Илья Казаков - Девушка за спиной [сборник]

– Вы о чем? – заинтересовался Никита.

Я объяснил. Тот захохотал. Сначала с недоверием, потом осознал, что это правда.

– Вы же сумасшедшие, – сказал он. – Вам что, делать больше нечего?

И тут мы поняли, что Димки с нами за столом уже нет. Он сидел с менеджером, за другим столиком, и она начинала смеяться. Красивая азиатка. Высокая, стройная, с роскошными раскосыми глазами.

Димка вернулся.

– Одно условие, – и посмотрел на Никиту. – Чтобы ты присутствовал.

Тот не понял.

– Она готова только сфотографироваться. Я сказал, что в «Максиме» конкурс любительских фото и что она обязательно выиграет. Но она меня не знает, поэтому не хочет, чтобы мы были вдвоем. Ты как гарант.

– Во блин, – сказал Никита.

Но я видел, что он очень заинтересовался.

Да чего уж греха таить. Я и сам очень заинтересовался.

– Жена на работе до семи, – сказал Димка. – Дочку из садика заберет бабушка.

Его дом стоял совсем на окраине. Мы проехали через магазин, он купил коробку клубники и пену для ванны.

– Это пошло, – сказал я ему у кассы. – Я бы на твоем месте купил шампанское. Лежала бы в ванне, держа бокал. Эстетика! А так, клубничка, полуоткрытый рот. Ты точно порнушку пересмотрел.

Он не ответил, хотя было видно, что я его раздражал.

Никита остался в машине. Вместе с красивым менеджером. Ту начинало трясти, надо было успокоить девушку.

Мы приехали, вошли в дом. Было слишком тихо. И слишком странно.

Девушка пошла осмотреть ванную комнату. Похоже, ей понравилось. Мы услышали, как в ванну полилась вода.

– Я однажды на Кипре отдыхал зимой, так в нашем отеле немцы порно снимали, – сказал Никита.

– Ты что, идиот? – зашипел Димка. – Ты бы еще при ней это сказал.

Он вымыл клубнику. Выложил ее на блюдце. Пошел в ванную, и мы двинулись следом.

– Вы стойте в коридоре, – сказала девушка. – Я вас позову. Несколько фото и едем назад.

– Конечно, – сказали мы. В один голос.

Она лежала в воде так, что пена наполовину прикрывала грудь. Рука свешивалась до пола, где стояло блюдце с ягодами.

Димка оживился, начал снимать.

Мы вышли в коридор, прошли на кухню.

– Как ты думаешь, он извращенец? – спросил я.

Никита пожал плечами, спросил:

– А кто тогда мы?

– Хороший вопрос, – сказал я.

Димка вернулся оживленным.

– У меня есть идея. Она не против.

– Идея не против? – переспросил я. – Пугаешь.

– Я надену плавки и залезу в ванну, с другой стороны. А вы нас снимете.

Мы с Никитой переглянулись.

– На хрена? – спросил он.

– На память.

– Он правда извращенец, – посмотрел на меня Никита.

– Чего, тебе сложно, что ли?

Я взял клубнику из ягод, оставшихся на кухне. Положил ее в рот, надкусил. Сказал Никите:

– Если она не против, сними – и поедем.

– Это было супер, – радовался Димка. Он был счастлив – как первоклассник, которому на Новый год подарили железную дорогу. Или приставку. Или какую-нибудь иную мечту. – Отправь мне фото, прямо сейчас. Хочу вспомнить, как это было. – Он закатил глаза, вспоминая: – Я залезаю в ванну, аккуратно, чтобы ее не задеть. И знаю, что она там, под пеной – совершенно голая.

– Я тебе даже больше скажу, – пообещал я. – Она сейчас в кафе под одеждой совершенно голая.

Он пропустил это мимо ушей.

– Ну что, отправил?

– Отправил, – сказал Никита.

– Что-то нет. Наверное, грузится долго. Одно отправил?

– Всё.

– Ну, супер.

Мы подождали.

– Что-то нет. У тебя с Интернетом все нормально?

Никита посмотрел в телефон.

– Всё в порядке. И фото ушли.

– Ну, отлично, жду.

И тут у него зазвонил телефон.

– Ну, прости, – сказал в сотый раз Никита. Очень виноватым тоном. – Я ее на твой профиль забил. Как второй номер, чтобы долго не искать. Когда телефон два адреса для отправки предложил, ткнул не в тот.

– Может, сам? – поинтересовался я. – Зачем мы при таком разговоре?

Димка не отвечал, гнал машину в центр города, где работала его жена. Потом все-таки открыл рот.

– А если она спросит, зачем я в ванну полез? Что сказать?

– Скажи, как есть, – предложил я. – Фото на конкурс. Первое место гарантировано.

– Спросит, почему не с ней.

– Шуба у нее есть? – спросил Никита.

– Шубой тут не отделаться, – сказал я.

Мы остановились у палатки, купили букет. Подъехали к ее офису.

– Ну что, пошли, – предложил, нервничая, Димка.

Нам не хотелось, но мы пошли.

– Слушай, – позвал его я, – надо фотографировать, как ты с ней объясняешься?

Он люто посмотрел на меня.

– В эротике ты уже снялся, – сказал я. – Сейчас снимем тебя в порно.

– Не просто в порно, а в садомазо, – добавил Никита.

Димка открыл дверь в ее кабинет, зашел. Мы прислушались. Был тихо. Слишком тихо.

– Фигово, – оценил Никита. – Лучше бы она кричала. Может, она его… того?

– Искусство требует жертв, – сказал я. – Слышал такую фразу?

– Я волнуюсь.

Я тоже волновался. Не только за него. Всё думал – позвонит она моей жене или нет? Они были подруги.

Димка вышел, и я понял, что значит фраза: «На нем лица не было».

– Развод? – тихо спросил Никита.

Димка покачал головой. Мы выдохнули.

– Поверила? – спросил я.

Димка кивнул.

Мы обрадовались, но не могли понять – что не так?

– Мир, – сказал он. – Но при одном условии.

– Шуба?

– Хуже.

Мы не поняли.

– Она тоже в ванне голой сфотографируется. С незнакомым мужчиной. И мне фото пришлет. Где, когда и с кем – не сказала.

– Круто, – сказал я. – Ты согласился?

– А что делать? – спросил он.

И добавить к этому было совершенно нечего.

– А тебе нравится моя грудь?

Он посмотрел, улыбнулся и сказал, не соврав:

– Очень. – Потом погладил – медленно, поднимаясь от ребер к ключицам.

Она громко задышала.

«Двадцать три, – напомнил он сам себе. – Всего двадцать три, и ты обречен гадать: этот стон действительно идет из нее или она просто думает, что в такие моменты реагировать иначе недопустимо».

Она ждала. Он это видел. Почему бы и нет?

Через минут двадцать она завертелась, устраиваясь поудобнее на ночь. И он опять спросил себя – надо ли?

Искать в себе ответ на один и тот же вопрос столько дней. Надо было пожелать доброй ночи, но вместо этого он поцеловал созвездие родинок на плече. Она сладко вздохнула и через минуту уже спала. Он лежал и не знал, куда смотреть – в потолок, на стену, на нее? В этой кровати ему совершенно не спалось.

Он включил телефон и стал читать.

И тоже не смог. Не получалось сосредоточиться, глаза убегали с экрана. Зато вспомнился давний детский кошмар. Из тех, что приходят только под утро. Он улыбнулся тому мальчику и сам не заметил, как уснул.

Будильник верещал, как юродивый. Она нарочно ставила его не у кровати – на подоконник, чтобы точно не проспать.