Леонид Милош - Братья по крови

— Спасибо тебе, — поблагодарила Вовку девочка. — Каждый вечер пристают, житья от них нет.

— Брат? — кивнув в сторону защитника, спросил Вовка.

— Не-а, Сережка, сосед с верхнего этажа, мы вон в том доме живем.

— Ну что, больно? — по-свойски спросил Вовка, оглядывая боевые раны мальчишки.

— Да нет, ерунда, — отмахнулся тот.

— Тогда давайте знакомиться, меня Вовкой зовут. Фамилия Марголин, живу вон в том доме, учусь в двести двадцать шестой школе.

— Сергей.

— Маша,

— Давно сюда переехали?

— Второй месяц, — ответил Сергей.

— То-то я вас раньше никогда не видел. Я здесь второй год обитаю, мать квартиру получила. А из какой вы школы?

— Мы в двести девяносто вторую ходим, — ответила девочка, — Сережа в шестой, а я в четвертый.

— А я уже заканчиваю, — с нотками превосходства сказал Вовка, — еще год, и пойду работать.

— Как так? — удивилась девочка. — Ты уже в десятом?

— Не-е… в седьмом, — Вовке очень хотелось приврать, прибавить годик-другой, но потом передумал. — Просто я после восьмого пойду работать…

— Ой, мальчики, какие у вас лица, — вдруг спохватилась Маша. — Вова, дай я тебе кровь вытру.

В ее руке откуда-то очутился носовой платок, белый-белый. Она проворно, слюнявя платок, стала оттирать Вовке лицо. Тот послушно подставил его. Ему нравилась эта нежная и чисто женская забота о нем. Давно о нем никто так не заботился, даже мать. Потом Маша принялась за Сергея.

— Приходите завтра вечером во двор двести двадцать шестой школы, мы там каждый день собираемся, — пригласил своих новых, друзей Вовка.

Так они подружились. Маша, несмотря на юный возраст, очень быстро стала своей. Девчонки постарше воспринимали ее на равных, тем более ее постоянно опекали Сергей с Вовкой. А Вовка в их компании был первым парнем.

Учился Вовка плохо, частенько прогуливал школу. Жил он вдвоем с матерью в однокомнатной квартире, где из мебели были только шкаф и кровать с раскладушкой. Вовкина мать пила и водила в дом мужиков. Это все в их дворе знали, но никто не смел заговаривать об этом с Вовкой. Того, кто хоть раз пытался отпустить шуточку в адрес его матери, Вовка беспощадно наказывал. А кулаки у него с возрастом становились все тяжелее. Впрочем, к его маме все относились хорошо, была она женщиной доброй, всегда приглашала в квартиру друзей сына, угощала чаем, разрешала засиживаться допоздна.

Сергей, хоть и был одним из самых младших., в их компании, но тоже пользовался авторитетом. Правда, он отлично учился, а такие обычно не очень-то пользовались уважением у сверстников во дворе. Но Сергей резко отличался от пай-мальчиков и маменькиных сыночков. Он всегда участвовал во всех дворовых драках, мог выпить с ребятами стакан вина, носил хипповые брюки-клеш. Единственное, что резко выделяло его из среды сверстников, — внимательные, умные глаза и не по возрасту взрослые мысли. Ребята, даже те, кто постарше Вовки, всегда слушали Серегу. Именно Сергей предложил новый метод борьбы с конкурирующими за их территорию соседскими пацанами. Не шли, как раньше, стенка на стенку. Могли проиграть, если уступали в численности, да и эффекта от этого никакого. Сегодня ты побьешь соседских, завтра, собрав более многочисленную «контору», они тебя. Сергей предложил новую тактику. Отыскивались лидеры соседних дворов и кварталов — а это были, как правило, самые сильные ребята — и беспощадно избивались. Бил или Вовка, или Саня Малахов, самые сильные драчуны их двора. Через пару дней соседи — человек двадцать-тридцать, злобные и вооруженные палками, заявлялись в их двор. Но вся Вовкина команда быстро пряталась по подъездам и чердакам. А на следующий день тому самому лидеру из соседнего двора доставалось вторично. Чтоб знал свое место.

— Еще раз хоть кто-нибудь один из ваших к нам сунется, таких пачек тебе лично напихаю! — угрожающе обещал ему Вовка.

Вскоре все соседние пацаны уже боялись даже случайно заглядывать на их территорию.

Иногда лихую компанию беспокоила милиция. После очередной шумной драки соседи набирали «02», и милицейский газик с устрашающим воем мчался за местными хулиганами. Гонялись до тех пор, пока кого-нибудь не поймают. А потом в милицию приходили родители, затем дома был скандал, и на целую неделю парня сажали под домашний арест. Один только Вовка безболезненно реагировал на любое задержание. На него уже было написано столько жалоб, он имел такое угрожающее количество приводов, что все инспектора по делам несовершеннолетних дружно заявляли — срочно в спецшколу. Но мать со слезами на глазах каждый раз уговаривала уставших от Вовки милиционеров. «Мальчик без отца растет, а вы хотите у него еще и детство отнять. Ведь не ворует же — только дерется. А кто из мальчишек не дерется? Повзрослеет — перестанет!» И милиционеры-начальники уже в который раз прощали Вовке очередные хулиганские проказы.

Дрался он часто и много, почти каждый день, а бывало, и по несколько раз на дню. Хлебом не корми, дай лишь кулаками помахать.

После очередного налета милицейского газика на их двор, Сергей опять придумал хитрость. Первым делом ребята сорвали все замки с чердаков в Вовкином доме. Теперь при появлении милиции они не бросались врассыпную, как раньше, а дружно устремлялись в одну из парадных. Довольные милиционеры бежали следом — уж в парадной-то куда легче накрыть беглецов. Но не тут-то было. Ребята через крышу пробирались к Вовкиной парадной, спускались вниз и закрывались у него дома. Весь фокус заключался в том, чтобы забежать в любую другую парадную, но только не в Вовкину, а дальше уж выручали быстрые ноги…

После восьмого класса Вовка пошел в ПТУ. В школе его ни за что бы не оставили. Да и с той характеристикой, которую ему дали, не каждое ПТУ приняло бы. С Сергеем он подружился еще больше. Вместе ходили на тренировку по боксу, а потом еще записались и на борьбу.

В шестнадцать лет у Вовки появился новый интерес — девочки. Теперь ребята с их двора уже по-другому смотрели на окружающий их слабый пол. «Клеили» новых подружек повсюду — во дворе, в метро, в автобусе, в магазине. Особенно преуспевал в этом деле Аркаша. Он умел заговаривать зубы, и к нему девчонки сразу проникались доверием, оставляли свои телефоны, соглашались встретиться. Тут-то и появлялся Вовка и его ближайший друг — Саня Малахов. Вовка был красивый, видный парень — высокий, черноволосый, с правильными чертами лица, к нему девчонки так и липли, и этим Вовка вовсю пользовался.

— Ну что, поехали ко мне домой, посидим, музон послушаем, — каждый раз по-свойски предлагал Вовка, и вся компания дружно устремлялась к нему домой.

Обычно Аркаша знакомился с одной или двумя девушками. Обещал привести с собой друга, но не двоих, поэтому каждый раз расклад был такой — две девчонки и трое парней. Один явно лишний, а лишним этим оказывался, как всегда, Аркаша. У своего дома Вовка вдруг неожиданно «вспоминал»: