Кеннет Андерсон - Черная пантера из Шиванипали [издание 1964 г.]

В молчании мы вернулись под палящим солнцем в Газулапали. Я устал как собака, сразу же повалился в комнате для пассажиров в старое кресло и заснул, прежде чем успел разуться.

Мистер Баласубраманиам послал телеграмму в полицию, и на следующий день из Нандьяла прибыли полицейские. Мы вместе с ними отправились к высохшему дереву.

Останки несчастной женщины начали разлагаться. Запах чувствовался уже за фарланг. На листьях, которыми мы прикрыли то, что осталось от ее тела, кишел рой мух. Я подвел младшего инспектора полиции к углублению и стволе дерева, где укрывался прошлой ночью, и рассказал всю историю. Акт занял тринадцать страниц. Шесть страниц потребовалось только для моих показаний.

Бала попросил разрешения кремировать тело жены. Молча присутствовали мы при том, как Бала и объездчики собрали в кучу хворост, положили на него останки женщины и, прикрыв их сверху сухими ветками, разожгли большой костер. Это была простая и печальная церемония, которую отравляло ужасное зловоние — запах горящего разлагающегося мяса. Я остался из уважения к чувствам Балы. Полицейский, которого сильно мутило, отошел в сторону и прислонился к дереву.

На следующий день я не мог смотреть Бале в глаза. У меня было такое чувство, будто я обманул его. Молодой человек понял это. Он вошел вместе с Баласубраманиамом в комнату для пассажиров, где я сидел, и попросил начальника станции перевести его слова:

— Передайте дораи, чтобы он не волновался из-за того, что ему не удалось убить тигра. Я знаю, он сделал все, что мог. Никто другой, даже я, не сделал бы больше.

Нельзя было сказать лучше, чтобы успокоить меня. Я почувствовал облегчение и попросил Баласубраманиама поблагодарить Балу за эти слова, за помощь и внимание, которые он мне оказывал.

Я пробыл в Газулапали еще неделю, но ничего нового не узнал. Пантера убила одну из моих приманок, привязанную в Дигувамете. Я отправился туда и, убедившись, что это действительно пантера, к большому неудовольствию Джозефа, оставил ей недоеденную приманку.

В конце недели я распрощался с моими новыми друзьями, которые мне помогли и скрасили пребывание в джунглях. Бычков, служивших приманками, я роздал объездчикам, а тех, которые остались, подарил Бале.

Через три месяца после моего возвращения в Бангалур тигр убил человека недалеко от реки Кришны в княжестве Хайдарабад. Через три месяца в нескольких милях от Богары был убит еще один.

С тех пор убийства людей хищниками случались очень редко, но все же случались.

Оправился ли людоед, которого я ранил? Возобновил ли он свои нападения? Или же в этом районе действовали два людоеда, из которых один убил в Дигувамете женщину, собиравшую цветы, а другой — жену Балы? Если их и в самом деле было двое, то какой из них совершил последние убийства? А может, в них повинен третий тигр, недавно ставший людоедом?

Не могу ответить на эти вопросы, и это подчас мучит меня. Много бы я дал, чтобы узнать истину.

Я не собираюсь предлагать вашему вниманию обычный охотничий рассказ о том, как я убил или ранил большого бизона. Если вы рассчитываете услышать что-нибудь подобное, то будете разочарованы так как я не только никогда не стрелял, по и не собираюсь в него стрелять: слишком я им восхищаюсь.

Большой бизон — храбрый старый боец — честно заслужил быть повелителем и вожаком стада, о котором так преданно заботился. Если бы он мог меня понять, я бы с гордостью назвал его своим другом.

Гедесал — маленькая деревня, населенная людьми из племени шолага, в центральной части «зоны бизонов», как я назвал лесной район на севере округа Коимбатур. С запада Гедесал прикрывают горы Билигириранган, на склонах которых мрачные скалы живописно перемежаются зелеными лужайками. На востоке тянется другая горная гряда, значительно уступающая по высоте и величию Билигирирангану. Эти невысокие горы сплошь покрыты лесом, в котором преобладают дикие финиковые пальмы. Между ними растет «тигровая трава», достигающая десяти футов высоты. Примерно к середине года на пальмах вызревают желтые, сухие и совершенно безвкусные финики, которые, однако, любят и птицы и звери.

Топография местности, обилие растительности и фиников привлекают сюда бизонов, самбаров и медведей.

Между двумя горными хребтами с севера на юг простирается долина, по одной стороне которой одиноко вьется дорога из Коллегала в Димбум. Она проходит между Гедесалом и одноименным бунгало.

Этот дом, необычайно большой для лесного бунгало, имеет ряд пристроек, в которых живут рабочие лесничества. Вокруг дома огорожен обширный участок, на котором посажены прекрасные горные розы. Их огромные соцветия напоминают букеты.

К югу от бунгало находится болотистая низина с небольшим водоемом. Благодаря тому что здесь растет нежно-зеленая трава, в долине почти всегда пасется стадо пятнистых оленей. Когда я последний раз приезжал в те края, вожаком стада был довольно крупный олень с великолепными рогами. На его темно-коричневых, почти черных, плечах резко выделялись белые пятна.

Надеюсь, ни одни охотник, будь то человек или зверь, не прикончил его и он до сих пор бродит во главе своего «гарема» по прохладной сырой долине, такой же величественный и свободный, как джунгли, к которым принадлежит.

Невысокие горы к востоку от дороги и глубокая долина, проходящая вдоль основания горной цепи на западе, служат пастбищем для многочисленных стад бизонов. По долине течет довольно большая река, и питающие ее притоки то и дело пересекают дорогу. Этот и в самые жаркие месяцы не иссякающий источник воды и привлекает сюда животных.

Стада бизонов насчитывают от двадцати до сорока, а то и больше голов. В каждое входят коровы, телята и с полдюжины взрослых быков. Самый сильный бык завоевывает главенство над молодыми соперниками и становится вожаком стада, пока его в свою очередь не победит более молодой и энергичный самец или пока он не погибнет в джунглях. Бывает, впрочем, что вожак уходит из стада и ведет уединенное существование.

Бизоны страдают от таких болезней, как чума. От них ею часто заражается и домашний скот, который шолага выгоняют в джунгли. Не удивляйтесь поэтому, если натолкнетесь около Гедесала на бизона, пораженного ящуром, или, последовав за стервятниками, обнаружите труп животного, сраженного этим страшным, чаще всего смертельным заболеванием.

Большой бизон, о котором я хочу рассказать, был вожаком стада по крайней мере в тридцать голов. Я часто встречал его рано утром, когда капельки росы еще блестят под лучами восходящего солнца, или около половины шестого вечера, невдалеке от дороги между тридцать девятым и сорок первым милевыми камнями. Его легко угнать по сильно деформированному левому рогу, заворачивающемуся внутрь и вперед.