ряби, рыболова на скалистом берегу. Зарабатывал неплохо. Деньги складывал в коробку из-под обуви. Марка к марке — скоро у него была уже кругленькая сумма, выражавшаяся числом с несколькими нулями. Коробка переполнилась, и он отнес деньги в сберкассу. Денег скопилось так много, что он стал подумывать о покупке домика на городской окраине. Работал день за днем, копил на домик, твердя себе: «Как только у меня будет свой домик, непременно перестану… писать картины с прудом, поросшим тростником, с заходящим солнцем, его золотыми бликами на водной ряби, рыболовом на скалистом берегу, закончу летнее облако, белое и пузатое, еще год потрачу на солнце и напишу наконец картину, на которой люди и звери, растения и камни, море и горы, облака и солнце — вся красота Земли».

На новоселье в домик на городской окраине пришли друзья. Кто бы мог подумать, что у него так много друзей! Пришли и девушки. Одна из них приглянулась ему. Какая это была девушка! Юная, голубоглазая, с белоснежными зубами и губами алыми, как лепестки мака. Он решил жениться на ней. Но без денег свадьбу не сыграешь. И он работал неделю за неделей, копил на свадьбу, ежедневно повторяя себе: «Как только женюсь на юной голубоглазой девушке, у которой такие белоснежные зубы, а губы алые, как лепестки мака, перестану… писать картины с прудом, поросшим тростником, с заходящим солнцем, его золотыми бликами на водной ряби, рыболовом на скалистом берегу, закончу летнее облако, белое и пузатое, и напишу наконец свою картину, на которой люди и звери, растения и камни, море и горы…»

Но после свадьбы юной жене захотелось иметь маленький светло-зеленый автомобиль с откидным верхом. Без денег автомобиль не купишь. И он работал месяц за месяцем, копил на автомобиль, через день повторяя себе: «Как только у меня будет маленький светло-зеленый автомобиль с откидным верхом, перестану… писать картины с прудом, поросшим тростником, с заходящим солнцем, его золотыми бликами на водной ряби, рыболовом на скалистом берегу, закончу летнее облако, еще год потрачу на солнце, а потом… напишу свою картину… на которой люди и звери…» Но писать картины с прудом не переставал, зарабатывал: