Леонид Милош - Братья по крови

Через полчаса гонки и петляний Вовка затормозил. Надя все еще крепко держалась одной рукой за ручку двери, другой за сиденье и дрожала всем телом. Вовка обнял ее, чмокнул в щеку.　

— Не волнуйся, все нормально.　

Он вышел из машины, нырнул в багажник. Отыскал среди кучи валявшихся там номеров два самых грозных, милицейских. Эти номера числились за управлением уголовного розыска, каждый постовой их прекрасно знал и никогда не останавливал. Бросив старые частные номера в багажник, Вовка снова сел за руль и направился в город. Главное сейчас — благополучно проскочить пост ГАИ, стоящий у самого въезда в город. Те, из ГАЗика, по рации запросто могли сообщить приметы голубых «Жигулей». Хотя в темноте цвет можно и перепутать, но кто знает, вдруг глазастые попались.　

Подъезжая к городу, Вовка нервничал. Перед самым постом ГАИ все сбавляли скорость и тащились очень медленно. Вовка, наоборот, по наглому пересек двойную разделительную линию и лихо несся навстречу гаишникам. Те, конечно, сразу заметили наглеца и его номер. Фонари светили хорошо и бросали яркий свет на дорогу и проезжающие мимо машины.　

Милицейские голубые «Жигули» никто не остановил — свои, и явно спешат куда-то. Вовка миновал шлагбаум и облегченно вздохнул, непроизвольно положив руку на Надину коленку.　

— Ну вот и все.　

Она не убрала его руку.　

— Вовочка, мне так страшно было, ты не представляешь.　

— Представляю, мне тоже страшно было.　

— Ты все шутишь, а я серьезно. А ты такой сильный. Я даже и не ожидала.　

Она положила сверху его ладони свою руку и с благодарностью сжала ее. Теплая волна разлилась по всему телу Вовки. Он затормозил, вильнул к обочине.　

— Наденька, милая, все хорошо, все позади…　

Он не успел договорить, как она обняла его за шею, прижала к себе и закрыла его рот своими губами. Губы у нее были мягкие и нежные, а все тело дышало жаром и страстью. И Вовка почувствовал, что сильно хочет ее и что не в силах бороться со своим желанием.　

— Поехали ко мне, — тихо прошептал он, когда они оба насладились этим первым жадным поцелуем.　

— Поехали, — ответила она.　

…Вовка проснулся рано утром, еще не было семи. Рядом, повернувшись к нему, спала Надя. Во сне она была такая же милая, только выражение лица чуточку детское, наивное.　

Вовка осторожно встал. Она зашевелилась и открыла глаза, сонно посмотрела на него.　

— Ты куда? Не уходи от меня.　

— Спи, я сейчас.　

Он, голый, прошел на кухню, протянул за собой из прихожей шнур телефона. Сел, стал набирать номер своего родного управления. В телефонной трубке послышался щелчок и мужской голос, который Вовка сразу узнал.　

— Коля, привет, это Володя Марголин.　

— А, здорово, чего так рано? Или не спится?　

— Наоборот, Коля, спится, да еще как. Слушай, будь другом, — перешел к делу Вовка, — я задержусь на пару часов, а? Понимаешь, мне к девяти никак не успеть.　

— А чего там у тебя случилось?　

— Потом объясню. Ну как, договорились?　

— А если на происшествие вызовут?　

— Ну, позвонишь тогда мне, я прямиком и помчусь.　

— Ладно, до одиннадцати я так и быть в управе поторчу, но у меня сегодня на три часа билеты в цирк, дочке целый год обещаю, так что сам понимаешь…　

— О чем ты, Коля, дорогой. В одиннадцать как штык буду, не волнуйся. Ну а с меня причитается, договорились?　

Вовка повесил трубку, встал, потянулся. Потом вернулся в комнату и юркнул под одеяло к Наде. Она уже не спала, а просто лежала с закрытыми глазами. Она сразу же прижалась к нему, зашептала:　

— Вовочка, как мне хорошо с тобой.　

— Мне тоже.　

Он поцеловал ее в теплую сонную щеку, а рука уже не сдержалась и двинулась по ее телу. Ласкала, гладила, наслаждаясь ее формами. Она потихоньку оживала, открыла глаза и тоже стала ласкать его. Потом она скинула одеяло и красивая, обнаженная склонилась над Вовкой.　

— Я хочу тебя!　

Он молча притянул ее к себе, впился губами в ее рот. Желание неистовой бурей уже плескалось и билось в нем, и сейчас он с садистским удовольствием мучил свою плоть, лаская и доводя ее тело до того же…　

Потом они долго лежали, мокрые, пресытившиеся, довольные и счастливые.　

— Наденька, — прошептал Вовка. — Я люблю тебя. Выходи за меня замуж.　

Она оторвала голову от подушки, улыбнулась ему:　

— Конечно, выйду. Разве кто-нибудь из женщин тебе в чем-нибудь отказывал?　

— Не знаю.　

— Не поверю.　

И только сейчас Вовка снова вспомнил о Маше. Она отказала ему. Она вышла замуж за другого. А он хотел, чтобы за него. Но ничего этого говорить Наде Вовка не стал. Это совсем другая история, и она была с ним в другой жизни. Больше нет ни Маши, ни Сергея, как, впрочем, нет и того Вовки. Он стал другим, совсем другим — капитаном милиции Марголиным Владимиром Анатольевичем…　

Как и обещал, Вовка примчался в управление к одиннадцати, благополучно, без происшествий сменил Колю и заступил на дежурство. Потом внимательно просмотрел сводку происшествий за сутки. Быстро нашел то, что искал. Убийство в области, три трупа в лесу, четвертый до сих пор не пришел в сознание, лежит в реанимации. Делом занимается местный уголовный розыск, начальника которого Вовка хорошо знал. Марголин набрал его номер телефона:　

— Привет, Иваныч, как дела?　

— Кто это?　

— Что не узнаешь, это Марголин говорит.　

— А, извини, действительно не узнал, сегодня всю ночь на происшествии пропадал, прямо с постели подняли, третьи сутки уже на ногах, башка совсем не варит. Слышал, у нас тут такое случилось!　

— Что стряслось, Иваныч?　

— Три трупа, четвертый тоже туда же смотрит. Думаю, не откачают. Маньяк какой-то в наших краях объявился.　

— Людоед, что ли?　

— Хуже. Ты бы видел, как он этих ребятишек расписал. Кому яйца вырвал, кому глаза выколол. В общем, ни одного живого места.　

— Бандитские разборки, наверное?　

— Да какое там! Наши, местные хулиганы. Двое с судимостями, у одного даже не погашена, условный до сих пор висит. Любили по лесам шастать, к «дикарям» приставать. Сперва на две семейные пары напали, мужиков побили, а одну из баб изнасиловали, вторая убежала. На шоссе тормознула попутку и к нам в отделение. Наши сразу наряд снарядили и быстренько туда. Но опоздали. Видать, они на какого-то монстра напоролись, тоже в лесу костерок палил, отдыхал. Вот они ему весь кайф и сломали, ну а он им.　

— Правильно и сделал, чего на этих паскуд смотреть.　

— Да, я с тобой согласен, Володя, они, конечно, скоты порядочные, за ними наверняка много грехов тянется. Но понимаешь, этот маньяк тоже опасен. В сто раз опасней их. Представляешь, что он может натворить? Ладно, эту шваль порвал, а если нормальный, ни в чем не повинный гражданин такому под руку попадется? В прокуратуре там тоже все обалдели, давненько такого не видели.