Леонид Милош - Братья по крови

— Ох, и вкусно пахнет!　

— Да, — согласилась Надя, и присев рядом с Вовкой на корточки, тоже повела носом в сторону костра. — Чаю хочешь?　

— Давай, — кивнул головой Вовка, — и думаю, вино тоже можно открыть.　

Надя согласилась с ним. Сейчас она была совсем другая, совсем не такая, какую он привык видеть ее там, в секретариате. От ее серьезной надменности и следа не осталось — отличная компанейская девчонка!　

— Я тебя такой и не представлял, — сказал Вовка, разливая по пластмассовым стаканчикам темно-красное крепленое вино.　

— Какой?　

— Ну, такой, своей, что ли? На работе ты не такая, словно строгая учительница из начальных классов.　

— Почему из начальных?　

— Не знаю. Просто к слову.　

— Ладно, пусть будут начальные. А это что, плохо?　

— Нет, но как-то не так.　

— Но здесь же мы не на работе.　

— Это верно.　

— На работе надо работать, а не девушек соблазнять.　

— А мы что делаем? — с показным видом надулся Вовка.　

— Не знаю, не знаю, Владимир Анатольевич, что вы делаете на работе, — улыбнулась Надя, — раньше, например, вы пытались совместить приятное с полезным и, думаю, у вас это неплохо получалось.　

Вовка с тем же шутливым выражением лица пожал плечами.　

— Не знаю, может быть. Ладно, давай выпьем.　

— За что?　

— За нас с тобой.　

Надя сразу же стала серьезной и отвела от Вовки глаза. А он добавил:　

— И чтобы у нас с тобой все было хорошо.　

Они чокнулись и выпили.　

— Хорошее вино, — ставя на импровизированный столик кружку, сказала девушка. — Сладкое и крепкое. Мне такое нравится. И в голову ударяет.　

— Ерунда, всего-то шестнадцать градусов.　

— Для кого ерунда, а для кого и ой-ой-ой!　

— Ничего, если буянить начнешь, я тебя быстро успокою.　

— А как? — она игриво посмотрела на Вовку.　

Вовка растерялся, он и сам не знал как.　

— Когда напьешься, тогда и увидишь, есть у меня одно волшебное средство.　

— Какое? — не отставала девушка.　

— Я же говорю — волшебное! О, смотри, мясо уже готово. Пора приступать к трапезе. Аппетит что-то у меня разыгрался, должен я тебе сказать!　

— Голодный мужчина — это опасно.　

— Еще бы! Тебя запросто могу съесть.　

Мясо действительно было готово — вкусное, мягкое, с хрустящими поджаренными краями. Они сидели на корточках и ели, а из стоящей неподалеку машины доносилась мелодия из кинофильма «Профессионал». Там, где Бельмондо погибает. Конечно, не сам Бельмондо, а его герой. Вовка еще в юности несколько раз смотрел этот фильм, и, как все мальчишки, восхищался этим крутым мужиком. Он тоже хотел быть похожим на Бельмондо и его героев — таких же сильных, бесшабашных и легко шагающих по жизни, а точнее — из одного фильма в другой. Вот только в «Профессионале» его жалко, убивают все-таки…　

— Красивая мелодия, — задумчиво произнесла Надя.　

— Да, очень.　

Вовка подумал, что у нее с этой мелодией тоже, наверное, связаны какие-то свои ассоциации, свои воспоминания.　

Потом они долго бродили по берегу озера, гуляли. Когда начало смеркаться, снова соорудили костер.　

— Надо дожаривать все мясо, не везти же в город, — сказал Вовка, и Надя согласилась с ним.　

— Если надо, значит будем дожаривать.　

Вечерело. Языки огня ярким светом мерцали в сгущающихся сумерках, огонь манил к себе, притягивал какой-то волшебной силой. Так приятно было сидеть и молча смотреть на него, ни о чем не думая. Вовка обнял Надю за талию, притянул к себе, она не противилась. Им обоим сейчас было хорошо и уютно.　

Неожиданно где-то сбоку хрустнула ветка, Надя вздрогнула. Вовка посмотрел в том направлении и различил в темноте четыре фигуры.　

— Вова, кто это? — испуганно спросила Надя.　

Появление этих незнакомцев сильно ее напугало.　

— Надеюсь, что не волки, — тихо и с озорной ноткой в голосе шепнул ей Вовка.　

Но она по-прежнему боялась и напряженно всматривалась в темноту. Вовка ждал, когда эти четверо подойдут ближе.　

— Смотри, Толян, я же говорил, что он с бабой, а ты говорил два мужика, — сказал один из незнакомцев другому.　

— Да я и сам вижу, — отозвался другой.　

Это были парни, лет двадцати-двадцати пяти, в руках у одного виднелась толстая палка, у другого побрякивала цепь. «Местные хулиганы, ищущие приключений», — сразу же определил Вовка. Сколько в утренних сводках он читал о вечерних ЧП, происходящих с туристами. И били, и насиловали, и даже убивали в лесах. Вот только за что? А ни за что, просто так! За то, что ты сидишь у костра с девушкой, а у них кулаки чешутся, вот за что.　

— Вам чего, ребята? — спросил у мрачных теней Марголин.　

А те вроде бы и не замечали его, громко переговаривались между собой и вели себя нагло, с вызовом.　

— Толян, а телка-то вроде ничего.　

— Вижу, Серж, вижу.　

— Можно, я ее после тебя трахну?　

— Можно, я сегодня добрый.　

— Эй, парни, — чуть повысил голос Вовка, — а вы часом местом не ошиблись?　

Надя совсем перепугалась, прижалась к Вовке и дрожала всем телом.

— Мы-то не ошиблись, — с вызовом ответил тот, которого приятель называл Толяном. — А вот ты нашу поляну занял.　

— Да я чего-то тут таблички не заметил, — съязвил Вовка, уже оценивая ситуацию и готовый вскочить в любую минуту.　

Но парни вели себя спокойно, с чувством явного превосходства над противником.　

— Табличку мы тебе сейчас в задницу воткнем, тогда сразу видно будет! Понял, ты, козел?!　

— Понял.　

— А если понял, то у нас к тебе есть деловое предложение. Твоя баба у нас по очереди отсосет, и мы вас пальцем не тронем. Будете дальше сидеть, костерок палить и про любовь мурлыкать. А если дергаться и шуметь будешь, мы ее все равно оттрахаем, только каждый по два раза и как захочет, а тебя в озере утопим. Ну, выбирай!　

Надя с расширенными от ужаса и страха глазами замерла и не в силах была ничего сказать, ее била нервная дрожь.　

— А подумать можно? — спросил Вовка.　

— Чего?　

— Подумать, говорю, можно?　

Вовка уже встал и двинулся в сторону парней. Хотя было и темно, но он видел их высокие и крепкие силуэты. Двое из них такого же роста, как и Вовка, два других пониже.　

— Ты, козел, чего тебе думать?! Соска твоя ртом малеха поработает, и башка у тебя целая останется, не ясно?　

— Ну, вообще-то, предложение интересное.　

Вовка уже занял выгодную позицию. Конечно, как работник милиции и как законопослушный гражданин, он обязан выхватить сейчас из под мышки пистолет, эффектно щелкнуть затвором и грозно заорать: «Я из уголовного розыска! Всем стоять! Сейчас все вместе дружно идем до ближайшего отделения милиции!..»　

Но Вовке сейчас не хотелось быть работником милиции, ужасно не хотелось быть законопослушным гражданином. В заднице он видел все эти законы, которые позволяют вот таким ублюдкам по-хозяйски разгуливать по окрестным лесам, бить туристов и насиловать женщин. Хреновые все эти законы, по которым человек не имеет права носить с собой оружие, а значит, не имеет права защищать себя. Государство его защищает и закон тоже. Только вот, где оно сейчас это государство со своими правильными законами? К тому же, Вовка прекрасно знал, ну, приведет он этих кретинов в милицию, ну, подержат их там пару суток. Потом все равно отпустят, извинятся и отпустят. Потому что ни на кого они нападать не собирались, наоборот, на них напал какой-то идиот с пистолетом. И вообще, они мирные и тихие мальчики.